Страница 121 из 129
― Ксан Ксаныч, я здесь!
На улице радостно заорали в несколько голосов. Послышался беспорядочный топот, зачавкала грязь. Злобно взвыла напуганная соседская дворняга. В сенях загремело ― вероятно, все та же канистра, ― кто–то чертыхнулся сдавленным голосом.
Незнакомец повернулся и шагнул мимо меня. Дверь распахнулась. В комнату ввалились сразу трое ― удивительно, как они втиснулись. Один, маленький, в мокром черном плаще, остался на пороге, а двое ― бородатый и в очках ― сразу кинулись к моему незнакомцу и принялись его обнимать.
— Жив, Вовка, жив!..
— У–у, медведь здоровый…
— Руки–ноги целы?.. Ой, не дави так!..
— А где она? ― спросил незнакомец.
— Кончилась, Вова! ― сказал бородатый и лихо сдвинул шляпу на затылок. ― Ничего, главное ― ты у нас остался…
— … нашли? ― Тут мой незнакомец употребил какое–то сложное слово, какой–то, видимо, термин, которого я не понял.
— Все, все нашли, ― нежно сказал бородатый и снова обнял его. ― Все нашли и еще полмешка луку в придачу!..
— Штаны твои нашли… ― сказал очкастый.
Маленький в черном плаще все смотрел на меня, приятно улыбаясь одними губами. У меня было такое ощущение, что я ему очень не нравлюсь.
— А я–то искал–искал, ― сказал незнакомец. ― Нет штанов! В грязи вывалялся как свинья. Куртку сразу нашел, а штаны ― нет.
— Ну, пошли, ― сказал бородатый и поволок незнакомца к выходу. Незнакомец дошел до дверей и вдруг остановился.
— Подождите, с хозяином надо проститься… ― Он повернулся ко мне. ― Спасибо вам за ласку, товарищ… Простите, не знаю вашего имени–отчества…
Он добродушно и растроганно улыбнулся и вдруг подмигнул. Я молча поклонился. Мне было неловко. Все смотрели на меня, особенно ― маленький в черном плаще. Незнакомец сунул–таки руку в задний карман, покопался там, что–то вытащил, вложил мне в ладонь и вышел. Остальные последовали за ним, разговаривая во весь голос, и даже двери за собой не закрыли.
Я поднял руку к глазам. На ладони у меня лежал камешек. Обыкновенный камешек, пористый, серенький, похожий на песчаник. Голоса уже раздавались во дворе. Отчаянно заливалась дворняга. В голове у меня все шло кругом, и я ничего не понимал.
Вдруг кто–то сказал: «Извините». Передо мной стоял тот, в черном плаще, и приятно улыбался.
— Извините, ― повторил он и осторожно взял камешек у меня с ладони.
— Что это? ― спросил я.
Он внимательно посмотрел на меня, потом ― мельком ― на камешек, потом снова на меня.
― Это так… Шутка… Спокойной ночи. Простите нас за беспокойство…
Он повернулся и вышел, плотно закрыв за собой дверь.
За окном взревели моторы, и свет фар снова скользнул по окну.
Я посмотрел на пустую ладонь. Шутка, подумал я. Вот так шутка… Я стоял посреди комнаты, смотрел на стол, где громоз дилась история престарелого академика, на пустой табурет, на воняющий керогаз, на мокрый след неприкосновенной куртки на полу и слушал, как затихает, удаляясь, рев могучих моторов.
ПРИЛОЖЕНИЯ
ИЗ КРИТИКИ ТЕХ ЛЕТ
ПОЛДЕНЬ XXII ВЕК
…В некоторых произведениях молодых о будущем завтрашний день оказывается копией… сегодняшнего. По крайней мере в той части, где разговор идет о людях.
