Очищение Кадилла

Скауты кивками подтвердили, что все поняли. Молча перестроившись, они последовали за Нааманом, когда тот отправился вперед по дороге, сжимая болтер. Он решил оставить более строгие догмы ордена капелланам; скаут-сержант считал, что должен привить скаутам гибкость мышления в решении стратегических задач. Непримиримые и не допускавшие размышлений догматы не поощряли самостоятельности. Доктрина являлась началом тактической осведомленности, но не ее концом. При этом Нааман был бы последним братом, предложившим ослушаться приказа. Причем последним буквально: стоило только капелланам узнать об этом.

Они прошли около мили, когда сержант опять заговорил:

— Когда мы достигнем Индолы, я еще раз поговорю с сержантом Аквилой.

— Думаете, он передумает? — спросил Кудин.

— Возможно, нет. Но вспомни наставления капелланов: упорство есть добродетель. Я ведь могу и убедить его…

Хребет Коф спускался к Восточным пустошам, у подножия главного спящего вулкана превращаясь из каменистой гряды в мягкий склон, сформировавший остров Кадилл. Скауты шли вдоль устремившейся к горизонту магистрали, продираясь сквозь заросли высокой травы. Облако клубилось прямо над склоном горы, окрашивая все в серые тона. Нааман слушал щебетанье птиц и шорохи, издаваемые вышедшими на охоту животными. Над травой громко жужжали насекомые. Вездесущий ветер с запада трепал ветви низкорослых колючих кустов, укрывшихся среди камней. Сержант всюду улавливал запах гниения, издаваемый останками тех, кто потерял зубы и когти в борьбе за выживание.

По краям дороги виднелось множество свидетельств прохождения основных сил орков: кучи экскрементов, обломки костей и черепки от посуды, пустые ящики для боеприпасов, топливные канистры, сломанное оборудование, погнутые гвозди, клочья одежды, осколки болтов и масса другого мусора, назначение которого было совершенно невозможно угадать.

Сама дорога тоже пострадала от орочьей деятельности. На обветренном и потрескавшемся рокрите виднелись следы колес и гусениц тяжелой техники. Там, где прошла пехота и техника орков, целые участки дороги осыпались на обочину.

И над всем этим витал запах зеленокожих — зловонная плесень и затхлость, щекочущие ноздри и липнущие к одежде.

Нааман не обращал внимания на фоновые раздражители, стараясь улавливать лишь что-то ненормальное и нехарактерное, признаки опасности. Рев мотоциклов Крыла Ворона стих больше часа назад, но масляная вонь выхлопных газов по-прежнему висела в воздухе. Он уловил смрад от чего-то гниющего и взмахом руки велел скаутам сойти с дороги и двигаться на север, к источнику вони. Отойдя на пару сотен метров от широкой полосы рокрита, Келифон доложил о находке. Пока Рас и Тельдис стояли на страже, не опуская снайперских винтовок, остальные исследовали участок примятой травы.

Она была истоптана множеством ботинок, — несомненно, здесь банда орков свернула с дороги, преследуя какую-то цель. Через несколько минут ходьбы по их следам Нааман обнаружил труп орка. Тот лежал мордой вниз в примятой траве; вокруг кружился рой мух. Убитого раздели, оставив лишь пару кусков ткани. На голой коже рук и спины зияла дюжина кровавых ран, словно орк сражался с множеством врагов. Носком ботинка Нааман перевернул тело на спину. Из полостных ран на груди и животе вырвались газы, заставив скаутов с отвращением отвернуться.

— Смотреть сюда! — рявкнул Нааман. Скауты послушно повиновались, закрывая руками носы и рты. — Что вы видите?

Скауты в нерешительности столпились вокруг трупа.

— Он мертв, — рискнул Кудин.

— Ты уверен? — вопросил Нааман.

— Да, — ответил скаут. — Орки могут регенерировать; если они живы, раны заживают, а здесь полное разложение. Известно, что они невосприимчивы к инфекциям. В крови зеленокожих есть нечто, останавливающее гангрену и другие заражения крови. Это одна из особенностей, делающая орков опасными врагами.

— Хорошо, Кудин. — Нааман посмотрел на остальных. — Что-нибудь еще?

