Ванька-ротный

Прежде чем рассказать о нашем пребывании в горящем Ржеве, я хотел бы коснуться несколько истории и облика этого города, каким он предстал перед нами тогда. Я не располагаю подробными данными по истории этого края. Но меня интересуют города Ржев, Старица и особенно Белый. С ними связаны долгие и тяжелые годы войны.

Ржев довольно старый город на Руси. Об этом сообщает одна из ранних летописей. Впервые в летописях Ржев упоминается в 1216 году, когда князь Святослав пытался захватить город со своей дружиной. Ржев тогда не сдался. Но в начале следующего века, город пал от нашествия Литвы. И только после Куликовской битвы и разгрома орд Мамая, город освободился от иноземного ига.

В 1485 году Ржев вошёл в состав Московского княжества. Во время Ливонской войны Ржев был снова захвачен литовцами и поляками. Во Ржеве некоторое время находился Лжедмитрий III, когда поляки вторглись в пределы Руси.

В старину на верхней Волге шла бойкая торговля и развивались ремёсла. В те далёкие времена люди селились в основном по берегам рек и перевозили грузы по воде. Лодки и струги вероятно были первым транспортным средством и появились раньше, чем телеги и гужевые дороги. Волга в те далекие времена служила главной транспортной дорогой.

Широкое развитие ремёсла и торговля получили, когда через Ржев прошла Виндавская железная дорога. Теперь она называется Рижская. В 1941 году во Ржеве проживало 54 тысячи жителей. Город до войны был в основном деревянный. Строительный лес здесь был доступен и дёшев. Ржев и сейчас с запада окружают большие массивы леса.

Улицы в то время были кривые и узкие. Дома деревянные одноэтажные, крытые железом, щепой и дранкой. Каменные постройки и дома были разбросаны по городу. Они в основном стояли в центре и на крутом берегу, при въезде в город.

Мостовые, тротуары и газовые фонари были только на основных проезжих улицах |, которые служили магистралями|. По ним в мирное время с раннего утра и до позднего вечера громыхали телеги ломовых извозчиков, да скрипели неторопливые крестьянские подводы.

Из города по главным направлениям выходило пять основных дорог. Первая столбовая шла на Старицу и Калинин. Вторая мощёная шла на Зубцов и Волоколамск. Третья, почти совсем разбитая, петляла лесами и болотами в сторону Нелидово. Четвёртая, совершенно не годная для войсковых обозов и артиллерии, шла вдоль левого берега Волги на Селижарово. От неё, если повернуть на север, можно было уйти на Торжок. И последняя пятая подходила к городу Ржеву из-за Волги, по ней мы ночью через мост вошли в Ржев. Вот собственно все пути и дороги, которые проходят через Ржев |и выходят из города; все выходы и выходы в город и из города|.

Я представлял себе по памяти их примерное расположение |этих пяти дорог|. Но, находясь среди узких и запутанных улиц, я не мог разобраться и выбрать нужное нам направление. Я видел когда-то карту этого района, но не думал тогда, что мне придётся вести своих солдат через пустой и безлюдный город. Если бы знать заранее, я запомнил бы всё как следует. А теперь я шёл, и с усилием извлекал из памяти расположение этих пяти дорог.

Я по компасу выбрал улицу идущую в северном направлении. Мы тронулись и пошли по ней. Но улица вскоре круто завернула и вывела нас обратно на берег Волги. Без карты трудно было определить, где мы находимся в данный момент и куда нам следует лучше идти.

Карты города у нас с собой не было, а из горящего города нужно было поскорей уходить. Пожар охватил всю южную часть и вокзальную сторону города.

Я смотрел на море огня и думал, — город сгорит за ближайшие дни. Пламя повсюду бушует, гудит и набирает силу! Огонь перебрасывается с одного здания на другое в одно мгновение. Это происходит так быстро, что не успеваешь даже глазом моргнуть. Разогретая до предела стена соседнего деревянного дома покрывается слоем огня в доли секунды. Лизнул её огонь широкой кистью красного пламени, и она из бледно-серой вдруг стала ярко-огнедышащей. Через несколько дней в городе останутся голые каменные стены и пустые коробки домов, обгорелые остовы печей и одиноко торчащие в небо трубы. Кое-где из золы и пепла будут торчать спинки железных кроватей, обгоревшие листы железной кровли. Над городом повиснет сизо-чёрным облаком удушливый запах палёного жилья, сгоревшего тряпья и отбросов.

