Ангелы тьмы

Борей обернулся и повесил ключи на крючок возле двери.

— Я надеюсь, ты использовал это время одиночества и покоя, чтобы как следует обдумать свое решение, — начал Борей, встав справа от Астеляна.

Астелян тем временем внимательно наблюдал за Самиилом, который устроился на другом конце комнаты.

— Насколько я понимаю, твои угрозы не имеют смысла, — отозвался он, повернув голову, чтобы встретиться взглядом с Бореем.

— Если ты не собираешься отрекаться от своих злодеяний, мы обязаны действовать в соответствии с древними традициями и долгом. — Борей речитативом начал ритуальный допрос: — Назови мне свое имя.

— Я командир ордена Мерир Астелян, — ответил он с ноткой пренебрежения в голосе. — Твое обращение не соответствует моему обязывающему к уважению рангу.

— Кому ты служишь? — спросил Борей.

— Когда-то я служил в Космическом Десанте Императора, в легионе Темных Ангелов, — ответил Астелян капеллану, опустив взгляд.

— Когда-то служил? А кому ты теперь служишь? — продолжал Борей, выступая вперед.

— Я был предан своими владыками, — ответил Астелян после минутных болезненных воспоминаний, по-прежнему избегая взгляда Борея. — Они отвернулись от меня, но я старался продолжать то великое дело, ради которого был создан Императором.

— А что за великое дело? — Борей наклонился и, прищурившись, уставился на Астеляна.

— Добиваться, чтобы человечество могло править Галактикой, не опасаясь ни внутренней, ни внешней угрозы. — Астелян ответил жестко, с твердостью встречая взгляд капеллана-дознавателя. — Для этого нужно с гордостью и на переднем крае бороться против чужаков и невежд.

— А как получилось, что ты воевал против Темных Ангелов на Тарсисе? — спросил Борей.

— Я был еще раз предан Темными Ангелами, и мне опять пришлось бороться, чтобы защитить себя и защитить то, что вы уничтожили по незнанию. — Астелян поднял голову, чтобы посмотреть прямо на капеллана-дознавателя, и Борей заметил ненависть в его глазах.

— Ты из чистого эгоизма, по собственной прихоти поработил мир!

Борей сплюнул, наклонился и стиснул горло Астеляна. Мышцы шеи пленника напряглись, сопротивляясь давлению мощных пальцев Темного Ангела.

Когда Борей заговорил снова, в голосе его сквозило отвращение:

— Ты предал все, чему присягал, что должен был хранить! Признай это!

Астелян ничего не ответил. Эти двое ядовито посмотрели друг на друга и на какое-то время замерли в обоюдном отвращении, пока Борей не разжал захват и не отступил.

— Расскажи, каким образом ты оказался на Тарсисе, — потребовал капеллан. Теперь он скрестил руки на груди с таким видом, будто не пытался только что выдавить жизнь из прикованного пленника.

Астелян несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь прийти в себя.

— Скажи мне только одно, — попросил он, окинув взглядом сначала Борея, а затем и Самиила. — Скажи мне, где я, почему это место кажется одновременно знакомым и совсем незнакомым. Если скажешь, тогда я, возможно, выслушаю твои обвинения, обдумаю их и отвечу.

— Неужели он так ни о чем и не догадался? — Самиил в изумлении уставился на Астеляна.

Гримаса раздражения на миг исказила лицо капеллана, прежде чем он обратился к своему пленнику:

— Ты находишься в Башне Ангелов, ренегат.

— Не может быть! — запротестовал Астелян, пытаясь сесть, но под тяжестью цепей он лишь немного приподнял голову. — Я не видел Калибан, когда мы сюда прилетели. Это не может быть нашей крепостью. Почему ты издеваешься надо мной?

— Никто над тобой не издевается, — ответил Самиил тихо. — Эта крепость — все, что осталось от нашего домашнего мира.

— Ложь! — заявил Астелян, снова пытаясь сесть, его мышцы напряглись, пока он воевал с цепями. — Это просто уловка!

— Ты знаешь, мы говорим правду. — Борей, нажав рукой на грудь Астеляна, заставил его снова лечь. Взгляд капеллана продолжал источать отвращение. — Это все, что осталось от Калибана, — нашу родину уничтожило твое предательство.

