Страница 81 из 188
— Как я могла согласиться! Зачем мне надо было связываться? — обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону, причитала девушка.
Валентина Павловна бросилась на кухню и принесла стакан воды с валерьянкой.
— Объясните, ради бога, что случилось? — спросила она, с трудом заставив Нину проглотить лекарство.
— Ужас!.. Ужас!.. — бормотала Мажарова. — И все из-за вас! — Она метнула на Крюкову гневный взгляд. — Арестовали!..
— Сергея Николаевича? — воскликнула Валентина Павловна, невольно опускаясь на диван рядом с девушкой.
— Нет-нет! Сережа ничего не знает! — замахала руками Нина. — Скажите честно, вы никому не проболтались про квартиру?
Крюкова так и обмерла: буквально две минуты назад она вела беседу именно об этом. Да и раньше было…
Видя ее замешательство, Мажарова повторила настойчивее:
— Умоляю, скажите правду!
— Ну что вы, Ниночка… Я же понимаю… Конфиденциально, так сказать… — залепетала Валентина Павловна.
— Значит, никому? — пристально посмотрела ей в глаза Нина.
Крюкова как-то нерешительно покачала головой.
— Да ведь все ваши соседи уже знают! — возмущенно сказала Мажарова (эту информацию она получила от Вольской-Валуа).
Валентина Павловна совсем растерялась. Помявшись и поерзав на диване, она наконец призналась:
— Понимаете, намекнула одной знакомой… Вскользь и неопределенно… Но поверьте! — схватила она Нину за руку. — Это надежный человек. Ближайшая моя…
— Я так и знала! — выкрикнула Мажарова, вырвав свою руку у Крюковой.
Она откинулась на спинку дивана и долго сидела молча, бессмысленно глядя перед собой.
Валентина Павловна боялась даже пошевелиться.
— Что вы наделали? — повернулась к ней Нина. — Вы… вы убили меня! Слышите? Из-за вас я сяду в тюрьму!.. Да знаете, что им уже известно все? И как ваш Игорь попал в университет, и каким образом вам выделяют новую квартиру… Меня допрашивали, слышите?..
При каждом слове Мажаровой жена кандидата наук становилась все бледнее и бледнее.
— Как?.. Откуда… известно? — с трудом выдавила она из себя.
— Не надо было болтать! — пригвоздила ее Мажарова.
Валентина Павловна почувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Но Нина продолжала:
— Меня три часа мучил следователь… Я все, конечно, отрицала… Но ведь на деньгах ваши отпечатки пальцев! Ваши, понимаете!.. Он показал мне экспертизу… Отпереться вам теперь не удастся…
— Господи! — охнула Валентина Павловна. — Я-то в чем виновата?
— Как в чем? В даче взятки! Любой юрист вам объяснит…
— Деньги… Отпечатки… Взятка… Ниночка, дорогая, что же делать? — заломила руки Крюкова. — И… И кого арестовали? Вы не объяснили…
— Человека, через которого устроили Игоря…
— Ага, понимаю, — машинально кивнула Крюкова.
— Он же и квартиру вам делал…
— Что же теперь будет? — Валентина Павловна с ужасом посмотрела на девушку.
— “Что, что”! — в отчаянии хрустнула пальцами Мажарова. — Ждать ареста! Уже есть ордера. И на меня, и на вас… Мне их следователь показывал… Ах, какая же я дура! — Нина снова залилась слезами.
— А Сергей Николаевич?.. Неужели он?.. — с надеждой прошептала Крюкова.
— Замолчите! Не позорьте его светлое имя! — закричала на нее Мажарова. — Мало того, что вы разбили мое счастье…
— Простите, Ниночка! Простите! Скажите, что делать?.. Что я могу?
— Поздно!.. Поздно!..
Девушка всхлипывала все тише и тише.
— Не может быть, чтобы ничего нельзя было сделать, — словно саму себя убеждала Крюкова, расхаживая по комнате. — Ну давайте подумаем вместе, обмозгуем!
— Есть еще один человек, — нерешительно произнесла Мажарова. — Друг Сергея… К тому же хорошо знаком со следователем…
— Так-так-так, — присела рядом Крюкова, внимая каждому слову девушки.
— Мне удалось узнать… У следователя вторая семья… Алименты… Он может пойти… Надо ему…
— Дать? — обрадовалась Валентина Павловна. — Дадим! Сколько?
— Да погодите вы! — оборвала ее Мажарова. — Уже раз дали…
— Молчу, молчу, — прижала руки к груди Крюкова.
