Боевое кредо

Андрей Загорцев Боевое кредо 

 Часть I. ОСОБАЯ ГРУППА  

Особая офицерская разведывательная группа СпН. Для выполнения особо важных задач из состава наиболее подготовленных офицеров формируются особые группы специального назначения.

Глава 1

Как сорвать звезду с неба, знает, наверное, каждый военнослужащий, прослуживший некоторое время на офицерских должностях. Я тоже знал, но в тот день почему-то был предельно неосторожен. Сдав все отработанные документы в секретную часть и в предвкушении того, что моя пятка ровно в девятнадцать часов пересечет бригадный КПП, попался на глаза комбригу на стоянке личного транспорта.

– О-о-о, а куда это вы направляетесь, товарищ майор? – буквально запричитал комбриг. – Я еще на месте, работаю в поте лица, а вы уже домой собираетесь, – разглагольствовал он, нажимая на пульт сигнализации от своего джипа.

Хотелось было сказать, что пусть работают после окончания рабочего дня те, кто днем ни хрена не делал, и работа по открыванию собственной машины для Вооруженных сил никакой смысловой нагрузки не несет, но я почему-то промолчал.

– У нас учения на носу, причем фронтовые, – продолжал командир. – Я проверял все – планы, графики, карты, предварительные боевые распоряжения – и понял, что с поставленным объемом задач мы имеющимися у нас в наличии разведывательными группами не справимся – отряд в Чечне на себя много забирает. Вы там у себя в отделении подумайте, что мы еще можем выставить…

Я обещал подумать и смог все-таки благополучно смыться – прыгнул в свою «Тойоту» и помчался домой.

Конечно же, я ни хрена не обдумывал, а с утра брякнул, что в случае чего выставим офицерскую группу. Командира моя идея привела в бешеный восторг.

– Выставим группу – из офицеров управления! Причем из таких, которые абсолютно «бесполезные животные» и на учениях от них – только головная боль, диарея и неконтролируемое сквернословие. А командиром… назначим кого-нибудь! – окончательно развеселился полковник.

– Ага, а еще давайте у них паспорта заберем, – поддержал я командира.

Комбриг ответил, что все документы перед выходом и так положено сдавать, а я должен сейчас, немедленно – к исходу вчерашнего дня! – подготовить необходимую документацию, а списки героев-разведчиков из офицеров штаба он составит сам.

Командир отряда специальной радиосвязи заболел маразмом в преддверии предстоящих учений и поэтому объявил казарменное положение. Однако если офицеры собираются в компании больше трех и на время более двадцати минут, могут возникнуть эксцессы.

У связистов осложнения начались на вторые сутки сидения. Пьянка была организована хиленькая, по штормовой шкале – балла на три, не более. При появлении заместителя по воспитательной работе, прячущего за пазухой литровую бутылку осетинского «Истока», принятие спиртных напитков превратилось в мероприятие по спаиванию коллектива в условиях надвигающихся масштабных учений. При появлении двух братьев-близнецов, помощников начальника связи, мероприятие переросло в сабантуй с плясками на столе, разрыванием баянов и распеванием песен неприличного содержания. Два брата-капитана, служившие когда-то на флоте, внесли свежую струю в мероприятие в виде двух литров алкоголя и трех банок шпрот. При появлении начальника связи бригады компания офицеров-связистов уже собиралась вызвать цыган или устроить соревнование по стрельбе из табельного оружия. Причем в виде мишени поступило предложение использовать кого-нибудь из офицеров из штаба тыла; ну, или на крайний случай любимого комбриговского пса по кличке Комендант.

– Эта собака на меня гавкает постоянно, – жаловался офицер-воспитатель отряда.