У Стругацких есть рассказ под характерным заголовком «Почти та кие же». И это чуть ли не символ их видения человека грядущего. В последующие десятилетия и века они переносят людей нашего поколения, наделяя их, правда, многими положительными качествами современников. Стругацкие вместе с тем пристально следят, чтобы герои будущего ругались, неоправданно грубили, а иногда пускали в ход и кулаки. Понятно стремление писателей избежать «розовых фигур», протянуть живую ниточку духовной близости между нами и нашими праправнуками. Но, видимо, вкус писателям временами изменяет, и они берут с палитры либо не те краски, либо не так их располагают. Трудно поверить, чтобы талантливые литераторы не задумывались над диалектикой развития и не видели, что человек двадцать второго века ― века коммунизма ― будет отличаться от нас сильнее, чем человек двадцатого века отличается от человека восемнадцатого века…
Биленкин Д. Мечте обгонять свет//Комсомольская правда, 1961,16 мая.
…Крупными недостатками изобилует и другое произведение… рассказ Аркадия и Бориса Стругацких «Благоустроенная планета». И в нем авторы пренебрегают установленными наукой общими закономерностями развития общества мыслящих существ, диктуя природе свои выдуманные законы.
В этом рассказе земные астронавты попадают на планету, где мыс лящие существа замечательно преобразовали, благоустроили свою страну, достигнув этого биологическим приемом, без машин и орудий труда. При этом авторы игнорируют основные марксистские положения, что лишь процесс труда, применение орудий производства, их изготовление и совершенствование ― единственный путь к выделению человека из мира животных. Лишь изменяя в процессе производства природу, человек развился до степени сознательного мыслящего существа, господствующего над природой. С такой установленной наукой закономерностью возникновения цивилизации авторы не сочли нужным считаться. Они пишут о выращенных, а не построенных городах, о селекции, генетике, о «дрессированных бактериях» и т.п. Но ведь каждому известно, что наука невозможна без приборов, созданных в процессе производства, в процессе «машинной» цивилизации…
Леплинский Ю. Против антинаучной фантастики//Природа, 1961, № 8
…Обратившись к творчески применяемым законам диалектики, фантастика сумела создать научно обоснованную и вдохновляющую картину коммунистического будущего. Книги Ефремова («Туманность Андромеды») и Стругацких («Возвращение») появились почти одновременно с «Магеллановым облаком» польского фантаста Ст. Лема. Одновременное обращение социалистической фантастики к утверждению коммунистического идеала закономерно…
Нудельман Р. Возвращение со звезд // Техника ― молодежи, 1964, № 5.
…Юмор этой веселой и остроумной книги ― полемическое оружие писателей, их ответ спорщикам и скептикам, видящим будущее как сухой и холодный, рационалистический мир, где живые человеческие чувства будут вытеснены бездушным кибернетическим разумом.
В «Возвращении», разумеется, немало кибернетики. Только нет, не сочинением поэм и симфоний заняты «киберы», а например, уборкой улиц и стрижкой газонов… Кибердворники и киберсадовники, ветврачи, пастухи, повара, они же посудомойки. Появляется и Великий КРИ ― Коллектор Рассеянной Информации, счетно–логическая машина, способная даже предсказывать будущее. И что же? Это умное сложное устройство пасует перед не поддающимся программированию молодым задором, неиссякающим любопытством людей. Подлинное творчество и фантазия остаются за человеком.
Человечность мира будущего и есть, в сущности, главная тема твор чества Стругацких, в том числе и повести «Возвращение». Увлекательно показана в книге обычная, будничная жизнь людей «полдня XXII века». Разумеется, «обычная», «будничная» для них. Учителя и скотоводы, десантники со звездолетов и охотники, инженеры–ассенизаторы, океанологи и врачи живут в книге полной, напряженной жизнью. Людям будущего не чуждо ничто человеческое. Они строят небывалую шахту, ведущую к центру земли, пасут в океане стада китов и ставят опыт по кодированию живого человеческого мозга.
Эта светлая, оптимистическая книга глубока и серьезна по мысли. Повесть начинается встречей двух звездолетчиков со своими праправнуками на земле и заканчивается «притчей» о встрече людей двадцать второго века со своим отдаленным потомком. Путешествие пришельцев по новой для них земле и движет сюжет (стоило бы, кстати, сказать о некоторой разрозненности впечатлений, которые оставляет такой сюжет–обозрение, хотя он по–своему и выигрышен).