Двуглавый орел

Обычно идеально управляемая «Громовая стрела», серийный номер Ноль-Два, на этот раз летела неровно и не сразу слушалась Джагди. «Наверное, слишком долго находилась в трюме космического перевозчика», — подумала она. Преданные своему делу команды технического обслуживания делали все от них зависящее, чтобы поддержать все системы самолета в оптимальном состоянии, но ничто не заменит регулярных вылетов, а если не считать незначительного перелета с космодрома до Южной ВАБ Тэды, то за последние три с половиной месяца ни одна «Громовая стрела» из звена «Умбра» ни разу не поднималась в воздух.

«Но, возможно, все дело во мне самой», — не могла не думать Джагди. Самолеты серии Ноль-Два далеко не единственные машины, которые простаивали три с половиной месяца. Джагди чувствовала себя неловко, если не сказать — глупо. На старте ей не удалось даже как следует оторваться от земли. На космическом транспорте у них, конечно, были специальные тренажеры, где они регулярными упражнениями поддерживали быстроту реакции и другие летные навыки, но имитация остается имитацией, будь то ежедневное профилактическое включение турбовентиляционных двигателей самолета по утрам или физические упражнения на тренажере.

Мягкой посадки! Пожелание Сикана, вероятно сказанное от чистого сердца, теперь казалось злобной насмешкой.

Они летели в группах по четыре машины. В ее команде были Ван Тул, Эспир и Марквол. Бланшер возглавлял вторую четверку, шедшую следом, примерно в сорока километрах позади них, а третья, под командованием Асче, в это время осуществляла широкоохватный патрульный пролет над побережьем. Существенным моментом операции являлось то, что звено «Умбра» было разбито на три независимые группы перехватчиков, что считалось оптимальным для воздушного преследования самолетов противника или выполнения каких-либо других боевых задач истребителей. Если бы более трех-четырех «Громовых стрел» попробовали работать на одной высоте, то они неизбежно начали бы мешать друг другу.

Как бы то ни было, это ведь еще не боевое преследование. Это, скорее, пробный полет, генеральная репетиция, дающая пилотам возможность почувствовать свою машину, наладить взаимодействие между собой… Звено «Умбра» в прошлом летало на самолетах класса «Молния», но после освобождения Фантина они пересели на более тяжелые «Громовые стрелы», которые явно пришлись им по душе в воздушных боях за небо Малого Урдеша. Иногда, правда, Джагди казалось, что ее новому самолету не хватает легкости «Молнии III–IX», ее захватывающих дух взлетов и пике, ее изящных, стремительных виражей… «Громовая стрела» была почти вдвое тяжелее, и на небольших скоростях, особенно когда требовалось быстро набрать высоту, у многих создавалось впечатление, что мощности ее двигателей едва хватает, чтобы поднять такой массивный бронированный корпус. Однако это была не только тяжелая, но и на редкость сильная машина, способная обрушить на врага такую огневую мощь, что самолет класса «Молния», оказавшись в зоне досягаемости ее пушек, имел не больше шансов на выживание, чем мотылек. Она также отличалась длинными опорами и множеством орудийных гнезд в носовой части. Если «Молнию» можно было назвать игривой кошкой, нападающей из засады, то «Громовая стрела» была настоящим саблезубым тигром. Бланшер сказал однажды, что пилот летает на «Молнии», желая получить удовольствие от полета, а на «Громовой стреле» — ради удовольствия от убийства. Что-то подобное чувствовала и Джагди. Как бы то ни было, она просто обожала свою «Стрелу». За ее мощь, за тот ужас, который она внушала врагам, за надежность в управлении.

Но не в такие дни, как сегодня. Левый турбовентиляционный двигатель совершенно очевидно работал с перебоями. На дисплее систем контроля не было никакой информации относительно этого, но Джагди не могла не почувствовать: что-то неладное стало происходить с ритмом работы моторов.

Она проверила запасы горючего. Они были израсходованы примерно на треть, и не возникало никакой нужды использовать запасные баки. Джагди включила вокс.

— Ведущий «Умбры Четыре-Один» вызывает ведомых. Проверка связи.

