Страница 96 из 98
А от центральной казармы к Нирине, спрыгнувшей вниз и поглаживающей шею своего верного тяжеловоза, спешил комендант.
Белые одежды вились на ветру, длинные свободные шаровары и кафтан скрадывали движения, и казалось, высокий тонкий силуэт летит по серому песку мимо ряда коновязи.
– Сай шаери Вирин! Вы сегодня рано!
Караванщица склонилась в поклоне:
– Шаер нир Адлери. Со всем моим почтением, – и махнула рукой мастеру Слова и мальчишке, настороженно замершим у фургона, – Рилисэ Хедани, Рилисэ Жильвэ.
Оба продемонстрировали, что не совсем отбросили в прошлое придворные манеры.
– Мои люди, – пояснила женщина в ответ на вопросительный взгляд.
– Мое почтение, – склонил голову комендант. – Надеюсь, все бумаги в порядке.
– Разумеется, – протягивая кипу свитков, аккуратно уложенную в открытую шкатулку, степенно ответствовала Нирина. – Когда бывало иначе?
Она приняла предложенную руку и через двор прошла в затененную пристройку, увитую светлой зеленью молодого винограда. Жестом велела следовать за собой пассажирам. Чуть передернув сведенными от напряжения плечами, Хедани, твердо печатая шаги, двинулся за нею. Мальчишка нервно вздрагивал, вцепившись в рукав.
– Осторожно, порвешь! – тихо прошептал бывший учитель, расцепляя тонкие пальцы. – Все в порядке. Садись.
Его самого пугали эти люди. Стража на стенах, караулы у дверей, неспешно седлающий мохноногого коня воин в длинном сизом кафтане, подпоясанном железным наборным поясом, трое дознатчиков, нырнувшие за полог фургона.
А глава торгового дома Вирин вела неспешный разговор с нир Адлери. Погода, виды на урожай, совсем не оптимистичные после пожара, причины оного. Цены и товары, люди и встречи…
Тревога подспудно овладевала бывшим учителем, хотелось поскорее убраться отсюда, переступить черту, исчезнуть. Он покосился на мальчишку. Тот сидел, напряженно выпрямив спину, но в темных блестящих глазах его горел неподдельный интерес. Поглаживая столешницу, он нервно дергал босой ногой и вертел головой так, что темные волосы реяли вокруг него нимбом. Крепость, выбеленная солнцем, тянущаяся по степи и пескам, походила силуэтом на остов какого-то древнего чудовища, побежденного временем, но все еще внушающего суеверный страх и уважение. Ребра и позвонки, погруженные в песок, заставляли вспомнить прошлое величие, когда не один легион встречал оружием и магией накатывающиеся из пустыни дикие орды. Камни и блоки дышали древностью и дремлющей силой.
Комендант, отложив пергаменты, неожиданно спросил:
– Впервые на нашей границе?
Мальчишка вскинулся, резко обернувшись, и едва не свалился со скамьи. Нирина придержала его, схватив за узкий ворот белой рубахи.
– Д-да!
– И как вам впечатления, молодой человек? – тонко улыбнувшись, спросил мужчина.
– Еще… не знаю, – посмурнел бывший принц.
– Ну не расстраивайтесь. У вас вся жизнь впереди, освоитесь.
Фраза эта предназначалась обоим подопечным Нирины. Мастер Слова кивнул:
– Благодарю, теперь она у нас есть… жизнь то есть. – Его стиснутые пальцы медленно расслабились, короткий решительный кивок будто подвел черту под тем этапом существования, в котором жизни не было.
А комендант захлопнул резную шкатулку, куда были уложены внимательно просмотренные документы. Поймал взгляд старшего дознатчика. Тот кивнул, спрыгивая на землю.
– Добро пожаловать в Индолу Лучезарную, господа.
Нирина улыбнулась и принялась прощаться. Церемонные поклоны сменялись высокопарными словами, за которыми скрывалось искреннее расположение. Конечно же они были знакомы с комендантом почти семь лет, и хорошо настолько, что пару раз караванщица даже специально задерживалась на пару дней, дабы поучаствовать в празднествах по случаю дня рождения детей и супруги. Но и она, и комендант очень четко отделяли личное от работы. Долг перед государством требовалось исполнять, а кто такая глава торгового дома перед лицом Светлейшего короля?
