Страница 13 из 15
— Бульдог, они видят нас! Огонь на поражение по всем танго, опасайтесь снайперов.
Он перекатился обратно за небольшой валун, так, чтобы иметь хоть какую-то защиту. Рядом у пулемета лежал Вадаан, лежал на животе и не шевелился. Понятно…
Пользуясь возможностью, майор подтащил к себе пулемет с опростанной наполовину лентой, и тут же по камню щелкнула пуля.
Майор достал из разгрузки гранату, сорвал кольцо, аккуратно пихнул ее влево. Граната зашипела, и из нее повалил дым, густой и плотный, он даже сбивал с толку приборы — термовизоры, правда, только на больших расстояниях, потому что там, в дыму, были какие-то частицы вроде хлопьев.
Теперь быстро!
Когда дымовое облако накрыло валун, его и убитого Вадаана, он поменялся с Вадааном местами — его затащил за валун, а сам лег там, где лежал он. Там было сыро и отвратительно пахло, каменистая земля не успела впитать в себя пролитую кровь. Слишком много ее уже было пролито, и один Аллах знал, сколько еще предстоит пролить. Тело Вадаана он не положил, а аккуратно прислонил к валуну.
Секунды тащились, как машины в пробке где-нибудь на выезде из Нью-Йорка, все зависело от того, поверит снайпер или нет. Он играл в открытую, расчет был исключительно на то, что идущий внизу бой, усиливающийся обстрел кишлака не позволит снайперу сосредоточиться на цели, на противоборстве. Внизу уже бухали разрывы осколочных гранат РПГ, которые были что у той, что у другой стороны.
Выждав, майор толкнул ногой тело Вадаана, так что оно вывалилось по ту сторону валуна, досчитал до двух, взял на прицел кишлак, мысленно сосредотачиваясь. Выстрел — почти неслышный в грохоте боя, — но он его услышал и увидел искру, мимолетный проблеск внизу, в тени дувала, в перекрестье огненных струй. По этой искре он и пустил очередь, короткую, но точную, а через секунду, придержав винтовку, — еще одну. Потом на всякий случай перекатился, но ответного огня не последовало.
В поселке творился сущий хаос, один танго лежал на дороге там, где он его подстрелил, еще один распластался рядом — возможно, пытался спасти товарища, оттащить его за дувал. Там, откуда работал пулемет, из-за дувала, вырывались пламя, искры — неслабо горела машина, рвался боезапас. Внедорожник, пытавшийся скрыться, стоял на обочине дороги, как бы ни была в Афганистане иллюзорна граница между обочиной и дорогой, он наклонился набок, потому что оба колеса с левой стороны были прострелены, передняя дверь была открыта, и оттуда свешивался на дорогу труп. Сопротивление в деревне еще было, но гранатометы уже не применялись, уцелевшие были загнаны за дувалы, откуда тупо выбивались подствольниками. Взрывы сорокамиллиметровых гранат в ночи выглядели как хлопки новогодних хлопушек, группа сержанта Кхазана уже прорвалась в кишлак, прикрывая друг друга, они перебегали от укрытия к укрытию, включив лазерные прицелы, и яркие лучи полосовали темное небо, подобно световым мечам. Можно было бы сказать, что все это дерьмо похоже на дискотеку, если бы не пулемет, который они прохлопали в самом начале. Не может быть, чтобы в группе майора Хана не было погибших.
И тут майор увидел двоих. Увидел он их случайно, просто неудачно пошевелился и сбил прицел. Они каким-то образом миновали группу сержанта Кхазана и уходили на юг, вниз по склону, они бежали, пригнувшись, и у каждого из них было оружие. Но самое главное — они что-то тащили, бежали рядом друг с другом и тащили что-то, похожее на огромный баул, такой большой, что один тащил за одну ручку, а другой за другую.
Майор принял позицию «сидя», упер локти об колени. Лазерный прицел показал дистанцию до этих мужиков, которые вот-вот должны были скрыться, — семьсот восемьдесят метров, увеличивается. Из его винтовки, да еще и с глушителем, — уже не достать, несмотря на патрон SOST, или, как его называли моряки, Мк. 318 mod0. Какой-то умник из Пентагона сказал журналистам, что этот патрон равноценен 7.62*51 NATO — вот его бы сюда, этого умного.
Трофей!!!
