Страница 58 из 64
Пока Вечеслав подоспел, рязанцы сумели скинуть первого кметя с тына, тяжело ранив того в шею, зато второй влёгкую справившись со своими противниками, ринулся вглубь веси, увлекая за собою ещё четверых. А через тын уже перелазил третий кметь, и судя потому, что эта была та дальняя пятёрка, то за оградой оставались ещё двое.
Закрывшись щитом от стрелы, кметь тяжело спрыгнул на землю, и приняв стойку, огляделся. Вечеслав понял, что с этим воем биться ему, и потому рванул вперёд, поднимая щит, и чуть отводя для замаха меч. Кметь обрубил стрелу, и хмыкнув, тяжело двинулся навстречу.
Первые два удара пришлись меч в меч, ударив по ушам дотошным лязгом. Удары были такой силы, что заныла кисть руки, и Вечеслав на долю секунды растерялся, едва успев отбить третий удар щитом. Явно, простой победы, как тогда на дороге не получится, в мгновение сообразил он. Стоящий перед ним вой намного профессиональней всяких там засланцев, которые вместо постоянных тренировок и реальных сечь, гоняют туда-сюда по порталам. Но хитрость никогда не помешает…
Уклонившись от четвёртого удара, Вечеслав быстро сместился вбок, и изо всех сил ударил своим щитом по низу вражеского. Кметь ожидая удара по кайме, и под это напрягая мышцы руки, неплохо словил стальной оковкой по челюсти, и потому потеряв на секунду ориентацию в пространстве, следующий удар отправил вникуда. Этим и воспользовался Вечеслав, рубанув по руке, непростительно долго остававшейся не прикрытой щитом. Отрубленная кисть с зажатым в ней мечом упала на землю, а кметь, ещё не понимая, что произошло, замахнулся для нового удара, обливая себя своею собственной кровью. Но уже через миг, он дико заорав, с перекошенным от злости и боли лицом, ринулся на обидчика. От удара щита в щит, обжигающая волна прокатила по всему телу, сжала лёгкие, и острым ножом резанула локтевой сустав. Вечеслав быстро отступил на три шага, и напряжённо потянул в себя воздух.
Кметь отбросив щит, потащил из-за пояса нож, но Вечеслав уже бросился на него, восстановив дыхание, и с разворота рубанул по второй руке в район плеча.
Сделав шаг назад, он несколько секунд смотрел на застывшего в шоке противника, на его нечеловеческий оскал ненависти, и вдруг на автомате приблизившись, рубанул добивающий по шее. Тёплая кровь оросила крупными каплями левую руку, заставив вздрогнуть.
— Су…ка, — сами прошептали губы, и зубы стиснулись, чтобы не дать волю чувствам.
Он отпрыгнул в сторону, давая телу упасть, и быстро огляделся.
Второй кметь был явно неплохим воином. Из затянувших за собою четверых, он уже убил одного, и троих ранил, умудрившись получить только скользящий удар по шлему, да несколько точных по щиту, расколовших его надвое. Отбросив бесполезные половинки, он теперь стоял вооружённый мечом и ножом, слегка нагнувшись вперёд, и раскачиваясь из стороны в сторону, словно готовящийся к прыжку зверь, а вокруг него сжимался полукруг Вечеславовых «подчинённых» во главе с Людотой. Остальные же, из расставленной цепи, помогали раненым, поглядывая на схватку.
— Глупо, — мелькнула догадка, и Вечеслав бросил взгляд в сторону ворот.
Догадка подтвердилась. Эта пятёрка просто отвлекала. Возможно такая же пятёрка отвлекала на другом краю, а основной удар был рассчитан в центр. Там уже с десяток кметей, преодолевших пространство между внешним и внутренним тынами, выстроили возле внутреннего что-то наподобие «черепахи», отбивая атаки, и давая возможность перебраться внутрь своим стрелкам. Значит, нужно было быстро заканчивать с оставшимися тремя из здешней пятёрки и спешить обратно.
