Судьба дракона

— О, я знаю, что многие из вас еще не готовы бороться за наше святое дело. Вы честные и надежные люди, и я восхищаюсь вами. Вы — становой хребет, крепкие руки и преданное сердце Аглирты, и, когда придет час, вы будете знать, что делать!

Он подался вперед и заговорщицки зашептал. В зарослях кустарника позади толпы Чешуйчатый Владыка Артрун и Брат во Клыке Хаван сидели неподвижно, как статуи, но змеиный жрец говорил не с ними.

— Некоторые из вас уже знают — мудрейшие из вас, те, кто первыми понял, в чем благо для Боушуна, для всей Аглирты. Нынче ночью, когда луна осветит Эмделеву лощину, приходите почтить Священную Змею вместе со мной. В лощине я расскажу больше, и вместе мы увидим великое будущее Аглирты. Я говорю вам, что прежде, чем минет еще одно лето, Земли Без Короля станут богатыми и могучими! И вы станете наконец богатыми и могучими!

Он запахнул свою рясу и улыбнулся им.

— Под луной в Эмделевой лощине вы узнаете больше. Я жду вас там. — Подняв руку, змеиный жрец начертал в воздухе сложный знак Змеи.

Несколько рук робко повторили его жест — и он улыбнулся их владельцам сверху вниз со скирды сена, повернулся и спустился с обратной стороны.

Поднялся ветерок, над ближним полем лениво пролетела птица, а крестьяне Боушуна молча стояли и смотрели на стог, на котором только что стоял жрец. Молчание тянулось довольно долго, прежде чем кто-то пошел прочь. Еще больше времени прошло, прежде чем люди начали переговариваться, и брат Хаван впервые был поражен.

Он по-прежнему не понимал, что может противопоставить закованным в латы воинам Аглирты горстка беззубых, старых крестьян, перемазанных навозом юнцов и обожженных солнцем простаков-работяг. Однако теперь он поверил, что они представляют собой какую-то силу.

В конце концов, жрецы именно для этого сюда и пришли.

5

ПИРЫ И МОЛЬБЫ

— ЭТОГО ВПОЛНЕ ДОСТАТОЧНО, — холодно ответила леди Серебряное Древо, указывая старому управляющему на дверь.

Он допустил ошибку, попытавшись держаться с ней надменно, — в конце концов, она ведь выглядела всего лишь замарашкой, утверждавшей, что носит какой-то высокий титул там, выше по течению. Сопровождавшие ее казались горсткой вооруженных голодранцев и бродяг, которые наверняка стянули все, что на них надето. Но первое впечатление оказалось ошибочным, весьма ошибочным.

Управляющий Урбриндур был достаточно стар, так что успел приноровиться к непростому характеру и острому языку двух баронов, прежде чем поступил на службу к нынешнему своему господину, шумному хвастуну. Он умел отличить настоящего вельможу по виду и по речам. Эта заносчивая девка была благородной, Темный всех их побери! Его ли вина, что люди сейчас выглядят не так, как подобает в их положении?

Он на негнущихся ногах вышел из комнаты, куда проводил пятерых взбешенных гостей, и несколько мгновений пялился на закрывшуюся у него перед носом дверь, затем резко повернулся и пошел прочь по коридору, отвесив по дороге своим жезлом несколько ударов по плечам и головам подвернувшихся под руку слуг. Он не обращал внимания на полные ненависти взгляды, которыми пострадавшие сверлили его спину. В конце концов, вполне уместная реакция — а управляющий Урбриндур был решительным приверженцем всего, что правильно и уместно.

— Они хорошо постарались и погубили столько наших коней, сколько смогли. — Краер мрачно смотрел на потрепанные остатки своих седельных сумок, вытаскивая последний обломок древка стрелы из надорванного кожаного узла. — Не сомневаюсь, на ужин подадут жареную конину.

— Потом, Ловкопалый, — сказала леди Серебряное Древо почти умоляющим голосом. — Вот упаду в обморок, как буду Дваером пользоваться?

Несмотря на стрелы, которые все еще торчали в нем, Хоукрил сразу же оказался рядом с ней и поддержал ее за плечи. Эмбра с благодарностью оперлась на него и позвала:

— Отец!

— Сядем в кресла или все ляжем на пол? — спросил Черные Земли, с мечом в руке осматривая комнату и выискивая потайные двери и глазки.

