Страница 198 из 242
Циркуляры вырабатывались на основе двух вышеназванных материалов и рассылались начальникам губернских жандармских управлений охранных отделений.
Обзоры составлялись на основе всех поступающих материалов и конфискованных революционных изданий и освещали деятельность отдельных партий. А еще существовали Своды заслуживающих внимания сведений, где содержалась информация о революционной деятельности за определенный период времени[491].
Также следует отметить такой факт. В Департаменте полиции каждый отдел имел свои номера для регистрации входящих и исходящих документов:
1-1000 – секретная часть;
1001-10.000 – первое делопроизводство;
10.001-24.000 – второе делопроизводств;
24.000-46.000 – третье делопроизводство;
46.001-52.000 – четвертое делопроизводство;
52.001-67.000 – пятое делопроизводство;
67.000-82.000 – шестое делопроизводство;
82.001-87.000 – седьмое делопроизводство;
87.001-93.000 – восьмое делопроизводство;
93.001-111.000 Особый (политический) отдел и далее – для секретных документов.
В секретном делопроизводстве использовались грифы: секретно; совершенно секретно; доверительно; совершенно доверительно; святая святых[492].
Отметим сразу: в Департаменте полиции отсутствовала централизованная система защиты служебной тайны. Каждое подразделение организовывало защиту по своему усмотрению. Поэтому можно говорить лишь об общих элементах или принципах защиты.
Первый принцип, применительно к работе с «негласными помощниками», довольно образно обрисовал начальник Особого отдела Департамента полиции Сергей Зубатов[493]. Он писал: «Вы должны смотреть на сотрудника как на любимую женщину, с которой вы находитесь в нелегальной связи. Берегите ее как зеницу ока. Один неосторожный ваш шаг, и вы ее опозорите. Никогда и никому не называйте имени вашего сотрудника, даже вашему начальнику. Сами забудьте его настоящую фамилию и называйте его только по псевдониму». До начала прошлого века не существовало руководящего документа, где были бы подробно рассмотрены вопросы организации работы с агентурой. Все вопросы, в том числе и хранение секретных документов (например, донесения негласных помощников), решались согласно «охранному обычаю»[494].
В утвержденном 12 августа 1902 г. «Положении о начальниках розыскных отделений» и в двух инструкциях: «О ведении внутренней агентуры» (утвержденная 9 февраля 1907 г.) и «Инструкция филерам Летучего отряда и филерам охранных и розыскных отделений» (утвержденная 7 февраля того же г.) были разработаны на основе предшествующего опыта и лишь закрепляли порядок обеспечения конспирации при работе с «сотрудниками внутреннего наблюдения» – провокаторами.
Согласно «Инструкции по организации и ведению внутренней агентуры», «каждое агентурное сведение, даже маловажное по первому впечатлению, должно быть сохранено в строгой тайне.
Вообще агентурные сведения не могут служить темой для собеседования даже с избранными сослуживцами раньше, чем они не будут окончательно разработаны и ликвидированы.
Все материалы, имеющие отношение к делу розыска и к сотрудникам, должны сохраняться в совершенном секрете и с наивозможной бережливостью и осмотрительностью.
Откровенные показания, заявления и анонимы, – если есть возможность авторов склонить в агентуру, – оглашению и предъявлению не подлежат, а первые в протокол не заносятся.
В ликвидационных записках не следует называть даже псевдонимов сотрудников, употребляя взамен их выражение – «по имеющимся агентурным сведениям»[495].
Кроме этого, из инструкции можно выделить следующие меры, «необходимые для сохранения в тайне имени «секретного сотрудника»:
фамилию может знать только лицо, ведающее розыском, остальным, в случае необходимости, можно сообщить кличку или номер;
никто, кроме ведающего розыском, не должен знать в лицо «секретного сотрудника», свидания проводятся на особых конспиративных квартирах»[496].
«Начальники охранных отделений должны сосредоточить в своих руках весь розыск. «Положение» требовало от ведущих розыск строгой конспиративности и предписывало начальникам каждый раз доносить в департамент о всех случаях обнаружения следствием или дознанием личности секретного сотрудника отделения или приемов его агентурной деятельности». Таким образом, была предпринята попытка в рамках существующей системы защиты информации ввести функцию контроля за эффективностью работы системы[497].
