Страница 126 из 171
Месяца через два пасечник стал поговаривать, что вроде бы к нему из Киева пришел племянник. Хотя полсела догадывалось, кто он, этот «племянник», однако люди делали вид, что верят словам Данилы. Однажды зимой сельский полицай, пьянчужка, по прозвищу «Тады» (его прозвали так потому, что он говорил: «Тады я подумал, тады я поехал...»), приплелся к пасечнику и стал выспрашивать, имеются ли у племянника документы, да как его зовут, да отчего голова в бинтах. Резниченко молча поставил перед полицаем миску меда и глечик самогонки. «Тады» вылакал полглечика, закусил медом, вышел на мороз, запел, потом стал стрелять грачей на тополях и потерял затвор от карабина. Долго ползал по снегу, искал. Так и не найдя затвор, ушел, грозя кому-то кулаком и икая. Утром мертвого полицая нашли на льду промерзшей речки. Смерть «Тады» никого не удивила и не опечалила. Набрался до чертиков, поперся с пьяных глаз напрямик, загремел с обрыва вниз, а потом и замерз ночью... Правда, после пронесся слушок, что не так все оно было, что захмелевшему полицаю подмогнул «спуститься» на лед сам пасечник. Рука у него была тяжелая, страсть как не любил дядька Данила, если кто-либо без спросу совал нос в его дом и в его дела. Односельчане сошлись на том, что собаке-де и собачья смерть. Разговоры прекратились, и про тот случай старались больше не вспоминать. Должность «Тады» каким-то непонятным образом занял почти глухой смирный дед Самийло. Но и этому не повезло на новом месте — запалом от гранаты, из которого дед хотел смастерить мундштук, ему напрочь оторвало три пальца и едва не вышибло глаз. После этого случая новый полицай как огня стал бояться винтовки, выданной ему в районе, и даже смятые консервные банки, валявшиеся на земле, дед обходил стороной. «Время военное, — говаривал он. — Заприметил где-либо что-то железное, руками не хапай. Где хронт прошел, там амуниция всякая разбросана, то исть супризы».
Так вот тот самый «племянник» пасечника и стоял нынче в двух шагах от меня, положив ладони на странный деревянный ящичек.
Мы, действительно, благополучно пересекли пляж и углубились в заросли. Я шел первым, за мной Ив, замыкал Леон. Пробираться сквозь тропическую растительность — удовольствие небольшое. Острым ножом типа мачете я рассекал лианы и ветки, загораживавшие проход. Нервы были напряжены до предела. Вдруг что-то стукнуло меня в левое плечо. Я посмотрел налево и на мгновение остолбенел от ужаса: прямо перед моими глазами покачивалась голова огромной змеи. Я не успел отпрянуть назад, как змея вторично ударила меня, на сей раз в голову. По прозрачному шлемофону растеклись капельки яда. Гидрокостюм и шлем спасли меня. «От верной смерти», — пронеслось в голове, потому что я уже сообразил, что на меня напала лабария. Одного укуса этой змеи было более чем достаточно, чтобы человек погиб.
Взмахом тяжелого ножа я отсек отвратительной рептилии голову. Двухметровое туловище, обвившееся вокруг толстой ветки дерева, продолжало извиваться.
Лабария — одна из самых ядовитых змей Южной Америки. Ее еще называют кайсака. Это огромная, до двух с половиной метров в длину, копьеголовая змея или куфия, которая отличается злым нравом и большой агрессивностью. Если в Азии некоторых куфий, например храмовую, можно осторожно брать в руки, чем нередко пользуются священнослужители, то американские копьеголовые змеи имеют дурную привычку первыми нападать на людей...
Я вдруг подумал, что на острове куфий быть не должно — лабария живет на материке. Правда, в старые времена плантаторы специально завозили с материка на Мартинику и другие острова лабарий, чтобы убежавшие с плантаций рабы-негры боялись прятаться в лесах и зарослях. Смертельный укус змеи был для беглецов страшнее, чем бич надсмотрщика. Существовало также немало легенд о том, как индейцы племени араваков, желая отомстить карибам, специально отлавливали на континенте ядовитых змей и потом забрасывали их на острова.
Я осторожно стал продвигаться дальше, но уже метров через десять вновь увидел лабарию и почти сразу же еще одну. Все стало ясно: пляж не охранялся потому, что заросли были буквально нашпигованы ядовитыми змеями. Расстегнув водонепроницаемую кобуру парализующего пистолета, я вытащил оружие и стал водить лучом по зарослям. Пистолет негромко гудел, больше никаких звуков слышно не было. Через минуту я выключил пистолет. Теперь змеи не нападут, они если не убиты, то парализованы уж наверняка.