— Надо ведь с умом… Не пойдешь же прямо… — Нина замолчала, вздохнула, приложила пальцы к губам — думала.
Валентина Павловна почтительно ожидала.
— Эх! — сказала в сердцах Мажарова. — Не доверяю я вам!.. Не умеете вы держать язык за зубами…
— Теперь буду держать! Клянусь сыном!
— Значит, следователю десять, не меньше, — хмуро произнесла Нина.
— Десять тысяч? — вырвалось у Крюковой. — Откуда у меня?
Мажарова смерила ее презрительным взглядом, как когда-то Фаина Петровна Вольскую-Валуа.
— Хорошо, — зло усмехнулась она, — выпутывайтесь сами… А уж я как-нибудь позабочусь о себе…
— Десять так десять, — обреченно кивнула Крюкова. — Но где гарантия, что все кончится и нас не тронут?
— Возьмет деньги — будет связан с нами одной веревочкой… Но главное слово за прокурором, — железным голосом продолжала Мажарова.
— Еще и ему? — простонала несбывшаяся квартировладелица в роскошном доме на Сиреневой набережной.
Подсчитывали и рядились до позднего вечера.
Громко, как это почему-то принято в ресторанах, играл оркестр. За столом, заставленным дорогими блюдами и напитками, сидели двое: Нина и Антон. Шел разговор. Не интимный. Просто дружеский. Ибо Антон не претендовал на руку и сердце Нины. Он зашел к ней в общежитие грустный и пришибленный от последних неудач — никуда его петь не брали.
— Прошвырнемся в кабак? — предложила Мажарова.
Ремизов выразительно вывернул карманы брюк.
— Я приглашаю, — сказала Нина.
В “Прибой”, естественно, не пошли. Но в Южноморске имелись места не хуже.
Бывший солист ансамбля “Альбатрос” все плакался собеседнице в жилетку.
— Предки пилят — повеситься хочется, — говорил он, смоля одну сигарету за другой. — В тунеядцы записали…
— Тебе же нельзя курить, Антоша! — переживала за него Нина. — Голос ведь!..
— На кой он мне теперь! — отмахнулся Ремизов. — Пойду на сейнер… Когда-то я ходил на путину… Возьмут.
— Хватит кукситься! — бодрилась Мажарова, сама наполняя бокалы. — Вот приедет Сергей Николаевич…
— Только на него и была вся надежда, — вздохнул Ремизов.
У Нины настроение стало несколько лучше. В ресторанах она забывалась. Казалось, что именно здесь начинается настоящая жизнь. Особенно когда с легкостью швыряешь на стол для расчета крупные купюры…
Перед тем как уходить, Нина достала из сумочки пачку десятирублевок с банковской бумажной лентой и, распечатав, отсчитала небрежно несколько штук. Ремизов, не скрывая зависти, произнес:
— Есть же люди…
— Такого добра у меня… — усмехнулась Мажарова, бросая в сумку остальные деньги, словно это была мелочь. Антон недоверчиво покачал головой.
— Не веришь? — несколько обиделась девушка.
Она достала из сумки сберегательную книжку, раскрыла ее и протянула Ремизову.
Тот присвистнул.
— Восемнадцать тысяч… — произнес он хриплым голосом.
Сумма настолько поразила его, что он долго не мог прийти в себя. Дар речи вернулся к Антону только в такси.
— Знаешь, какая у меня идея, — решил поделиться он с Мажаровой. — Все равно болтаюсь без дела… Хочу на недельку в Москву махнуть… Брательник обещал одолжить мне башлей… Поразвеюсь там… Заодно попробую найти Роберта…
— Референта Сергея Николаевича? — заволновалась Нина.
— Да, Зайцева… Не знаю, удобно ли…
— Удобно, удобно! — горячо заверила Мажарова. — И зачем Роберта? Ты уж, Антоша, найди самого Сергея Николаевича… Впрочем, вряд ли он в Москве, не то объявился бы… Но ты узнай адрес…
— А как? — спросил Ремизов.
— Очень просто, — ответила Нина. — В паспортном столе.
— Это мысль! — согласился Антон. — Но я знаю, что есть люди, адреса которых не дают. И номера телефонов тоже.
— А ты постарайся! Понимаешь, это ведь не только для меня! Сережа и тебе обещал кое-что…
Для того чтобы Ремизов мог посвятить в Москве поискам Виленского столько времени, сколько понадобится, Мажарова отвалила ему двести рублей.