Перерождение

Милина осторожно вышла из палаты. Из-за уколов ноги плохо слушались ее. К тому же она сильно исхудала, превратившись почти в скелет, обтянутый кожей. Была и другая причина, по которой жизненные силы покидали ее – она слишком долго не питалась грехами. Сейчас она, конечно же, не знала, что это ей необходимо, но процесс перерождения давал нечеловеческие силы – ведь ей не грозит смерть, если суждено стать демоном. Она уже не была человеком, и этого она тоже не знала. Держась за стену, Милина дошла до нужной палаты. Женщина сидела на кровати, повернувшись лицом к окну, и раскачивалась вперед-назад. Казалось, будто она качает ребенка. Внезапно женщина то начинала смеяться, то, закрыв ладонями лицо, горько плакала. В палате стоял смрад – жуткая смесь запахов мочи, немытого тела и других зловоний. Милина не решалась окликнуть женщину. Девушку поймали санитары, когда она, выходя, закрывала дверь.

- Что ты там забыла?

Милина вздрогнула, когда молодая толи медсестра, толи врач, прикрикнула на нее, поймав на «месте преступления»

- Я… эмм…я слышала стоны, я думала, может быть, смогу чем-то помочь.

- Ты не должна выходить, и уж тем более заглядывать в чужие палаты.

- В палате этой женщины дурно пахнет, и пастель давно нестирана. Разве может больной человек выздороветь в таких ужасных условиях?

- Марш в палату! И не смей высовываться!

- А вы не смейте орать на меня!

- Что? Что ты сказала? – изо рта девицы брызнула слюна. Сильно разозлилась. – А ну-ка, топай в свою тринадцатую, ведьма! – девица схватила Милину за руку и почти силком втащила в палату, добавив напоследок: - Сейчас приду, укол вколю! Чтобы больше не умничала, и не совала свой нос куда не нужно! – захлопнув дверь, девица ушла. За шприцом ли? Укола совсем не хотелось, и даже не потому что руки, ягодицы, и даже ноги были исколоты - от уколов она почти большую часть проведенного времени спала, а проснувшись, чувствовала себя отвратительно. Она не позволит этим чудовищам превратить себя в овощ. Уколов нужно избежать. Сегодня уж точно.

Милина скрутила снятую с кровати простыню, после чего спряталась за дверью. Вскоре в коридоре послышались приближающиеся шаги, а затем дверь открылась. Милина позволила девушке переступить порог, прежде чем накинуть простыню ей на шею. Девушка упала, выронив шприц, однако сдаваться не собиралась – она царапалась и размахивала руками. Милина ударила ее по лицу.

- Будешь дергаться, я тебя придушу!

Угроза подействовала, так как девушка замолчала. Как только Милина подобрала с пола шприц, глаза жертвы округлились в ужасе. Не дожидаясь, когда она закричит, девушка зажала ее рот ладонью.

- Что такое? Ты боишься уколов?

Девушка в ответ активно замотала головой, видимо хотев сказать «не надо». – Нет? Вот и славно!

Милина воткнул шприц прямо в бедро девицы. Та заскулила, затем замолчала. Милина не знала, что стала убийцей – примерно через час молодая медсестра впадет в кому, а еще через пять дней, больное с рождения сердце навсегда остановится.

Оставив девицу на полу, Милина вышла в коридор. Проходившие мимо санитары не препятствовали хождению по коридору – время обеда и более или менее вменяемые пациенты направлялись в столовую. Найдя дверь с надписью «Выход», Милина обнаружила лестницу. Это значительно затрудняло побег – дорога была каждая секунда времени, да и чем меньше она попадалась на глаза персоналу, тем лучше. К своему везению, девушка благополучно спустилась три этажа, а вот на первом ее ждали неприятности – кто-то из санитаров заметил беглянку. Подняли шум и крик. Милина бросилась к входной двери, но не тут-то было! Дверь оказалась закрыта. «Это не больница, а тюрьма!» - с досадой подумала девушка. Было до слез обидно. Девушка огляделась вокруг – бежать было некуда. Санитары уже подскочили, охая и причитая. «Орут так, будто рецидивиста поймали!»

Милина не сопротивлялась, когда ее скрутили, как скручивают преступников и поволокли обратно в отделение. Увидев беглянку, заведующий отделением закивал головой.