Его успокаивали и объясняли, что Комендант наверняка из-за маленького роста офицера принимает его за крупного пса и чувствует в нем конкурента, к тому же данный офицер такой сексуальный и харизматичный… Начальник связи, поняв, что возглавить распитие спиртных напитков ему не удастся, а разогнать личный состав – тем более, немного загрустив, удалился, намечая в уме, кого и насколько лишить. Два близнеца, решив, что надо разнообразить программу, наплевали на казарменное положение и выдвинулись через плац в сторону КПП. В планах намечалось посещение какого-нибудь увеселительного заведения и веселая ночка. Братья чеканили строевым по асфальту плаца и во все горло распевали очень известную строевую песню со словами собственного сочинения:

Не зря в стакан налита водка,

не зря на нас забила вся страна,

Священные слова: «Да на х… надо!» —

Мы помним со времен Бородина.

Увидев комбрига, стоявшего на краю плаца и стряхивающего с усов слезу умиления, братья затопали еще сильнее, и один из них гаркнул:

– Смирна-а-а… на-а…права-а-а…

Полковник вскинул руку к папахе и опомнился только после того, как капитаны, миновав его, уже подходили к КПП.

– Стоя-я-я-я-ять! – заорал он.

Так в особой группе появилось два радиста – два капитана-близнеца.

В технической части бригады, в штабе тыла сидели два офицера и вяло переругивались. Смысл ругани заключался в том, что один из офицеров, а именно старый заслуженный майор Пачишин, ездил в командировку в Москву по каким-то служебным делам. В ходе поездки ему отзвонился на сотовый его сослуживец, капитан Пиотровский, и попросил купить в столице костюм Бэтмена для ребенка, нужный для какого-то детсадовского утренника.

Пачишин был майором еще советской закалки и Бэтмена видел всего два раза, и то лишь мельком: один раз – на экране телевизора и второй – когда во время командировки в Ханкале опился разбавленного спирта. Костюм был куплен в каком-то красочном магазине, витрины которого были уставлены непонятными приборами и увешаны различными масками. Пачишин торопился и поэтому просто брякнул молоденькой продавщице, одетой в весьма вызывающий наряд:

– Девушка, мне костюм Бэтмена!

Продавщица, абсолютно не удивившись, притащила что-то черное и блестящее. Майор примерять что-либо отказался, попросил упаковать и очень быстро скрылся, так как ему начали предлагать к костюму какие-то хитрые приспособления. Сумма, отданная за шмотку, поразила майора в самое сердце, и он, негодуя, пообещал сам себе содрать с Пиотровского еще больше. Теперь этот костюм лежал на столе, и капитан, вытаращив глаза, рассматривал короткие кожаные шорты, короткую кожаную майку с кучей блестящей металлической фурнитуры и маску с замком-молнией на месте рта и нелепо торчащими ушками.

– Ты что, старый пень, не понял, что ты купил? – возмущался капитан.

– А что – нормальный костюм: хороший, кожаный… только, наверное, великоват твоему пацану будет… да жена твоя – она же шьет, тут делов-то на пять минут, – отбрехивался Пачишин.

– Да ты, по-моему, издеваешься! – закипал Пиотровский. – Ты что, реально не понимаешь, что это такое?! Фига себе, великоват! Да он на меня налезет! Это же надо – купить такую хрень, а потом ломить за нее бабки!

– Да не-е-е, на тебя не налезет, – спорил майор.

– Не налезет?! Еще как налезет! Вот, смотри! – Пиотровский мигом разоблачился и натянул на себя шорты и майку. – Ну, и что – на кого я, по-твоему, похож?

– А фиг его знает, никак не соображу.

Пиотровский плюнул, напялил на себя маску с ушками и расстегнул молнию в районе рта.

– А сейчас?

– На Бэтмена? – нерешительно спросил майор.

Тут дверь распахнулась, и в кабинет технической части ввалился бригадный зампотех, имеющий подпольную кличку Баклан из-за своей привычки разводить руками и говорить: «Ну, а что я могу сделать, ну, что я могу сделать».

– Товарищи офицеры, нельзя ли чуть потише, мне вас в соседнем кабинете слышно.

Пиотровский повернулся к нему и уставился сквозь прорези в маске.

– А-а-а-а! Б…! Кто это? – испугался зампотех и, прыгнув за дверь, стал оттуда осторожно выглядывать.