Страница 66 из 79
Оратли улыбнулась.
— Да, господин, я понимаю. Но пока плавание проходит весьма благополучно, — она намеренно позволила ему заметить оберегающий жест, который принято делать в таких случаях на море, чтобы удача не покинула корабль, — и я, и мои дочери бесконечно благодарны вам за то, что вы взяли нас на корабль так поспешно и без предупреждения.
Телгаерт посмотрел на море и пожал плечами.
— У меня была свободная каюта. — Стараясь не смотреть на нее, он осторожно заметил: — А вам, как мне показалось, было очень нужно покинуть Силптар, и вы так спешили…
Невысказанный вопрос повис в воздухе. Оратли мысленно улыбнулась, вздохнула как можно незаметнее и расправила плечи. Пришло время объясниться — все равно придется, рано или поздно.
— Господин Телгаерт, — решительно начала она и положила ему руку на плечо, чтобы капитан повернулся к ней лицом. Потом, отступив назад, Оратли сказала: — Я вижу, вы обеспокоены и нуждаетесь в объяснениях. Скажу вам прямо — я и мои дочери не сбежали от жестокого мужа, меня не обвиняют и не подозревают ни в каком преступлении — ни в убийстве, ни в краже, ни в чем-нибудь еще… И вам достаточно внимательно посмотреть на лица Мелейры и Талас, чтобы убедиться, что обе они действительно мои дочери. Я не убегаю от хозяина или от кредиторов. Никому в Силптаре нет никакого дела до того, что я уехала. И я не какая-нибудь принцесса инкогнито, не чудовище, меняющее облик, и не колдунья. Я даже не молодая, пресыщенная благородная дама, которой захотелось повидать мир и поискать приключений. Я не ищу ни пропавшего мужа, ни спрятанные сокровища и не собираюсь становиться пираткой. Я не собираюсь даже насильно затаскивать вас в постель.
Капитан закашлялся от смущения, когда Оратли не дошла еще и до середины этого списка. А когда она упомянула последнюю возможность, он от удивления широко раскрыл глаза и на мгновение замолчал, а потом издал нечленораздельный звук, быстро перешедший в громкий веселый смех.
Телгаерт смеялся и хлопал себя по бедрам, а матросы на палубе повернули головы в его сторону, чтобы посмотреть, что так развеселило капитана. Зная, что на него смотрят матросы, Телгаерт осторожно отступил на шаг от Оратли и, отсмеявшись, проговорил:
— Какое облегчение! Знаете, а вы мне по душе, добрая женщина! — Он широко улыбнулся. — Только не поймите меня неправильно, пожалуйста.
— Господин, я не пойму вас неправильно, — с улыбкой ответила Оратли. — И поверьте — все, что я вам сказала, чистая правда. Вам нечего опасаться с моей стороны.
Телгаерт кивнул, как будто они были двумя торговцами и заключали сделку.
— Всегда приятно такое услышать. Поймите, я не пытаюсь совать нос в чужие дела. Мною движет простое любопытство и, может быть, желание предложить помощь, если в моих силах чем-нибудь вам помочь. Простите меня, Оратли, но это было очевидно с самого начала — вы покинули Силптар в спешке, против своего желания и явно были сильно обеспокоены, как будто от чего-то убегали. Может быть, вы хотите рассказать мне об этом — о том, от чего вы хотели скрыться?
— Господин Телгаерт, это совсем не то, что вы думаете. Прошу вас, поймите — не пото…
Посреди ясного неба вдруг прогремел оглушительный громовой раскат, словно гигантский кулак обрушился на корабль, и чистую синеву неба залила непроглядная тьма. Черная пелена накатила и сразу же схлынула. Испуганные матросы закричали. Телгаерт посмотрел на небо.
— Во имя рогов Владычицы, что за…
— Туда, господин Телгаерт, посмотрите туда! — быстро сказала Оратли и показала на горизонт на северо-востоке.
Телгаерт взглянул на нее, потом повернул голову туда, куда указывала женщина, — и увидел. Отсюда она казалась маленькой, но все же была хорошо различима — там, за Коэлортарской расщелиной. Голова змеи, поднявшаяся высоко в небо, до самых облаков. Змея разинула пасть с острыми длинными клыками и метнулась вниз — точно так же, как змеи, которых выпускают на ночь в портовые склады, бросаются на крыс. Капитан Телгаерт видел таких в южных портах. Корабль шел своим курсом, раскачиваясь на волнах, а Телгаерт все смотрел на северо-восток. И змея снова подняла голову, сжимая в пасти добычу, а потом снова бросилась на очередную жертву.
