Страница 130 из 188
— Логично. — Лейтенант покачал головой. — Все дороги перерезали, и остается болото.
— Не пройдете, — сказал Филипп, — там только мой отец ходит, он лесником был.
— Здешние болота — гибель! — Иванов, который стоял рядом, опершись спиной на ствол ольхи, вздохнул: — Почти такие, как у нас в тайге.
— Что ты предлагаешь? — сердито спросил Бутурлак.
— На мой характер, лучше принять бой.
— Переждем до вечера, — одобрил Горянский, — в сумерках ударим по бандеровцам и пробьемся.
— А если они днем лес прочешут? — ехидно спросил Бутурлак. — Будут охотиться на нас, как на куропаток.
— Может, Андрейка знает дорогу через болото? — раздумчиво сказал Филипп. — Он здесь все тропки знает.
— Давай сюда своего Андрейку! — приказал лейтенант. — Где он?
— Должен скоро быть. Пошли с Сергеем вас искать.
— Не можем терять время. Скоро уже совсем светло станет. Анисим, — попросил Иванова, — пойди, пожалуйста, с пареньком, поищи ребят. А мы в этом дубняке побудем.
Сержант, не говоря ни слова, взял автомат.
— Мы быстро, — пообещал.
И действительно, они увидели Андрея и Сергейку где-то в километре от Дубовой поляны. Вернее, увидел Иванов.
— Они? — указал пальцем.
Ребята сбежали с возвышенности, исчезли в подлеске и снова появились.
— Сергейка! — крикнул Филипп, но Иванов шикнул на него, дождался, пока мальчишки сбежали в лощину, и вышел им навстречу, держа Филиппа за руку.
Андрей остановился, закрыв собой Сергейку, так и стоял, пока сержант Иванов не подошел вплотную.
— Ты искал нас? — спросил сержант.
— Вы один?
— Нас четверо.
— Коршун так и сказал: четверо или пятеро, — почему-то облегченно вздохнул Андрей.
Хотел спросить об отце, но промолчал. Осмотрелся вокруг.
— Они возле Дубовой поляны, — объяснил Филипп. — Я первый их заметил.
— Да, первый, — подтвердил Иванов, и Филипп с благодарностью поднял на него глаза. Пошел бы сейчас за этим человеком в самое пекло.
…Лейтенант смерил Андрея изучающим взглядом. Парень понравился ему: высокий и, наверно, выглядит старше своих лет. Светлые волосы, глаза синие, лицо продолговатое, и подбородок не округлый, да еще и ранняя морщина прорезала лоб, — видно, волевой. Лицо умное, и смотрит открыто. Такому можно довериться.
Андрей посмотрел на двух солдат, что сидели на траве, и тень разочарования скользнула по его лицу: отца нет. Бутурлак заметил его взгляд, понял по-своему:
— Конечно, с раненым в болоте будет труднее, но что делать? Проведешь нас через болота, Андрей?
Мальчик замахал руками, словно защищаясь. Отступил на два шага:
— Нельзя, только безумный сейчас туда пойдет…
Бутурлак мрачно усмехнулся:
— Другого выхода нет.
— Есть, — возразил Андрей, — мы тех бандер, что в Змеином яру, возьмем на себя, а вам уже только ворон не ловить… — Сказал и спохватился: лейтенант может обидеться. — Мы им наплетем, что видели вас здесь, они — сюда, а вы в яр…
Услышав это, даже Васюта, который обессиленно дремал, привалившись спиной к дереву, открыл глаза.
— Ну а дальше? — спросил Бутурлак. — По яру выйдем к озеру Щедрому, а там — Острожаны…
— На берегу, недалеко от села, есть рыбацкая хижина. Его отец, — кивнул на Филиппа, — там сети держит, весла… В хижине побудете день, а ночью проведем вас дальше. Там вас искать не будут.
Лейтенант обвел взглядом своих подчиненных. Видно, что-то прочитал на их лицах, потому что ответил утвердительно:
— Хорошо. Но ведь… — вдруг остановил себя, — хижина на берегу, и если кто-нибудь…
— Хлопцы постерегут, — сказал Андрей, кивнув на братьев. — Закроют хижину на замок, а сами рядом будут крутиться. Да там днем никого и не бывает.
Горянский вдруг поднялся.
— Товарищ лейтенант, разрешите задать парню один вопрос!
Бутурлак пожал плечами.
— Твой конь? — коротко спросил Андрея Горянский, показав пальцем на Серко.
— Мой.