— Говорит «Умбра Три», у меня все на четыре-А.

Ну конечно. У Ван Тула всегда все на четыре-А.

— Говорит «Умбра Пять», у меня все будет в порядке, как только вспомню, как работают приборы.

— Вас поняла, Пятый, — чувство знакомое, — отозвалась Джагди.

— Говорит «Умбра Восемь», все отлично.

В голосе Марквола все еще звучала обида. Этот идиотский случай с Геттерингом выбил его из колеи. Последнее дело для новичка — отправляться на свой первый боевой вылет с таким настроением. Перед стартом он пробовал шутить, говоря, что теперь его «Стрела» называется «Пятно», потому что у Рэкли хватило времени только на то, чтобы стереть свои художества с ее носовой части при помощи антикоррозийной жидкости. Но Джагди-то знала, как глубоко он был оскорблен.

— Звено, мы меняем порядок самолетов в строю, — сказала она. — Восьмой, вы переходите на ведущую позицию, Пятый и Третий меняются местами, а я временно становлюсь «подвеской».

Все пилоты подтвердили получение приказа командира. Это маленькое упражнение на маневрирование должно было, по замыслу Джагди, способствовать раскрепощению пилотов, а то, что Марквол с формальной точки зрения теперь оказывался на позиции ведущего, несомненно, могло придать ему больше уверенности в собственных силах.

— Итак, по моему сигналу… Три, два, один… Выполняем!

Боевые группы из четырех перехватчиков, как правило летали в развернутом строю, когда одна машина держалась впереди, две другие — справа и слева — чуть сзади, а четвертая, или «подвеска», могла следовать как за одним, так и за другим фланговым самолетом, формируя вместе с ними асимметричную литеру «V». Это был превосходный строй, при котором каждого летчика прикрывал с тыла его товарищ, так как «подвеска» в случае необходимости могла легко перемещаться с фланга на фланг. До сих пор самолет Джагди всегда шел на позиции ведущего, тогда как Ван Тул и Эспир занимали соответственно места слева и справа, с Маркволом в роли «подвески», прикрывающим «Умбру Пять» Эспира.

По ее сигналу они приступили к задуманной перетасовке. Джагди убавила газ и сразу стала плавно отходить назад, выходя из угла литеры «V». Ван Тул ушел вверх и к центру под углом три шестьдесят, и одновременно с ним Эспир совершил тот же маневр, но только в его сторону и вниз, так что фланговые самолеты вскоре поменялись местами. Марквол же скользнул вниз и, набрав дополнительную скорость, пролетел под воображаемой литерой «V», после чего, заняв уже положение ведущего, сбавил скорость до прежней величины и направил свой самолет слегка вверх, чтобы оказаться во главе группы. Оба фланговых самолета, скорректировав скорость, пристроились за ним на пять и на семь часов, в то время как Джагди, еще раз убавив газ — на этот раз совсем чуть-чуть, — оказалась на хвосте «Умбры Пять» Эспира.

Как по учебнику. Первый раз за сегодняшний день все прошло хорошо.

— Неплохая работа, звено. Все проделано очень гладко. Сохраняем этот строй следующие пять минут. Густые облака под ними стали постепенно рассеиваться. Приборы показывали, что облачность здесь уже не превышает шести десятых, и темные пятна пахотных земель долины Лиды, а вскоре за ними и все пестрые заплаты из засеянных полей, ирригационных систем, гидропонных плотов начали медленно проявляться сквозь туман далеко внизу.

— Вызываю ведущего «Умбры». — Это был Ван Тул.

— Говорите, Третий.

— Проверьте свой ауспекс. Я зафиксировал восемь или девять объектов. Ниже нас, на высоте двадцать тысяч метров. Приближаются с юга, видимо возвращаются.

Да, никаких сомнений. На мониторе Джагди появилось семь мигающих точек, движущихся в северо-восточном направлении, примерно на три тысячи метров ниже их. Не восемь и не девять, но, возможно, они приняли меры, чтобы скрыть свой отход.

— Ведущий «Умбры Четыре-Один» вызывает Командование Полетами. Командование Полетами, подтвердите получение вызова.