Мы стоим на углу двух мощёных улиц, слева и справа пылают дома. Мне нужно снова выбрать направление по какой из этих улиц лучше идти. Куда ведут эти дороги? По какой из них мы выйдем на северную окраину города? Мои солдаты стоят позади. У них нет сил зря двигать ногами. Они стоят и ждут когда мы со старшиной Сениным выберем улицу |, по которой нужно идти. Они выжидательно смотрят мне в спину.|. Я это чувствую и тороплюсь.

Но вот наконец я решаюсь и делаю шаг в сторону улицы, что уходит влево. Солдаты трогаются с места и мы медленно уходим куда-то в темноту. Идти приходится часто прижимаясь к одной стороне улицы, другая охвачена пылающим огнём |и едкими облаками дыма, который жжёт| и режет глаза. Иногда приходится по одному, прикрыв лицо рукавом шинели, перебегать вдоль узкого пространства между пожарами.

Говорят, что при кремации умерших людей, они в огне начинают шевелить и двигать суставами. Возможно от огня натягиваются сухожилия. Случается это или нет, утверждать не берусь. А вот во Ржеве, в горящих домах я сам видел, как домашние вещи, детские коляски, железные кровати, луженые самовары в неистовом огне корежились, кривились и изгибались, как живые.

В огне рушилось всё, не только крыши и стены. Вверх улетали железные листы кровли, сгорали и ломались, как спички, толстые бревна, от огня рушились раскаленные кирпичные стены.

Но вот позади остались огненные клубы дыма и пылающие здания. Мы медленно уходим в темноту пустынных улиц и закоулков. Мощеная булыжником мостовая должна нас вывести на тихую окраину города.

Солдатам нужен отдых. Считай, уже целые сутки мы на ногах! Силы у людей уже на исходе!

Мы долго и медленно идём стуча стальными подковами сапог по мостовой и этот звук солдатских сапог раздается в гробовой тишине особенно зловеще. Тёмная улица неожиданно свернула и так же внезапно оборвалась на краю открытого непроглядного поля. Мы оказались на окраине Ржева.

Самым последним у дороги стоял небольшой деревянный дом. Окна закрыты плотными ставнями. Дверь поперёк опоясана стальной перекладиной, а на неё навешен массивный замок. Склад, не склад! На магазин тоже не похоже! По середине дома высокое в четыре ступеньки крыльцо. Крыша железная, а под ней нет никакой казенной вывески.

Мы вышли из города неожиданно и поэтому сразу остановились. Вперёд, в темноту уходила мощёная дорога |, по которой мы только что шли|. Я огляделся кругом. Рядом со мной старшина Сенин, солдаты чуть сзади стоят у забора. Небольшие деревянные дома, больше похожи на деревенские избы. Они чернеют по обе стороны улицы сзади. Впереди открытое поле и никакой практической видимости на сотню шагов. Здесь воздух чист. Носом потянешь — ни запаха, ни гари. Только осевшая ранее копоть першила в горле.

— Где заночуем? — спросил я старшину, — Дома все маленькие. В один дом все не влезут.

Старшина не успел ответить. Кто-то из стоявших сзади солдат чиркнул спичкой и решил закурить. На мелькнувший огонь из темноты, со стороны открытой дороги сразу полоснул пулемёт горящими трассирующими пулями. Пули шли выше над головой, на уровне крыш, и я решил, что ложиться не надо. Старшина Сенин тоже остался стоять, сопровождая их взглядом. Мы смотрели вперёд, туда, где дорога уходила в темноту и резко опускалась вниз. От туда, из низины в нашу сторону летели горящие пули. Следом за первой очередью, ещё несколько длинных очередей разрезали темноту и задребезжали по соседней железной крыше. Мы невольно пригнули головы, но остались стоять. Было слышно, как ударили они и завизжали по кровельному железу.

Но что в этом обстреле было странного и необычного? Ни окрика — "Стой! Кто идёт!", — ни других русских слов |и матерщины, ни немецких|, ни окрика. Я не подал своим солдатам команду — "Ложись!". Всё произошло само собой в одно мгновение. Солдаты увидели пули, быстро отбежали назад и теперь, прижав животы, лежали в придорожной канаве. Мы со старшиной стояли и смотрели, откуда бьёт пулемёт.