«Быстро» — это конечно языком сказать можно, а вот делом догнать…
Несмотря на то, что на второго кметя лезло сразу пятеро вооружённых мечами, да ещё и лучших мужей, результата пока не было. Враг отбивался от атак продуманно, не горячась, и не бросаясь вперёд, а даже понемногу пятясь к ближайшей хате. Пущенная с крыши стрела, звякнув железом об железо, бессильно отлетела в сторону, но всё же заставила расчётливого воя сделать неверное движение, и пропустить удар лезвием сбоку. Кольчуга защитила, но дыхание было сбито, и лицо кметя из насмешливого сразу стало натуженным. Тут же из четвёрки вперёд выдвинулся Людота, и принялся наносить своим булатным мечом мощные удары по всем плоскостям, не давая противнику опомниться. После шестого удара кметь лишился ножа, сломавшегося у самого крыжа. Отбросив рукоять, он теперь уже затравлено оглядел нападавших, которые почти окружили его, и избегая схватки с Людотой, кинулся вбок, обрушившись на одного из братьев Игната, парня лет двадцати пяти. Но коваль не позволил ему так просто уйти, нагнав и рубанув по плечу.
Кметь развернулся, поневоле принимая бой с неудобным для него противником, и потерялся полностью. Через секунд десять с ним было кончено. Измятый под тяжёлыми ударами шлем и потёки тёмной крови из под него, мерзко врезались в память, заставив перекривиться, и Вечеслав отвёл взгляд. С десяток парней из цепи, не отводя глаз, смотрели на мертвяка, и пришлось напрягать глотку, привлекая их внимание.
— Ещё двое! — заорал Вечеслав. — За тыном гляньте!
Парни тут же врубились, и ломанулись к тыну, в сажени от которого, двое сцепились руками крест-накрест, а третий, взобравшись наверх, торопливо огляделся.
То, что он прокричал, было непонятно, у ворот уже кипела такая сеча, что даже на краю веси звон от неё заглушал голоса людей, но вот жест был однозначным.
— И где ж они тогда? — спросил Вечеслав сам себя, глядя на медленно приближавшихся «подчинённых».
— Здесь вроде всё. Только двое куда-то подевались, — крикнул он Людоте. — Надо к воротам возвращаться.
— Может, их там наши посекли? — кивнул Людота в сторону тына.
— Ладно, вы туда, а я сам гляну и догоню.
Людота кивнул и повёл маленький отряд в сторону главной сечи, перейдя шагов через десять на лёгкую трусцу.
Вечеслав бегом приблизился к парням, отмашкой меча приказав, стоявшему на руках товарищей, спрыгнуть на землю, и уже через секунду занял его место. Подходить к тыну вплотную и выглядывать было опасно, так можно и неплохой тычок в лицо получить… пусть даже не копьём, а только затуплённым на конце клинком меча… Хотя что мешает какому-нибудь кметю взять, например, чекан убитого защитника? Ведь пролазили же туда рязанские с чеканами…
Кметей поблизости не оказалось, но Вечеслав всё равно застыл на несколько секунд словно поражённый. Открывшаяся картина напрягла нервы до такого предела, что показалось — ещё маленькое движение колка, и они все разом оборвутся. Тяжело сглотнув слюну, и рискуя поймать стрелу, он стал внимательно переводить взгляд с одного тела на другое. Одного раненого он приметил сразу, да и нельзя было его не приметить, потому что тот на подгибающихся ногах двигался вдоль внешнего тына, каждую секунду ударяя оставшеюся рукою по брёвнам. Вторая рука была отсечена чуть выше локтя, и он неловко вскидывал этот обрубок, видимо и им пытаясь ударить. Треть лица у бедолаги отсутствовала, рот был широко раскрыт, но ни звука из него не исходило, отчего Вечеславу стало до безумия жутко. Он с трудом оторвал взгляд от увиденного, и окинул взглядом остальные пять тел, лежащие в пределах двадцати саженей. Четыре из них были неподвижны, а пятое… да и чёрт с ним, пусть всего лишь показалось…
— Там один живой, — сдавлено проговорил он, спрыгнув на землю. — И ещё один… не знаю, но не жилец уже, по-моему.
— А кмети? — спросил один из рязанцев.
— Нету, — мотыльнул головой Вечеслав. — Они все к центру стекаются. Зачем только делились? — спросил он рассеяно, пытаясь отвлечься от идущего вдоль тына человека. Идущего там, вдоль внешнего тына, а как будто в мозгу его шаги… в мозгу…
— Всё-ё-ё! — вырвалось вдруг из лёгких нервным криком. — Быстро туда и проверили! А я к воротам, — закончил он спокойным голосом и тут же сорвался с места, чувствуя, как зубы от злости готовы крошить друг друга в порошок.
25
Только теперь, спеша к воротам, Вечеслав заметил, как начинает припекать восходящее светило. Он бросил взгляд в небо, и его голубое, чистое полотно показалось чем-то нереальным. А ещё более нереально выглядели беззаботные щурки, которые весело носились над весью, хватая открытыми клювиками мошку.