А потом корабль прошел мимо Коэлортарской расщелины, и горы скрыли змею из виду. Побледневший Телгаерт повернулся к пассажирке и слегка дрожащим голосом сказал:
— Надеюсь, вы объясните мне, что это было…
— Великая Змея в Тенях, — прямо ответила Оратли. — Она — не сказочная страшилка и не выдумка бардов. Это от нее я убегаю — и нет, я не жрица Змеи и не змеепоклонница.
— Чтобы Змея освободилась, король Аглирты должен умереть, — пробормотал капитан. Потом прищурил глаза и спросил: — Как вы узнали?
— Господин… — сказала Оратли и распахнула корсаж, чтобы Телгаерт мог увидеть печати на обеих ее грудях. Печати, которыми жрецы Троих заклеймили ее, когда она была еще маленькой девочкой. — Я — из Мудрых. Я гадала на картах тантор для одного господина и предвидела это — еще не зная, какое именно ужаснейшее бедствие вот-вот падет на Дарсар. Я поняла только, что не хочу встретить это бедствие, чем бы оно ни обернулось, в Силптаре, городе жадных торговцев и злокозненных чародеев.
Капитан «Доброго ветра» посмотрел на ее изуродованные клеймами груди не со страхом или похотью, а с жалостью и сокрушенно покачал головой. Оратли не спешила прикрывать грудь и зашнуровывать корсаж. Она спокойно показывала ему клейма на груди и прикрылась, только когда капитан отвел взгляд и посмотрел ей в глаза.
— Они сделали это с вами, когда вы были еще совсем девочкой, да? — грубовато спросил он и махнул рукой, показывая, что она может привести одежду в порядок.
Оратли кивнула, и капитан сказал:
— Моя бабушка была из Мудрых. Еще в юности ее исхлестали плетьми так, что на плечах обнажились кости, и до самой старости она ходила сгорбившись. И все только потому, что она умела предвидеть будущее, как и вы, а жрецы об этом узнали. — Его руки сжались в кулаки. — Я верну вам обратно деньги, которые вы заплатили за проезд, все до последней монеты. — Телгаерт придвинулся к ней поближе, — Если не хотите — не говорите, но… Куда вы собираетесь отправиться из Телна?
Оратли тоже придвинулась к нему почти вплотную и ответила:
— Господин, я не знаю. От Змеи нигде на земле не будет спасения.
— А на море?.. — пробормотал капитан.
— Телгаерт, я умею готовить, — обрадованно сказала она. А когда капитан снова пристально посмотрел ей в глаза, добавила: — И лечить травами, и шить. Я была рабыней, и мне приходилось штопать паруса, сшивать износившиеся канаты, да и кое-что похуже. И палубу драить я умею. У меня есть и другие шрамы — наверное, ни у кого в вашей команде таких не найдется. Более того — я готова делить ложе со всеми матросами на корабле сколько угодно раз. Только пусть моих дочерей не трогают, пока они не подрастут и сами не решат взять кого-нибудь из вас к себе в постель.
Капитан «Доброго ветра» судорожно сглотнул и стиснул поручень так сильно, что пальцы побелели.
— Вы… Вы представляете, как моряки мечтают о женщинах?
— Конечно, — просто ответила Оратли. — Я из Мудрых, человеческие мечты — это то, с чем я работаю.
Телгаерт улыбнулся и протянул ей руку.
— Тогда, госпожа, я принимаю ваше предложение. И верю, что наше совместное предприятие будет успешным.
— По воле Змеи, — пробормотала Оратли и сделала ограждающий жест, принятый у Мудрых.
Телгаерт ответил ей таким же жестом.
Глаза Оратли расширились от удивления, а капитан сказал:
— Я тоже из Мудрых, только очень мало знаю. Понимаете, моя бабушка умерла, не успев меня как следует обучить. — Он помолчал немного, потом добавил: — Если вы придете после ужина в мою каюту, я расскажу вам о ней. И угощу своим лучшим вином.
Оратли подмигнула ему.
— А я покажу вам другие свои шрамы.
Капитан посмотрел на нее, потрясенный такой прямолинейностью, а Оратли рассмеялась и взяла его за руку. Так, рука об руку, они и прошли до ее каюты.