Боевое кредо

– Ошибка не в цифрах. Вася сам сидел на связи со мной, а у него этих ОДСов отработано – ого-го сколько! С этого места, которое они дают, в нормальный азимут с приемной станцией никак бы не попали, да и связаться вряд ли смогли бы. Они на карте получаются вообще под сопкой перед обрывом. А тут, насколько я помню, зона радионевидимости. Как бы они ни пыжились, связь можно дать, только взобравшись сюда, – и он снова ткнул пальцем в карту.

– То есть, получается, они «гнали пургу» на сеансе и далеко от дороги не отошли?

– Ставлю зуб нашего летехи и зеленое ухо Пачишина, что они совсем рядышком с нами. На этом маршруте, с вот этой сопки, связь постоянно давят на «пятерку» все группы. А радисты там не первый день служат и в этих местах уже хаживали.

– Слушай, а ведь и у «собров» ты видел, какие дяденьки – каждый за сто килограмм весом. По ним видно, что по сопкам они не любители скакать. Отошли недалече, расположились с комфортом, тут им еще связисты лапши на уши понавешали…

– Лапша – это хорошо, – брякнул смачно жующий Пиотровский.

– Калорийно, – добавил доктор, активно работающий ложкой.

– Да ясно все! Сидят – и «болванки» с координатами на Центр кидают. Уверен, что на очередном сеансе дадут другие координаты, а сами на месте останутся, – подытожил капитан-связист.

Исходя из предположений связистов, положение групп теперь выглядело иначе – они не образовывали треугольник, а были как бы вытянуты в одну линию, и на конце этой линии находилась наша доблестная, трижды проклятая офицерская группа. Придется делать еще больший крюк, чтобы не столкнуться с еще одной засадой.

Лейтенант, поевший раньше всех и напившись приготовленного доктором чаю, даже поскуливал от нетерпения – так ему хотелось двинуться дальше. Чтобы он не мешал при сборах и не путался под ногами, я послал его разведать местность и спуск с сопки метров на триста вперед. Лейтенант нацепил на рюкзак нашу «новейшую» спецназовскую станцию Р-392, приладил наушник и, юркнув между деревьев, скрылся.

– Бляха муха! В штабе – как последнее чмо себя ведет: денег нет, на статью не поступало, а тут – вроде даже на человека похож, – произнес один из Артемьевых.

– Может, и главного начфина в сопки на выход запрячь… да зампотыла в придачу, – задумчиво проговорил второй.

Пока готовились к переходу, доктор достал из своей походной медицинской сумки по упаковке таблеток и раздал каждому.

– Экстези? – спросили технари.

– Глюкоза, все сразу не сожрите, – напутствовал доктор.

Прибежал лейтенант с круглыми глазами и открытым ртом.

– Там… ниже… между сопками… костер горит!

– Ну, значит, мы не ошибались – там действительно сидят «собры», – заговорил один из братьев. – «Спортсмены» сидят на соседней сопке, на обратном склоне, судя по координатам, которые дал Вова, и им не видно костра.

Действительно, если лейтенант в порыве щенячьего восторга ничего не напутал, то нам придется обходить «вражеские» дневки и делать большущий крюк – вряд ли мы успеем к пяти часам утра на окраину села. Прорываться с боем бесполезно. Тут у меня в кармане снова запищал телефон: «О, боже мой! Они убили Кенни».

– Суки, – прокомментировал тотчас же Аллилуев.

– Однозначно, – «по-жириновски» поддержал его Ромашкин.

Интересно, почему Черепанов на вызов моего телефона поставил такой идиотский рингтон из американского мультфильма, в каждой серии которого несчастный Кенни Маккормик погибает?.. Надо будет переставить на что-то более героическое.

Новости Вова выдал потрясающие. Замкомбриг, абсолютно не стесняясь мистера Черепанова, мирно подремывающего над картой в классе оперативной подготовки Центра боевого управления, по сотовому телефону вышел на командира «спортгруппы», с потрохами сдал наше местоположение и посоветовал через час, пока мы там «телимся», выдвинуться в нашу сторону и попытаться нас уничтожить. Заодно рассказал, где находятся собровцы, которым «параллельно», кого мочить – нас или «спортсменов».

– Вова, ты заслуживаешь достойной награды, – похвалил я «агента».

