Больше, чем любовь

— Какие еще проблемы?

— Я говорю о проблемах с твоими родителями. Ведь они так мечтают, чтобы ты подарил им внука! Только не говори, что сегодня они не приставали к тебе с этими разговорами, — они еще просто не успели. — Спенсер виновато потупился, и она воспользовалась моментом: — Я понимаю, они изводят тебя своими уговорами обзавестись женой и детьми, но ты этого не хочешь. В твои планы не входит связывать себя. А так ты сразу убиваешь двух зайцев. Ты сможешь подарить своим родителям внука, чем избавишь себя от их жалоб, и одновременно сохранить свою свободу.

Спенсер недоверчиво посмотрел на нее, пригладил волосы, но ветер снова их разметал, и вдруг встал.

— Ты куда? — испугалась она и тоже поднялась на ноги.

— Мне нужно подвигаться.

Она решительно зашагала рядом с ним.

— Ты не сказал «нет». Значит, ты подумаешь?

— Я пытаюсь понять, стоит ли об этом думать. — Он шагал назад по настилу, держа свои мокасины в руках. — Твоя просьба по меньшей мере странная, чтобы не сказать — дикая.

— Не вижу в ней ничего дикого, разве только она немного необычная.

— Любой мужчина подумал бы, что ты сошла с ума.

— Но ты так не подумал, да? Потому что знаешь меня, и это очень хорошо. Конечно, ты не хочешь ребенка, а если бы и захотел, то сам нашел бы для него мать. Но, Спенсер, я буду лучшей матерью, чем любая другая женщина. С точки зрения внешности я тебе подхожу: у меня хорошие волосы, чистая кожа, пропорциональная фигура.

— Ты слишком маленького роста.

— Не такой уж маленький — пять футов четыре дюйма.

— Это почти на целый фут меньше моего.

— Но для женщины это нормальный рост. Тебя беспокоит, что твоя дочка будет маленькой?

— А если это будет сын? — бросил он на ходу, спускаясь с настила на берег.

— Сын пойдет ростом в тебя. — Она попробовала бежать, чтобы не отстать от него, но из-за острых камней перешла на быстрый шаг. — Вот если бы мы были любовниками, тогда, конечно, такая разница в росте бросалась бы в глаза. А так никому до этого нет дела. Все будет сделано в кабинете у доктора. — У нее подвернулась нога, и она едва не упала. — У меня и у трех поколений моих предков отсутствуют физические недостатки. Если бы мои родители не погибли в авиакатастрофе, они дожили бы до восьмидесяти лет, как и их родители. — Расстояние между ними увеличилось, и ей пришлось повысить голос. — У меня отличное зрение и слух, а в школе я играла в волейбол и теннис.

— Я видел, как ты танцевала чарльстон! — крикнул ей через плечо Спенсер.

Сделав еще несколько шагов, она захромала.

— Об этом я и говорю, я очень спортивная.

— А что же ты отстала?

От возмущения она встала как вкопанная.

— Потому что у меня подошвы не из чертовой кожи! Я не практиковалась, как ты, в ходьбе по гвоздям! Ты забрал мои туфли, Спенсер!

Он кивнул и крикнул:

— Ладно! Тогда постой на месте, пока я не вернусь!

Отчаяние Дженны сменилось восхищением, когда она смотрела, как он шел дальше. У него была потрясающе статная фигура с длинными и сильными руками и ногами, и двигался он с мужской грацией и плавностью. Вот он остановился, глядя на воду. Опустил в раздумье голову. Оглянулся на нее.

Несколько мгновений она выдерживала его взгляд, сила которого приковывала ее даже на расстоянии. Затем, осторожно ступая, она вернулась на настил. Он приблизился к ней чуть погодя, но она не дала ему и слова сказать, а снова принялась перечислять свои аргументы:

— Могу еще объяснить, почему, если тебе понадобится ребенок, я буду ему хорошей матерью. Я считаюсь сообразительной и толковой, так что наш ребенок будет умным. Я терпеливая, добрая и уравновешенная.

— Но ты забыла сказать, что ты еще и президент крупной корпорации. Как же ты думаешь стать матерью с этой чертовой работой? Собираешься бросать несчастного ребенка на попечение няни?