- Я так и думал, что дело дойдет до побега. Придется нарядить ее в рубашку. Елена Степановна, займитесь этим. – Отдав распоряжение, заведующий отделением ушел, а Милину принялись упаковывать в смирительную рубашку. У них очень долго ничего не получалось. Когда это было, чтобы Милина так легко отдавалась в руки этим варварам? Как ни странно, уколами ее больше пугали.

Рубашка все-таки была надета, рукава завязаны за спиной так, что руки находились крестом. Им этого показалось мало – девушку пристегнули к кровати ремнями. Двое суток Милину не кормили, и не давали даже воды. Они решили избавиться от нее таким образом? Выкрикивая ругательства, девушка сорвала голос, и теперь ей оставалось лишь скулить и стонать, как та женщина в соседней палате. Никто к ней даже не заходил, лишь изредка открывалась дверь и просовывалась чья-нибудь голова. На третий день, наконец принесли еду и воду, и Милину не надолго освободил, чтобы она могла поесть. На седьмой же день девушку ждал сюрприз. Она не знала, в котором это было часу, не знала даже дня или ночи – в палату вошли двое – женщина-санитарка и незнакомый мужчина. Милина не сразу взглянула на него, и уж тем более не сразу его узнала.

- Что с ней? Почему она в таком виде?

Голос посетителя показался девушке очень знакомым.

- Девочке очень плохо, поймите. Она ведет себя неадекватно.

- Почему она превратилась в мумию? Я платил вам за то, чтобы вы заботились о ней, а в итоге нахожу ее в таком виде! Освободите ее! Живо!

Тут Милиной овладело любопытство. Этот мужчина начинал ей нравиться. В конце концов, он был чертовски прав! Как только девушку освободили, она имела возможность рассмотреть мужчину, но он оставался всего лишь незнакомцем, как бы она ни пыталась вспомнить хотябы его имя.

- Ты не помнишь меня. – догадался он. Милина покачала головой. – Все именно так, как я и предполагал. Все, чего я опасался, сбывается. Скажи, Милина, который сейчас месяц?

Милина? Значит, ее имя Милина. Так ее звали и во снах. Она вспомнила не только свое имя…

- Алекс! Алекс! Боже мой, как я рада! – Милина бросилась Алексу на шею, не заметив, как вытянулось при этом его лицо.

- Вижу, вижу, тебя здесь подлечили, не узнать!

- Почему ты не приходил так долго?

- Приходил. Приходил, чтобы… Вы не оставите нас? – Алекс обратился к санитарке. Та, пожав плечами, вышла.

- Я платил этим сволочам, чтобы они выделили тебе отдельную, уютную палату. – Алекс обвел взглядом комнату.

- Уютной ее трудно назвать.

- Согласен. Но, возможно, другие, гораздо хуже.

- Почему нельзя забрать меня отсюда? Почему нельзя заплатить этим монстрам, чтобы они отпустили меня?

- Ты о врачах? – Алекс покачал головой. – Дело не в них. Идея больницы принадлежала не мне. Пребывание здесь должно быть очередным твоим кошмаром, чтобы окончательно лишить тебя рассудка и сил к сопротивлению, понимаешь?

- Понимаю.

- Я вроде как даже не в курсе, что ты здесь.

- И он верит?

- Я надеюсь, да. В любом случае, время уже на исходе.

- Что это значит?

- Дата свадьбы уже назначена. Тринадцатое мая. Это через два месяца.

- Через два месяца? Сколько времени я провела здесь?

- Сегодня десятое марта. Пять месяцев.

- Пять месяцев! Я совсем не помню, как оказалась здесь.

- Главное, что ты вспомнила себя. Я принес тебе кое-что. – Алекс открыл пакет, который принес с собой. – В палате нет раковины. Я бы хотел, чтобы ты умывалась этой водой. – Алекс вытащил из пакета бутыль.

- Тебе Андрей подсказал?

- Что? Какой Андрей? Твой друг?

- Друг Глеба. Это он любитель поливать меня святой водой.

- Парень знал, что делает – Алекс слегка улыбнулся. – Если сможешь делать хотябы по глотку в день, будет очень здорово.

- Для чего это?

- Это поможет тебе продержаться. Я поговорю с твоим врачом. Попрошу, чтобы больше кололи всякой дрянью.

- Они и не колют почему-то после того, как я угостила уколом медсестру. Интересно, ей понравилось?