Подошли Ив и Леон. В шлемофоне раздался голос Жоржа:
— Выходим на пляж. Все нормально?
— Пока нормально. Выходите! — ответил я. И, не удержавшись, добавил: — Много ядовитых змей, но большинство их я парализовал.
Передатчики в шлемофонах были отрегулированы всего на двести метров и работали через кодирующее устройство. Мы договорились, что вторая группа будет следовать за нами на расстоянии ста — ста двадцати метров. Еще метров триста мы продирались сквозь заросли без приключений. Наконец заросли кончились, впереди была песчаная полоса, за ней асфальтированная дорога, за дорогой стена высотой метров в пять. За стеной просматривалось большое приземистое здание. Слева, метрах в трехстах от нас, виднелись необычной формы ворота, справа, в полукилометре, — что-то похожее на поселок. Начиналась самая ответственная часть операции.
Я еще раз осмотрелся и предложил своим спутникам продвинуться, не выходя на дорогу, метров на семьдесят вправо. Как раз напротив этого места на шоссе стоял дорожный столб с какими-то цифрами. Впрочем, выйти на шоссе из зарослей было непросто: песчаная полоса отгораживалась от леса невысокой, примерно в метр, стеной, поверх которой шли провода, видимо с электрическим током и сигнальные. Это было сделано, чтобы змеи и, возможно, непрошеные гости, вроде нас, не выходили из зарослей на шоссе.
Предстояло перебраться через изгородь с высоким напряжением. До назначенного срока оставалось пятнадцать минут. Минут через десять со стороны поселка показался человек в желтой рубашке и синих шортах, с сумкой через плечо. В руках у него был сачок для ловли бабочек. Он шел не спеша, явно испытывая удовольствие от прогулки и посматривая по сторонам в поисках насекомых. Поравнявшись с дорожным столбом, он вдруг взмахнул сачком и бросился к невысокой стене, словно преследуя насекомое. Я выступил из кустов и сделал жест, напоминающий приветствие в Индии. Человек покосился на мой гидрокостюм, потом выдвинул из ручки сачка длиннющий пластмассовый стержень и сачок превратился в нечто, похожее на шест. С помощью этого шеста человек ловко перепрыгнул через неширокий заборчик с током высокого напряжения. На песчаной полосе остались четкие следы его передвижений. Я расстегнул шлемофон и приблизился к прыгуну.
— Здравствуй, Анри! Рад тебя видеть! — тихо сказал я.
— Виктор! — вскрикнул Анри Фалле (это был он). — Я знал, что одним из тех, кто придет, будешь ты! Точнее, не знал, а верил! Я и попросил обратиться к Куртье, когда случайно узнал, что ты у него.
В наушниках зазвучал голос Жоржа:
— Мы в сорока метрах позади вас. Видим вашу группу и будем наблюдать за ней. Связь прекращаю, вблизи от ворот охрана может засечь переговоры.
Анри тихо произнес:
— Сейчас будем прыгать по одному через ток высокого напряжения. С помощью моего сачка. Потом подойдем к воротам. Там я набираю цифровой код — 222 722, и они откроются. В этот момент вы должны немедленно нейтрализовать охрану в проходной, и мы быстро пойдем к главному зданию. Если что-то случится со мной, то у одного из охранников надо взять пластинку-пропуск и приложить ее к желтой точке слева от дверей главного здания. Тогда компьютер откроет двери и отметит в своей памяти, что вошел такой-то охранник. Обратно выходить из главного здания также с помощью пластинки. Потом не забудьте положить ее снова в карман охранника. От дверей главного здания широкий коридор ведет к помещению, где находится основной компьютер, мы зовем его «Мозг». Коридор прямой, в конце его, метров через сто, двери, окрашенные в красный цвет. За ними «Мозг». Код дверей —775 577. Подходить к самому «Мозгу» нельзя, его ограждает специальный луч. Если луч потревожить, вас изрешетит пулеметная очередь, заодно будет дан сигнал общей тревоги. Как отключается луч, я не знаю. Но для вас это неважно. Мы должны войти в небольшую черную дверь в зале компьютера, слева от входа. Там кодовое устройство из букв. Сначала надо набрать слово «смерть» и подождать, когда загорится над дверью желтая лампочка. После этого набрать слово «жизнь». Тогда дверь откроется. Внутри комнаты пульт с циферблатом и механизмом взрывного устройства. Чтобы поставить часы на взрыв, требуются два специальных ключа, которых у меня нет. Зато я кое-что придумал и сообщил профессору, как обойтись без ключей. Я просил прислать специалиста.