— У него нет зубов, — встрял Гетан. Скаут наклонился ближе к морде существа и оттянул губу, обнажив голые десны. — Они ему даже зубы вырвали.

— Кто? — спросил Нааман.

— Те, кто его ограбил, — ответил Гетан. — С трупа сняли всю броню и оружие, даже ботинки и зубы выдрали. Похоже, этого орка убили и обобрали свои же, а не просто ограбили, когда он уже был мертв.

— В ранах какое-то странное вещество, — добавил Келифон. Он вытащил нож и поскреб отверстие в груди орка. К клинку прилипли волокна странной белой плесени.

— Споры, — промолвил Нааман. — Вы найдете их на всех орочьих трупах. Поэтому тела нужно сжигать, чтобы споры не распространились. Когда с нынешней угрозой будет покончено, Свободному ополчению придется очистить весь район, где прошли орки. Подозреваю, что доки в городе придется сжечь дотла и построить заново.

— А что делают эти споры? — спросил Рас.

Нааман еще раз взглянул на примятую траву и увидел тропу, которая вела обратно к дороге. Кажется, один или несколько орков отбились от основной группы и подверглись атаке. Грабеж состоялся, и выжившие присоединились к главной колонне. Ничего необычного.

— Продолжаем патрулировать на восток. До ночи будем держаться в стороне от дороги.

— Сержант, так что делают эти споры? — переспросил Рас, когда отделение выстроилось в цепь и двинулось через высокую, по пояс, траву.

— Я не знаю, — ответил Нааман. — Но в таких случаях лучше действовать наверняка. Ксеносы размножаются по-разному. Лучше после победы уничтожить все следы их пребывания: тела, постройки, оружие. Зато потом никаких сожалений.

В последний раз с неприязнью взглянув на орка, Нааман последовал за отрядом. Пытавшееся спрятаться за облаками солнце уже начинало садиться за вершины хребта Коф.

Тьма опустилась часа через два, когда скауты добрались до невзрачного, обмотанного цепями забора, окружавшего брошенные шахты Индолы. Плохо закрепленные ржавые металлические листы на крышах стонали на ветру. Огромная шахта лифта, освещенная одной из трех лун Писцины, перекладины и механизмы, остовы существовавшей здесь ранее отрасли казались скелетами на фоне упадка и разрухи.

Желтый свет заполнял пространство между бараками рабочих и остатками складов с рудой. Через открытые двери гигантского здания, где когда-то стояли перевозчики для руды, виднелся свет ламп. Внутри двигались огромные тени, высокие и мощные: Крыло Ворона сержанта Аквилы.

— Отделение сержанта Наамана продвигается к позициям на востоке, — сообщил скаут-сержант по связи. — Враг не обнаружен.

— Аванпост разместился в транспортном ангаре, — ответил Аквила. — Мы тоже не нашли врага. До рассвета патрули не потребуются. Отдохните с нами, Нааман.

— Скоро будем, Аквила, — закончил Нааман, отключил связь и сквозь тьму направился к своим скаутам.

Мотоциклы Крыла Ворона стояли в гараже, образовав подобие заграждения для небольшого лагеря. При этом лучи их фар и прицелы курсовых спаренных болтеров были направлены на вход. Аквила и его космодесантники наскоро соорудили лагерь из оставшихся ящиков для запчастей и контейнеров с рудой. Трое отдыхали, пока двое других осматривали периметр. Брат Арамис поднял руку, приветствуя вынырнувших из тени скаутов. Нааман кивнул в ответ и велел своим воинам располагаться на отдых.

Аквила взглянул на Наамана через ангар, когда тот оказался в круге света. Сержант Крыла Ворона снял шлем, открыв узкое лицо с впалыми щеками и кругами под глазами. Обычно ниспадавшие на плечи волосы сейчас были стянуты серебряной лентой, украшенной одинокой черной жемчужиной. На правой щеке виднелась татуировка в виде красного знака Темных Ангелов — окрыленного меча, символа Крыла Ворона. Любой другой, не космодесантник, признал бы, что в нем есть какая-то мрачная привлекательность. Самих Астартес подобные соображения не посещали.

— Никакой внезапной второй волны орков? — спросил Аквила, чуть улыбнувшись уголками губ. — Никаких засад зеленокожих?