А потому все документы вполне соответствовали содержимому подполья. Да и люди тоже. Зачем подводить человека, относящегося по-дружески, готового в любое время, даже неурочное, ради вас отложить личные дела. Досмотр обычно производится после полудня, а уж сам шаер нир Адлери мало кому уделяет свое время. Для того есть заместители.
Так что слова благопожеланий и прощания были произнесены искренне. И красивое расшитое покрывало, подарок старшей дочери на совершеннолетие, было принято благосклонно и безо всякой задней мысли.
Подарок, просто подарок.
Выезжая с подворья через противоположные ворота, они разминулись с отрядом, возвращавшимся с ночного патрулирования. Дюжина всадников в рыже-желтых одеяниях возникла будто из ниоткуда. Они цепью просочились мимо, кутаясь в свободные плащи. Мальчишка с восторгом уставился на пограничников, но едва фургон выехал из-под защиты стены, поспешил закутаться в палетту.
Ветер набросился на них с новой силой, подгоняя, толкая, заставляя подстегивать лошадей, тоже желающих поскорее очутиться в надежном укрытии.
Нирина накинула капюшон, а Рилисэ, неожиданно привстав, обернулся. Ветер швырнул ему в лицо горсть песка, но он все равно, прищурив и без того узкие глаза, упрямо смотрел назад.
– Я был неправ, – сказал он, глядя на поднимающуюся над горизонтом пыль. – Этот ветер – к удаче. Проводы, и благословение, и пожелание идти вперед быстрее, не задерживаясь, не возвращаясь и не сожалея.
Он развернулся и сел, обнимая за худые плечи названного сына. Покосившись на караванщицу, добавил:
– Вперед так вперед.
– В новую жизнь, – прошептал бывший принц, и с детского лица ушло напряжение.
Женщина поторопила лошадей, заставляя их свернуть на новую дорогу. Кажется, по такой она еще не путешествовала.
Лис и мастерица
– Лирина Арнела Карэла ап Дарин, что ты собираешься делать теперь? – перекрывая рев водопада, проорал остроухий, цепляясь пальцами за выступающую скалу.
– Льялис Ранирашери! – так же громко рявкнула женщина в лицо загорелому синеглазому эльфу. – Какое твое дело?
– А такое, что это я болтаюсь над пропастью!
– Я, между прочим, тоже!
– Ага, только если ты помрешь тут, для тебя все и кончится, а с меня потом шкуру спустят! В любом состоянии!
– Так не ори, а лезь наверх!
Подтянувшись, эльф нащупал ногой трещину, потом еще одну, зацепился за чахлый куст – и буквально забросил себя на широкий ровный уступ, тянущийся по скале над бурной рекой. Снял с пояса веревку и торопливо спустил вниз. Та пару раз дернулась, натянулась. И спустя некоторое время туда же вползла женщина. Выпрямилась, отдуваясь, и глянула вниз, в сокрытое серым клубящимся туманом ущелье.
– Бр-р!
Эльф тем временем рассматривал болтающиеся у обрыва ошметки веревочного моста, с которого они двое так удачно спланировали на этот очень-очень крутой склон. Потом печально вздохнул, прикрывая глаза.
– Ну по крайней мере, этим демоновым авари-не[17] придется идти в обход, – пробормотал он. – Так что ты будешь делать?
Женщина, снимающая с себя мокрую, слипшуюся палетту, хмыкнула. Взъерошила и без того спутанные темные волосы. Глянула по сторонам:
– Ну… заберемся на плато и пойдем к плотине. И взорвем ее.
Эльф дернул себя за ухо, ошеломленно приоткрыв рот:
– Хороший план… только стоит ли приводить его в исполнение?
– А что? Я ее построила – я ее и уничтожу!
Льялис осмотрел свою спутницу очень внимательно. Она ли это? Хм… Смуглая до черноты, высокая, худощавая, сероглазая. Вроде она.
– С ума сошла? Ты же на эту плотину пять лет угрохала.
– Интересная работа, не спорю. Но жизнь дороже. К тому же мне не нравится новый аланийский король. Пойдем? – И она изобразила рукой приглашающий жест, указывая на изрытую ходами темную скалу.
Глянув в ясные, не замутненные отчаянием или огорчением глаза женщины, эльф в очередной раз вздохнул. Пробормотал, что Лирине и предыдущая династия не нравилась, но взрывать террасы она не стала… И полез наверх. И кто его подписал на эту работу?
17
Авари-не – мятежники лорда Авари.