– Угу, я уже под запись на твою фамилию в «чипке» пельменей и пиццу взял, – «обрадовал» меня Черепанов и отключился.

Так, слава богу, мы обо всем осведомлены, а значит – мы опасны! Есть еще один несомненный плюс – командир противоборствующей группы не знает настоящего местоположения противостоящих – как нам, так и им – парней из специального отряда быстрого реагирования. Он поведет свою группу нормальной нахоженной тропинкой по склону вниз, и рано или поздно его головной дозор заметит костер. «Спортсмены» совершат налет на дневку противника, что нам, конечно, на руку. Пусть они там между собой возятся, а мы пойдем к окраине села. Жалко, конечно, что придется делать такой большой крюк. Если бы мы прошли напрямую через сопки, то расстояние значительно сократили бы. Так, а почему бы и не пойти напрямую – и не устроить провокацию «соперникам» и ловцам? Если взбаламутить сидящих на месте собровцев и тихонько свалить в сторонку, наведя их на «спортсменов»? Пусть пацаны между собой повоюют.

На карте склон возле дневки СОБРа был не сильно и крутой, так что потихоньку спустимся и обойдем их, а дальше надо будет сделать так, чтобы они за нами погнались, не видя нас, но чувствуя, что мы рядом, и вместо нас столкнулись бы с выдвигающейся группой «спортсменов». Возможно ли это? Ладно, на месте посмотрим. Апока у нас есть еще около сорока минут.

– Головняк! На предел прямой видимости – марш! Стоять! Куда поперлись – ночь все-таки! Вот, так и идите. Группа, шагом! Быстрее, быстрее…

Обойти поляну с расположившимися «противниками» оказалось намного легче, чем предполагалось. Головной дозор вышел за пределы прямой видимости и залег на склоне за чахлой елочкой. Пришлось снова к ним ползти и расчехлять бинокль. Ух, ты! Нам так не жить! Огромный костер, несколько палаток-альпиек, выставленных полукругом. Вокруг кострища здоровенные небритые мужики в сине-серых зимних камуфляжах и черных шапочках-«пидорках». У всех за спиной стволы. Среди них – парочка наших худосочных связистов в обыкновенных зимних камуфляжах и штатных камуфлированных вязаных шапках. Вон виднеются мачты антенн. Даже сюда долетает шум голосов и смех – готовятся к грандиозному ужину. Так, а что же дозоров-«фишек» у них не выставлено? Ну, правильно, это неЧечня! Тут все свое родное – так что можно и похалявить.

Выше базы собровцев небольшая тропинка, проходящая через поляну. Если мы сейчас резко уйдем влево, спустимся, пройдем метров триста, то, попыхтев, все же сможем забраться на сопку минут за двадцать. По карте, рядом с пунктирной линией тропинки, – какой-то овраг. В темноте в бинокль его не видно. Если он там есть, то его уже достаточно припорошило снегом, можно будет пересидеть и переждать группу «спортсменов», которые двинутся как раз к полянке с СОБРом. Наверняка командир решит, что все разведпризнаки налицо, и совершит налет, думая, что это наша офицерская группа громко горланит песни и употребляет водку. В задумчивости я съел кислую аскорбинку, выданную доктором. Надо сделать так, чтобы командиру противоборствующей группы не пришлось все-таки доразведывать, кто перед ним. Пусть сразу вступает в «бой», а мы уж как-нибудь бочком, бочком выскочим сзади, и… тихонько смоемся в направлении Вахапетовки.

Вот тут, под влиянием докторской таблетки и необычайно бодрившего выпитого чая с травками, в голову пришло наглое… очень наглое решение…

– Лейтенант! Ты «Двенадцать стульев» смотрел?

Глава 3

Лагерь обустраивали быстро и со знанием дела. Все мужики в СОБРе в возрасте, и все в офицерских званиях. Молодых и помогающих нет и не будет, поэтому надо делать все самим. Хотя сейчас в группе есть два солдата-срочника – приданные связисты из бригады специального назначения. Но связисты на особом положении. «Айкомы», имеющиеся у каждого бойца в группе, конечно, хороши, да радиус действия не тот. Бригадные же разведчики укомплектованы средствами связи с Центром. Поэтому, несмотря на то что они молоды, их стараются припахивать поменьше. Развернули палатки-альпийки, натаскали сушняка, развели жаркий костер.