Дженна не стала скрывать, что обиделась:

— Не дождешься! Я хочу ребенка не для того, чтобы добавить этот факт в свое резюме. Я хочу воспитывать, растить его, и я могу это делать именно потому, что я глава корпорации. У меня надежный штат работников, которые отлично справляются со своей работой и без меня, и я уже устроила себе дома офис с телефоном и факсом. При желании могу поработать, пока ребенок спит, а если не захочу, так и не буду. И мне никто не запретит привезти ребенка в коляске прямо в офис, я хозяйка и могу делать что хочу. И я вообще не собираюсь брать няню, она мне не нужна. А на время важных встреч или совещаний могу пригласить приходящую няню. Но в основном я сама буду ухаживать за ним, растить и воспитывать. Я и больше никто. — И затем она привела ему последний, самый важный пункт. — Я буду прекрасной матерью, потому что очень хочу ребенка. Я не подросток, который подчиняется своим капризам. Я взрослая женщина и все тщательно и серьезно обдумала. Я могу позволить себе ребенка, у меня есть средства и все возможности для его воспитания и образования. И я в состоянии одна его вырастить. Главное же, я хочу этого ребенка.

Он подтолкнул ее, призывая подняться по лесенке на лужайку, но теперь шел неторопливо, так что она не отставала. Дженна робко надеялась, что он начинает понимать положительные стороны ее идеи.

— Как я понял, ты уже обсуждала этот вопрос с Кэролайн.

— А как же иначе? Родственников у меня нет, а она — моя самая близкая подруга. Она давно знает, как я мечтаю о ребенке. Когда я только подумала об искусственном зачатии, я сразу доверилась ей. И потом, когда я сообразила, что ты будешь идеальным донором, я сказала ей об этом. Она согласилась, что это было бы замечательно.

— Еще бы! А мои родители в курсе?

— Нет, конечно! Я ничего им не говорила. Ведь решать предстоит не им, а нам с тобой. — Она взглянула на его задумчивое лицо. — Спенсер, ты же видишь, мои доводы очень обоснованны.

— Пока что вполне. Но ты полностью забываешь о некоторых важных моментах.

— О каких еще моментах? — удивленно спросила Дженна. Она была уверена, что ничего не забыла. Последние несколько месяцев она только об этом и думала.

— О моих понятиях морали и нравственности. Я не думаю обзаводиться ребенком, но если я соглашусь помочь тебе в этом, то ведь это будет и мой ребенок, моя плоть. Ясно, что тебе не нужен рядом мужчина, но неужели ты думаешь, что я не буду интересоваться ребенком? Неужели ты думаешь, что я не буду чувствовать ответственность за него?

— Я освобождаю тебя от всякой ответственности. Если хочешь, мы можем подписать соответствующие документы.

— Ты опять пропускаешь главное, а главное — это я… — Он почесал подбородок носком мокасина. — Я же не деревянный. Одна из причин, почему я не хочу иметь ребенка, — это то, что вряд ли из меня получится хороший отец. Моя работа заставляет меня разъезжать по всему свету, я провожу на одном месте не больше нескольких месяцев подряд. Я отправляюсь туда, где я нужен или куда я хочу, и мне это нравится. Если я стану отцом, меня будет угнетать чувство вины перед ребенком.

— И совершенно напрасно. Ты сделаешь свое дело, а потом можешь забыть о нем.

— Прекрати, Дженна! — оборвал он ее и зашагал быстрее. — А если ребенок заболеет? Думаешь, мне это будет безразлично? Что, если, не дай бог, ему понадобится трансплантат или что-то в этом роде? Думаешь, я смогу об этом не думать? Но прежде всего, ты должна забеременеть. Пусть у твоего доктора все отработано, но, судя по твоим словам, я должен находиться здесь во время твоих овуляций. Я правильно понял?

— Да, — пробормотала она, стараясь не отставать.

— Ну а если меня не будет? Ты хочешь, чтобы сперма была свежей, а если я окажусь в этот момент на другом краю земли?

— Флорида не на другом краю земли. Ты сказал, что некоторое время проведешь на островах.

Он остановился и мрачно посмотрел на нее:

Ты устроила мне ловушку? Ты нарочно заставила меня сказать об этом, чтобы сделать свои аргументы более убедительными?

— Нет, я…

— Так вот, твои доводы вовсе не стали более вескими и убедительными. — Он зашагал дальше. — Мне нужно быть здесь, чтобы дать тебе свежую сперму в самый момент твоих овуляций, а значит, бросить все и лететь сюда. И я сижу в этой комнатке и радостно насвистываю. А что, если ничего не получится, если ты не забеременеешь с первого раза? Стандартная процедура твоего доктора это гарантирует?