Германскую винтовку он нашел совсем рядом, она бесхозно лежала в пыли. Винтовка была тяжелой, с длинным стволом и ортопедическим прикладом, в руку она легла непривычно, но удобно, щека приклада подперла голову. Прицел был обычным, дневным, и он был вынужден целиться через монокуляр на каске, видно было предельно хреново — но бегущих мужиков он видел. До них уже был как минимум километр.
Палец потянул спуск.
Спуск был непривычно легким, он «оборвался» почти сразу, винтовка лягнулась в плечо, громко бухнула — он не знал, под какой патрон винтовка, но явно не меньше 300 WinMag. В прицел было еле видно, как пуля ударила в землю, выбив из нее фонтан.
Ниже и левее. Хорошо хоть не выше, тогда бы пуля просто улетела незнамо куда.
Не трогая маховики прицела, а просто взяв поправку, благо сетка была стандартная, mil-dot, майор попытался передернуть затвор — но затвор не поворачивался. Не поворачивался, и все, а мужики то ли не поняли, что по ним стреляют, то ли еще что — они просто прибавили ходу.
— Твою мать!
Крепкое ругательство и рывок затвора помогли — оказывается, он здесь просто отводился назад, без поворота. Новый выстрел — и снова промах. Теперь те, кто бежал, уже поняли, что дело дрянь, но сделать ничего не успели. Третьим выстрелом майор попал одному из беглецов прямо в спину — его подбросило, как в кино, он упал с разбега и закувыркался под гору на осыпи, сбив с ног и второго.
Второй сделал ошибку — вместо того чтобы бежать, как зайцу, стремясь как можно быстрее разорвать расстояние между собой и снайпером, вместо того чтобы кувыркаться по скальной осыпи, пусть весь изобьешься, может, даже изломаешься, но останешься жив, — он залег за трупом своего сотоварища и попытался вести огонь в ответ. Четвертым выстрелом майор снова промахнулся, пятым, шестым и седьмым попал. Стрельбы с того места, где валялся баул и лежали двое, — больше не было…
Болела голова. Сильно. Отчего-то саднило глаза.
— Бульдог-четыре всем Бульдогам, доложить обстановку…
— Отель-Квебек-три всем станциям, тишина на линии, Бульдог-четыре, доложите обстановку. Вопрос — что у вас произошло?!
В голосе оператора в штабе проскальзывала паника.
— Отель-Квебек-три, танго обстреляли нас и пошли на прорыв, вынужден был вступить в бой. Остатки живой силы противника блокированы в кишлаке, группы приступили к зачистке.
— Бульдог-четыре, вы слышите меня? Бульдог-четыре, доложите потери, прием!
— Потери доложить не могу, Отель-Квебек-три. Перекличка еще не проводилась, группам поставлена задача по зачистке. По окончании выйду на связь с окончательным докладом, прием.
— Принято, Бульдог-четыре, мы приняли решение о вашей эвакуации, вертолет будет через двадцать. — Майк, просим обозначить площадку.
— Отель-Квебек-три — принято.
Сменив магазин в своей штатной винтовке, — это надо делать всякий раз, когда представляется возможность, а не когда закончатся патроны, — взяв под мышку вторую, трофейную винтовку, майор начал осторожно спускаться вниз, к кишлаку.
Две машины, стоящие у одного из домов, были изрешечены, но не взорвались, машина с ДШК сгорела, ее никто не тушил, и сейчас она просто исходила дымом. Стрелять уже никто не стрелял, все просто продвигались к центру кишлака.
Майор вышел группам зачистки в тыл, двое вскинули автоматы, но тут же убедились, что перед ними свой. У каждого из них на форме была специальная отметка, ее можно было закрыть накладным карманом или открыть. Отметка хорошо была видна в прибор ночного видения.
— Сэр…
— Отставить. Продвигаемся дальше.
Вместе они прошли до тех домов, откуда выехала машина и откуда в них стреляли. Здесь же рядом торчали две расстрелянные машины, майор взглянул на них, и неприятное чувство ворохнулось в душе. Два новеньких «Мицубиси Л-200», одна из тех марок машин, которые закупают команды по реконструкции, правительственные структуры, полиция. Эта, потом индонезийский «Форд» и индонезийская же «Тойота», простые, достаточно современные и дешевые машины, в самый раз для Афганистана.