Двуглавый орел

Бланшер начал кричать. Видимо, огонь проник внутрь. Очень скоро то, что доносилось из вокса, перестало напоминать человеческий голос.

Каминский даже испытал облегчение, когда этот сгусток адского пламени наконец рухнул в море.

Обаркон с любопытством наблюдал за действиями имперского пилота, который принял странное решение и последовал за горящим самолетом своего ведущего. Как нелепо! Как будто он мог ему чем-то помочь!

Между тем это сделало его чрезвычайно легкой целью. Обаркон без промедления бросил свою «Бритву» в пике, сразу почувствовав, как гравитационные доспехи плотно облегли его тело, а кардиоцентрифуги выровняли немного ускорившийся пульс. Он несколько раз моргнул, чтобы сфокусировать оптический прицел и установить оранжевый маркер на хвостовой части имперского самолета. Внимание-Цель обнаружена. Так… еще немного…

Внезапно в кабине зазвучал сигнал тревоги. Обаркон взглянул вверх и инстинктивно поднял носовой конус своей «Бритвы», тем самым выпуская из прицела уже захваченную цель. Несколько снарядов пролетело совсем рядом с его самолетом.

— Кому-то не терпится умереть, — пробормотал Обаркон.

Дэрроу быстро и уверенно шел на сближение. Он открыл огонь сразу, как только смог, но прекратил стрельбу, лишь когда оказался на выгодной для себя дистанции. Белая «летучая мышь» тут же ушла с линии огня и, развернувшись на вираже, полетела прочь.

Дэрроу также развернул самолет и бросился в погоню. Сегодня уже не будет как в прошлый раз, когда он, управляя устаревшей машиной, был вынужден бежать без оглядки. Теперь он пилот «Громовой стрелы»! А вот этому сукину сыну в белой «летучей мыши», который уничтожил почти все звено «Охота», а косвенным образом — и Хекеля, теперь придется от него побегать.

Дополнительное включение отклоняемых сопел и последовавшее за ним увеличение скорости все приближали и приближали Дэрроу к вражескому самолету, несмотря на все идеально исполненные противником виражи. Дэрроу дважды производил захват цели, но оба раза «Бритве» удалось ускользнуть. Теперь имперский летчик с нетерпением ждал свой третий шанс.

«Становится интересно, — подумал Обаркон, чей ровный пульс за последние минуты нисколько не изменился. — Этот, пожалуй, не лишен некоторых достоинств. Летает, вцепившись в небо». В любое другое время он бы с этим молокососом порезвился, но сегодня великий день, и впереди еще полно работы. Дуэль надо было заканчивать.

Белая «летучая мышь» скользнула вниз и, опустившись до высоты не более пятидесяти метров, принялась носиться над бухтами и фьордами со скоростью, которая Дэрроу в подобных обстоятельствах казалась абсолютно невозможной. Каждый поворот здесь таил опасность. Можно было запросто влететь в отвесный утес или задеть крылом выступ скальной породы.

Он держался на хвосте у «летучей мыши» так долго, как только мог, но затем был вынужден взмыть, потому что — он это точно знал — уже не было другого способа миновать выступающий впереди атолл. Белая «Бритва» сначала пропустила его над собой, а затем метнулась следом, тут же открыв огонь. Дэрроу попробовал вырваться, но поздно: «летучая мышь» уже словно приклеилась.

Внезапно появилась вторая «Громовая стрела» и выпустила по «Бритве» целую россыпь снарядов.

Это был Марквол.

В последнем вираже Вилтри использовал всю мощь своей машины и, как только представилась такая возможность, снова произвел залп. Наконец-то ему удалось напугать малиновых «летучих мышей», так что они рванулись в сторону, прекратив преследование Джагди. Одна из них описала в небе петлю и, возвращаясь, уже готовилась вступить в бой с самолетом Вилтри.

— Уклоняйся! Уходи в сторону! — приказала Джагди.

Вилтри подчинился и, не обращая внимания на заходящего на атаку противника, бросил свою машину вслед за другой «Бритвой», стараясь сразу же выйти на убойную позицию. Между тем Джагди произвела широкий разворот и уже готова была прикрыть Вилтри от удара с тыла.

Вилтри открыл огонь, и малиновую «летучую мышь» тут же разнесло на части мощным взрывом.