— На пол, только осторожнее…

Краер злорадно посмотрел на нее.

— Леди, я и не думал, что когда-нибудь услышу, как вы о чем-то просите, да еще так откровенно!

Тшамарра сделала страшные глаза и осторожно положила руку на сломанное древко стрелы, торчавшее из плеча Краера. Тот согнулся пополам, задохнувшись от боли, и она помогла ему лечь на пол, шепча:

— Лорд Делнбон, не надо причинять себе больших страданий, вам и без того худо. Прошу вас сейчас подчиниться мне и вести себя разумно — так дольше проживете. Может быть.

Хоукрил фыркнул в ответ на эти сладкие речи и торопливо опустился на колени, когда последняя из рода Талазорн смерила его жестким взглядом.

— Поближе, — сказала Эмбра, — чтобы мы могли коснуться друг друга. — «Сила Дваера не беспредельна, — добавила она мысленно, используя последние угасающие следы заклинания Тшамарры. — Не за такое короткое время. Я и так уже многое сделала с его помощью».

— Это так, — прошептал ей на ухо Черные Земли, опуская Эмбру на пол. — Хотя, если, конечно, моя искореженная память меня не подводит, дело все же в границах разума владельца Камня, а не в истощении Дваера.

— Как утешительно, — прошептал Краер сквозь стиснутые от боли зубы.

— За нами следят, — прошептала Тшамарра, наклоняясь к лежащим на полу. Пару раз она глянула прямо верх, словно проверяя, не грозит ли им оттуда смертельная опасность.

— Не сомневаюсь. Магия? — прошептал Черные Земли.

— Нет, глаза. Вон, на том гобелене у вас за спиной. Они движутся.

— Ну, хорошо, что только следят, а не стреляют. Надо прикрыть Эмбру, пока…

— Конечно, — прошептала в ответ Тшамарра, насмешливо улыбаясь. — Магически?

— Нет, — ответил Черные Земли нарочито ворчливо, изображая брюзжащего «старого барона». — Вашими очаровательными формами — и моими старыми костями.

Волшебница из рода Талазорн смерила его оценивающим взглядом.

— Хм-м. Очень привлекательное мясцо облекает эти старые косточки, сказала бы я.

Золотой Грифон принял горделивую позу, призванную произвести впечатление на самую соблазнительную придворную даму, затем снова принял обычный суровый вид.

— Я встану здесь, — прошептал он лукаво улыбающейся Тшамарре. — Посмотрим, сможете ли вы прикрыть остальных так, чтобы наш упрямый лев-латник не попытался встать на дыбы и выполнить свой долг, невзирая на раны.

— Лорд Эзендор, — начал Хоукрил откуда-то снизу, но Черные Земли жестом руки заставил его замолчать.

— Я тебе уже не лорд. Я просто Эзендор и твой друг. И говорю тебе: заткнись и ляг. В тебе торчит стрел больше, чем в нас всех, вместе взятых. Эмбра?

— Прости мне мой эгоизм, но все пройдет лучше, если меня не будет отвлекать боль. Сараспер показал мне… о, да…

Они ощутили, как она содрогнулась всем телом, а потом открыла глаза, улыбнулась — и исцеление хлынуло в них, словно теплый и щекочущий прилив.

Четверо ее друзей стонали и вздыхали, ощущая, как боль уходит, а Черные Земли, словно внимательный ассистент врача, повинуясь ее взглядам, осторожно вынимал ту или иную стрелу. Краер дернулся, когда стрелу извлекали из него, тихонько зашипев от боли, но Тшамарра удержала его железной хваткой. В тишине исцеление за неожиданно короткое время было завершено, и все они снова чувствовали себя здоровыми.

— Надо очень постараться не потерять эту штуку, — Хоукрил погладил Камень, разминая руки и плечи. — Не хочу снова воровать всякую дрянь в Си…

— Цыц, — сурово перебила Эмбра, легонько шлепая его по щеке. — Тут у стен есть уши, забыл?

— И еще глаза, — сухо добавила Тшамарра, — что на время лишает меня обычных шуточек, усмешечек и мудрых замечаний лорда Делнбона и возможности принять ванну в гордом одиночестве — о, мятный настой, они тут не лишены цивилизованности — и соответственно одеться для пира.

— О да. Гора еды, приправленной снотворным и отравой, — хмыкнул Краер. — Надеюсь, хоть гарнир мне придется по вкусу.