Все замолчали на насколько минут, пока пленник переваривал эту информацию. Холод каменного ложа уже начал проникать в плоть Астеляна. На грани обморока он слушал собственное дыхание, это дыхание было таким тяжелым и быстрым, будто воздух вдруг наполнился густым туманом. Все эти годы Астелян собирал информацию о бывших командирах, но ни разу не слышал о катастрофе. Быть может, это трюк, призванный ослабить его решимость? Идею насчет трюка тут же пришлось отбросить, против нее свидетельствовали наблюдения самого Астеляна, сделанные в момент прибытия.

Он совершенно точно находился в катакомбах под некогда славной крепостью ордена Темных Ангелов, но теперь эта часть планеты оказалась оторванной и находилась в космосе. Именно эта мысль принудила Астеляна заговорить:

— Так вот почему вы напали на Тарсис, хотя я вас не провоцировал? Считаете, уничтожить мой новый дом — это удачный реванш за собственную утрату?

— Твой новый дом? — переспросил презрительно Борей. — Мир, полный солдат и рабов, которые поклялись тебе в верности. Думаешь, в твоих действиях нет ереси?

— Разве теперь это ересь — править миром во имя Императора? Разве это неправильно — вновь командовать армией, как и раньше?

Астелян взглянул на Борея, а потом быстро перевел взгляд на Самиила.

— Мы были созданы, чтобы служить человечеству, а не чтобы господствовать над ним, — хрипло сказал Борей, склонился над Астеляном и большим пальцем вытер бусины пота с его лба.

— Ты отрицаешь, что мы правили Калибаном? — рассмеялся Астелян. — Ты забываешь, что миллионы крепостных трудились на полях нашего мира, чтобы одеть и накормить нас, и в кузницах и механических цехах, чтобы вооружить нас, и на наших кораблях и заводах.

— Мир не должен находиться в рабстве у одного космодесантника, — отозвался Борей.

— Мы все своего рода рабы, но некоторые служат Императору с охотой, а других приходится заставлять, — возразил ему Астелян.

— А ты-то сам каков? — спросил Самиил и шагнул вперед. — Разве не ты и другие, одной с тобою породы, предали Темных Ангелов и отказались служить, чтобы узурпировать власть Льва?

— Никогда! — яростно выкрикнул Астелян. — Это остальное человечество предало нас! Я воевал с вами на Тарсисе и был потрясен тем, что увидел. Мои армии были велики, отлично обучены и достойны самого Императора, но против мощи Темных Ангелов не устояли. Однако вы все равно разделены и рассеяны в космосе, среди звезд, ваши зубы вырваны… Мне хватило двухсот лет, чтобы разобраться в этом.

— Ты не прав, — заявил Борей, прохаживаясь туда-сюда и бросая на Астеляна хищные взгляды. — Легионы разделили, чтобы впредь никто не сумел завладеть слишком большой властью…

— Действие безвольных людей, завистников, которые страшились нашей сущности, — возразил Астелян, двигая головой так, чтобы Борей оставался в поле зрения. — Раньше я командовал тысячами космодесантников и был лишь одним из многих командиров в легионе Темных Ангелов. Тогда целые миры склонялись перед нашим гневом. Я взял бы Тарсис за один день, но вы воевали против меня вдесятеро дольше.

— Власть испортила тебя, как портила многих других, — бросил Борей, отворачиваясь. — Она — то самое искушение, которому мы не позволили существовать.

— Испортила? Вы называете меня испорченным?! — Теперь Астелян уже кричал, его голос звенел в стенах тесной камеры. — Это вы испортились, скрываясь в темных кельях, крадущиеся в тени, страшащиеся власти, которой обладали раньше. Я помню это место в дни победы. Сто флагов реяли над башней, и тысячи огней освещали залы в великий праздник, пока мы наслаждались нашей славой. Я помню время, когда Темные Ангелы рассекали Галактику подобно мечу Императора. Мы были первыми и самыми лучшими, никогда не забывайте об этом! Следуя за Императором, мы ни разу не знали поражений, и даже когда нам отдали Калибан и Эль'Джонсон возглавил нас, мы оставались повелителями битвы. Это был момент славы, который нужно пережить заново. Мы существуем ради битвы! Я ковал армию, чтобы продолжить Великий крестовый поход.