— Хороший конь! — почему-то неодобрительно сказал Горянский. — А тот тоже твой?
— Не мои это лошади, — вдруг сообразил Андрей и густо покраснел. — Дядьки моего, а вы, если не верите…
— Подожди, — приступил к нему Горянский. — Родного дядьки кони? И Коршун, я так понял, именно к нему приезжал в ту ночь?
Кровь отхлынула от лица Андрея. Сказал гневно:
— Можете не верить мне, потому что и Коршун — мой родной дядька. Брат матери, вот кто он! А я живу у дядьки Северина, потому что мать умерла, а отец в Красной Армии.
Он хотел еще добавить, как надеялся встретить отца среди них четырех, но горло вдруг перехватило, он задохнулся, на глаза набежали слезы, и Андрей отвернулся, чтобы этот недоверчивый солдат не заметил их.
— Ты что, с ума сошел? — дернул Горянского за галифе Васюта.
Горянский зло посмотрел на него, многозначительно кашлянул, глянул на Бутурлака, но тот махнул рукой:
— Отставить, Горянский!
— Слушаюсь! — ответил мрачно, но было видно — остался при своем мнении.
— Вперед пойдет Сергейка, — предложил Андрей, — он скажет бандерам, что мы увидели вас и пошли следом. А я буду все время с вами…
— Предлагаешь себя заложником! — невесело усмехнулся лейтенант. — Не надо, парень. Вот что, — сказал решительно, — вперед поедете вы все трое, потому что иначе постовые могут что-нибудь заподозрить.
Мальчики поймали и распутали лошадей, сели верхом, разведчики вереницей двинулись за ними.
Фрось, услышав фырканье лошадей, выступил из кустов.
— Это вы, хлопчики? — крикнул.
— Дядя, там… — притворившись взволнованным, сказал Андрей, — солдаты! Мы видели — несколько солдат обогнули Дубовую поляну и подались к болотам.
— Ох, боже мой! — захлопотал Фрось. — И много их?
— Трое или четверо.
— Точно, они. Ну-ка, хлопцы, вылезайте из кустов, за мной! Так говорите, что к болотам от Дубовой поляны подались? И как давно их видели?
— Да только что, дядя… Мы сразу же на коней — и сюда. Как вы велели.
Из кустов вылезли еще пять человек, одетых в ватники. Лица заспанные, недобрые.
— Ты, Сидорчук, давай к лесничеству, прошу пана, — распорядился Фрось. — Предупреди наших, чтобы поторапливались. Мы их, разведчиков, с тыла, а они с фланга; прижмем к болоту, никуда не денутся. Давайте, хлопцы, потихонечку за кустами, за деревьями, как тени, прошу пана. Мы сейчас этих советских вояк накроем. В спину им ударим, в спину, прошу пана, так, чтобы не убежал никто.
Бандеровец с карабином схватил Серко за уздечку.
— Ну-ка слезай! — приказал Андрею.
— Вы что? Не отдам коня, я дядьке пожалуюсь.
— Слезай! — замахнулся тот палкой.
— Потише, — перехватил его руку Фрось. — Я ведь говорю — тихонечко, прошу пана, ты тенью будь, растворись в лесу. На коне тебя за полверсты видно, а должен за кустами… Ну, чего стоишь? — обозлился он вдруг. — Я сказал — к лесничеству!
Бандеровец с карабином шепотом выругался, но отпустил уздечку. Фрось махнул рукой и побежал по тропе, что вела к Дубовой поляне, за ним остальные четверо.
Бандеровец с карабином двинулся направо, где начинался молодой сосняк. Остановился, пригрозил Андрею кулаком.
Проехали немного, Андрей соскочил с коня, передал повод Филиппу. Прислушался. Тихо, будто и не было здесь никого, только дятел долбит сухую ветку.
— Ждите, — шепнул Андрей и юркнул в чащобу.
Продрался сквозь густой орешник, которым заросли подходы к Змеиному яру, побежал к ольшанику, где оставили разведчиков. Вдруг дорогу ему преградил Иванов.
— Вы? — удивился мальчик. — Должны ведь ждать там…
Сержант снисходительно улыбнулся:
— Ребята ждут, а я хотел вас подстраховать, чтобы чего не случилось. — Он засвистел дроздом, прислушался и свистнул еще раз. — Сейчас будут здесь, — объяснил. — А ты молодец, здорово обдурил бандеровцев!
Невдалеке засвистел дрозд, и из-за деревьев выскользнули разведчики.
— Подождем немного, — предложил Бутурлак, видя, как тяжело дышит Васюта.