Перерождение

- Жесть! Мы пришли. Тебе во вторую дверь.

- Я догадалась. Спасибо.

Выходя из уборной, девушка была почти счастлива. Под строгим надзором Виолеты она вернулась в свою палату, где ее ждала все та же строгая женщина, и все с тем же недовольным лицом. Ну чем она не угодила? Ведь вернулась же!

- Я думала, вы за смертью ходили. – проворчала тетка.

- Я ведь говорила, что терпеть уже не в силах.

- Ты много чего говорила. И вообще ты очень болтлива. Ложись обратно.

- А это обязательно?

Женщина цокнула языком. Девушка поняла, что спорить и умолять бесполезно. У этих монстров в белых халатах вообще есть сердце? Как только она легла, на руках, ногах и даже груди сразу же щелкнули смирительные ремни. Женщина с Виолетой ушли, и еще, как бы шутя, пожелали спокойной ночи. Уснуть не удавалось – толи от того, что выспалась, толи от того, что спину жутко ломило. Чесался нос. Очень сильно чесался. Когда девушка наконец-то стала засыпать, ее глаза внезапно ослепил яркий свет. Открыв глаза, она увидела, что лампочка горит, но в палате никого не было. Может быть, включили свет, и вышли, пока она спала? Зачем? Зачем было включать свет? Может, уже утро, и готовят к подъему? Но тогда стоило освободить ее. А если нет, то какого черта будить? Может быть, у них терапия такая? – пугать душевнобольных людей. Свет снова погас. Затем включился. Кажется, кто-то балуется с выключателем. Девушка крикнула, чтобы прекратили. Кто из них ненормальный – пациенты или медицинский персонал? К удивлению девушки, выключатель находился в палате. Присмотревшись, девушка увидела, что кнопки щелкают сами по себе, словно на них нажимают невидимые пальцы. Это уже сложно объяснить. Если бы кнопки не щелкали сами по себе, то можно было бы подумать, свет идет не от выключателя, и доктора, возможно, действительно проводят такое странное лечение. Ну, или просто произошло замыкание. Но это… Может быть, она окончательно сошла с ума?

- Эй! Здесь кто-то есть?

Свет погас окончательно. Это уже не смешно.

- Прекратите, пожалуйста, вы пугаете меня! – Ей показалось, или она слышала шаги? Которые приближались к ней… А затем остановились. Легкое прикосновение к волосам заставило девушку закричать. Ей тут же закрыли рот, затем вторая рука легла на шею, сдавливая горло. Она не могла ничего сделать – ремни держали очень прочно. Затем рука резко отпустила бедняжку. Дверь открылась, и свет снова ослепил глаза. На пороге стоял мужчина лет за сорок.

- Это ты кричала?

- Я. Здесь кто-то был. – девушка тяжело дышала. – Оно ду…душило меня.

- Оно? Это был не человек?

- Я не знаю. Я не видела в темноте. Скажите, зачем вы держите меня связанной?

- Это для твоего же блага.

- Но мне страшно!

- Это объяснимо. Но скоро все наладится. Уйдут и приступы, и видения. Вернется память.

- Развяжите меня!

- Еще рано! – врач покачал головой.

- Развяжите!

- А вот если будешь орать, пролежишь так очень долго! - врач вышел, хлопнул дверью. Скотина! Но свет не выключил. Это радовало. Зато через некоторое время пришла медсестра.

- Я сделаю тебе укол, чтобы ты лучше спала. – объяснила она причину своего визита.

- Вы будете усыплять меня каждый раз, чтобы я не доставляла вам неприятностей?

- Что за вздор! Это для твоего же здоровья! Лежи, и не дергай рукой.

- Да я не то, что рукой дергать, я вообще пошевелиться не могу!

Укол стал действовать. Чертовы сволочи!

Здесь было слишком жарко от разведенного костра. Милине эта вечеринка совсем не нравилась все танцевали полуобнаженными, а кто-то даже целовался.

- Тебе здесь не нравится? Ты скучаешь?

Милина обернулась. За спиной стоял он – хозяин праздника.

- Нравится или нет, мне все равно не уйти.

- Верно. Ведь праздник был организован в твою честь! А что за веселье без виновницы торжества?

- В мою честь? Я думала, что хозяин праздника вы.

Повелитель покачал головой.

- Сегодня двойной праздник – мы отмечаем целых два события!

- Каких же?

- Ну, милая. Что с твоей памятью? Это уже невежественно!

- Простите.

- Мы отмечаем твое перерождение, и наш союз.

- Ваш союз?

Повелитель захохотал.

- У тебя отличное чувство юмора! Наш с тобой союз! После того, как он свершится, ты станешь демонессой, и моей женой.

- Демо… Нет, это невозможно. Значит, Алекс был прав. Кстати, где он? Где Алекс?

- Его здесь нет. – голос Повелителя был ледяным ему не понравилось отсутствие энтузиазма девушки. - Этот трусливый пес сбежал, как только я обещал, что оторву ему голову, если он вмешается.

- Он… Он бы не оставил меня. – Милина попятилась назад.

- Ну почему нет? Кто ты ему? Он всего лишь выполнял поручение – присматривал за тобой. Теперь это ни к чему, и он ушел жить своей жизнью! А ты…ты станешь моей союзницей и женой.

- Никогда!

- Я бы на твоем месте не был так резок.

- Я не стану вашей женой.