Эти две инструкции имели гриф «Совершенно секретно. Государственная тайна», размножены путем литографии в количестве 30–50 экземпляров, и ее получили только начальники охранных отделений для личного ознакомления. Позднее согласно приказу Департамента полиции с отдельными положениями инструкции можно было ознакомить ближайших сотрудников только с «голоса» – пересказав содержание инструкций[498].
В 1911 г. была подготовлена очередная «Инструкция по организации и ведению внутреннего (агентурного) наблюдения». В этом документе также указывалось, что «сведения, доставляемые секретными сотрудниками, должны храниться с соблюдением особой осторожности и в строгой тайне» (параграф 19 Инструкции). Кроме этого, «в ликвидационных записках никогда не следует помещать конспиративные клички сотрудников, а также указывать на лицо, давшее сведенья, а употреблять для этого выражение «по имеющимся негласным сведениям». Агентурные сведения, известные лишь одному сотруднику или тесному кругу лиц, помещать в такие записки не подлежит вовсе» (параграф 25 Инструкции)[499].
Рассмотрим чуть подробнее, как строилась защита информации в различных подразделениях Департамента полиции.
Начнем с отдела внутреннего наблюдения. «Агентурный отдел» стоит особняком от прочих отделов. Он был автономным. У него были свои тайны не только от остальных чиновников охранки, но даже от своих мелких чиновников. Он имел своих поставщиков материала – «секретных сотрудников», имена которых держались в секрете и зашифровывались кличками. Имя сотрудника знал только жандармский офицер, работающий с ним.
Список «сотрудников» имел начальник Охранного отделения, представлявший их в Департамент полиции.
«Сотрудники» редко представляли письменные доклады. Обычно их доклады докладывались одним и тем же офицером и поступали в отдел лишь переписанными на специальные бланки, где в заголовке ставилось, к какому разделу отнести («обычное движение», «социал-демократическое» и т.п.), кто дал сведения (кличка) и кто принял.
Эти агентурные записки поступали в соответствующие дела (по партиям), а копии – в личное дело сотрудника. Все документы нумеровались[500].
Отдел секретного делопроизводства ведал всей секретной перепиской Департамента полиции. Ему подчинялись все «черные кабинеты»[501].
Шифры Департамента полиции, жандармерии существенно уступали шифрам МИДа и Военного министерства по своим криптографическим качествам.
Так, например, секретный телеграфный ключ шефа жандармов 1907 г. представлял собой набор из 30 простых замен, где буквам открытого текста соответствовали две цифры текста шифрованного, номер ключа – простой замены – представлялся в открытом виде в начале сообщения.
Другой жандармский шифр – это алфавитный цифровой код на 110 величин, одно– и двузначный, со сдвигом, то есть первые словарные величины (агитатор, администрация фабрики, арестовать и т.п.) имеют соответственно обозначения 87, 88, 89 и далее по циклу[502].
491
Женщины-террористки в России. С. 84–90, 98.
492
Дресвянин С. Секретная война. – СПб., б./г. С. 85–86.
493
Зубатов Сергей Васильевич (1864–1917) – офицер полиции Российской империи, известный русский деятель полицейского сыска и полицейский администратор, полковник Отдельного корпуса жандармов. С 1896 по 1902 г. – начальник Московского охранного отделения. С 1902 по 1903 г. – начальник Особого отдела Департамента полиции.
494
Линдер И.Б., Нечипоренко О.М., Титков О.М. По ту сторону зеркала. – М., 1997. С. 265.
495
Тайны политического сыска: инструкция о работе с секретными сотрудниками. – СПб., 1992. С. 14–15.
496
Агафонов В.К. Заграничная охранка. Составлено по секретным документам заграничной агентуры и Департамента полиции. – Пг., 1918. С. 197.
497
Там же. С. 187.
498
Агафонов В.К. Заграничная охранка. Составлено по секретным документам заграничной агентуры и Департамента полиции. С. 188.
499
Там же. С. 188.
500
Осоргин М.А. Охранное отделение и его секреты. – М., 1917. С. 32.
501
Членов С.Б. Московская охранка и ее секретные сотрудники. С. 10.
502
Соболева Т.А. Тайнопись в истории России. С. 215–216.