Мгновением позже Джагди в лобовой атаке поймала в прицел другую «Бритву» и просто смела ее с неба.

Безнадежная атака Марквола тем не менее подарила Дэрроу несколько драгоценных мгновений, за которые он успел оторваться от противника. Белая «летучая мышь» сразу же развернулась и устремилась навстречу «Умбре Восемь».

— Он мой! — крикнул Марквол. — У меня с ним личные счеты!

«Так же как и у меня, — подумал Дэрроу. — Но я не уверен, что нам удастся с ним поквитаться».

Марквол вновь открыл стрельбу, но «Бритва», выполнив поворот вокруг оси, скользнула под носовой конус «Громовой стрелы» и таким образом вышла из сектора его огня. Марквол тут же заложил вираж, что в данной ситуации было абсолютно верно, но белая «летучая мышь», использовав отклоняемый вектор тяги, уже подкорректировала свое движение в мертвой петле и буквально упала на него сверху. Из орудийных гнезд «Бритвы» прогремело несколько залпов.

Дэрроу в ужасе смотрел, как снаряды врезаются в обшивку средней части самолета Марквола.

Юный пилот судорожно потянул за рычаг управления. Он увидел, как взорвалось сопло одного из двигателей, и ощутил дрожь в стальном корпусе «Громовой стрелы», когда сразу несколько пулеметных очередей прошили ее борта. Разрывные пули сыпались вокруг, и две из них повредили канистру с дыхательной смесью, также пробив радиатор. Две другие вывели из строя систему катапультирования и разметали по кабине куски парашютной ткани. Снаряд, угодивший в стальное сиденье, разлетелся шрапнелью, и один из осколков резанул по левой икре пилота. Другой, вылетев из-под сиденья, глубоко впился в его левое бедро.

Марквол дико закричал от боли и на мгновение потерял контроль над самолетом. Его «Громовая стрела» резко пошла вниз, но юноша из последних сил потянул на себя рычаг и снова выправил положение. Оглянувшись, он увидел, как липкая кровь стекает по внутренним стенкам его кабины.

Тем временем самолет Дэрроу закладывал вираж. Понимая, что после такой атаки машина Марквола представляет собой легкую мишень, Энрик открыл дроссель и бросил свою «Стрелу» наперерез жемчужно-белой «летучей мыши», по ходу движения разворачиваясь, умышленно выставляя себя заманчивой для врага целью. «Бритва» тут же последовала за ним.

Подранок никуда не денется. Обаркон понимал, что сначала ему следует разобраться с более достойным противником. Особенно теперь, когда этот юнец совершил грубую ошибку и, позволив зайти себе в хвост, стал уязвимым для пушек предводителя летного эшелона.

Вновь на его сетчатке проявилась автоматическая система наведения. В середину выплыл оранжевый маркер…

Дэрроу на бреющем полете пошел над атоллами. Чтобы спасти Марквола, он выставил себя легкой целью. Бежать, спасая свою жизнь, конечно, не самый лучший способ сражаться с врагом, но он хорошо помнил слова Идса: «С отступлением всегда трудно смириться, но ты, как воин, станешь намного более совершенным, Энрик, если поймешь, что иногда это просто единственный путь к победе».

— Давай! Отлично! Попробуй взять меня! — кричал, не помня себя, Дэрроу. — Ты не смог сбить меня прежде, ты не сможешь сбить меня и теперь!

Дэрроу понесся между островками и выступающими из воды скалами, выхлопной волной поднимая брызги с морской поверхности. Он летел на одном инстинкте, напрягая каждый нерв своего тела. Он понятия не имел, как будет облетать многочисленные препятствия. Времени для обдумывания не было вовсе: жемчужно-белая «летучая мышь» уже дышала ему в спину. «Бритва» выстрелила дважды, трижды, однако ни разу не попала в «Умбру Девять» и лишь выбила несколько каменных глыб из нагромождения островных скал.

Хм… Он и в самом деле летит, вцепившись в небо. Какое мастерство! Это напомнило Обаркону один случай, который произошел с ним над Маканайтскими горами. Теперь вот появился еще один щенок, в чьих жилах течет прометий вместо крови.

Однако затянувшуюся игру нужно было заканчивать.