- Это неизбежно, моя дорогая. Боюсь, что у тебя нет выбора.

- Я не стану!

- Тогда смотри!

Словно из воздуха, в руке Повелителя появилась голова. О, нет! Алекса! Повелитель держал ее за волосы. – Вот что я сделаю с ним, если ты и дальше будешь упрямиться! Я убью его! Я убью его так же, как убил твоего мальчишку! А когда ты в конец потеряешь рассудок и ослабнешь, я все равно возьму свое – ты станешь моей. Решай!

Глеб! О, Господи! Глеб! Она совсем забыла! Они убили Глеба!

- Я лучше сгорю в аду!

- Правда? – Повелитель развел руками. – Тогда милости прошу. Пусть будет по-твоему!

Пламя, выросшее из земли поглотило Милину. Горело все тело. Девушка пыталась потушить огонь, но это было невозможно. Только сейчас она поняла, что такое настоящая боль. Она кричала так, что казалось, вся вселенная слышала крик. Она упала на пол, пытаясь сбить пламя. Тем временем вокруг нее образовался хоровод – люди танцевали, громко кричали и размахивали руками. Неужели они не видят, как ей плохо? Милина крепко зажмурила глаза, чтобы огонь не сжег, а когда открыла, ни Повелителя, ни огня не было. Вместо пляшущей нечисти были перепуганные санитары. Сама же она была напугана не меньше, чем эти бедолаги – врачи. Милина осмотрела свои запястья – они были в ссадинах от разорванных ремней. Что она вытворяла здесь? На лицах санитаров застыл ужас. Они окружили ее дугой, но боялись подойти.

- Мне просто приснился кошмар. – виновато пролепетала Милина.

- Да, да. Мы поняли. – пропела высокая девушка. Зачем она держит шприц?

- Нет, вы не поняли! Вы думаете, что я сумасшедшая!

- Ну что ты, милая! – просюсюкала та самая тетка, что приходила ночью. Милине не нравился ее голос – он был фальшив.

- Держите ее! – скомандовал кто-то из толпы.

- Нет! Нет! подождите! Что вы делаете? Что вы делаете?!

- Мы сделаем тебе укольчик – проворковала какая-то дрянь. Как же Милина их всех ненавидела! Ее крепко схватили, не давая возможности вырваться.

- Вы уже сделали, и у меня начались кошмары! Это все от ваших лекарств. Как вы не понимаете! – Милина кричала и вырывалась, но ее держали крепкие мужчины – санитары. – Вы не имеете права! Пустите! Пус…

- Фуф! – Сергей – молодой санитар вытер выступивший на лбу пот. – Ну и сильная девчонка!

- Что происходит? Что творится с ней?

- Ремни бесполезны. Они не держат ее. Морфий тоже удержит ее ненадолго. Она словно прорывается сквозь него.

- Значит, придется колоть его постоянно.

- Но это не выход.

- У нас нет выбора! Вы видите, во что превращена палата?

- Она пальцами расцарапала стену! – шепнула Светлана, затем прикрыла рот ладонью, будто пожалела о сказанном.

- Крепче пристегивайте ремни!

Двое санитаров уже уложили девушку на кровать, и теперь пристегивали ремни.

- Стараемся, Александр Макарович!

Глава3.

Дни и ночи, складывались, превращаясь в сутки, в недели, месяцы. Это были однообразные дни, недели, месяцы. Каждый сегодняшний день это продолжение вчерашнего, и, кажется, что новых дней и нет – утро не наступает. Вечность тянулась одним длинным и монотонным днем. Кратковременные проблески сознания сменялись затянувшимся сном безумия, в котором она жила другой жизнью. Проснувшись, девушка улыбалась, понимая, что это были просто кошмарные сны, но реальность оказывалась немногим лучше. Кошмары проникали из сновидений и мучили бедняжку. Может, это побочные действия от лекарств? Или она сходит с ума? И с каждым днем ей все хуже и хуже. Иногда она забывала свои сны, а иногда казалось, что она и вовсе не спала. В соседней палате слышались крики и стоны – там лежала немолодая женщина, лишившаяся рассудка после смерти дочери, внука и зятя. Потеря семьи привела несчастную к порогу психиатрической клиники, но разве стоны и плач по близким являются основанием для заточения в психиатрической больнице? Однажды, когда смирительные ремни были сняты, Милина заглянула в палату к женщине. Не любопытство заставило девушку пойти туда – ей было жаль несчастную. Кто знает? Ведь может быть, не больничные стены и психотропные препараты, а возможность выговориться и поделиться своим горем – вот что может стать лучшей терапией в этом случае? Эта женщина нуждалась в заботе, а заботиться было некому. Она была одинока. Милина понимала ее – у девушки тоже не было семьи, а иначе почему никто ни разу не пришел навестить ее? Или к ней никого не пускают? Если бы только приступы прекратились! Но становилось только хуже, видения кошмарнее. Чаще всего она видела младенца – мальчика, который тонул в собственной крови, и тогда вся палата заполнялась кровью, словно ванная комната, затопленная водой из-за прорвавшегося крана. Кровь заполняла не только палату – кровь заполняла желудок девушки, заставляя живот вздуваться, словно там рос младенец, кровь заполняла даже легкие, кровь булькала в горле, выливаясь изо рта. И это слишком реалистично, чтобы быть галлюцинациями, но доктора утверждают, что она все придумала или ей это кажется. Но они обещали, что скоро все пройдет.