Мирон сын Мирона

— Я читала ваши хроники, король с детства завидовал младшему брату, Мирону Уарду, ведь отец не выделял их. Ты читал хроники, там так и записано, он говорил: “У меня два Майнора…” Твой настоящий отец принимал послов, был хорошим Мироном, заменял короля, когда он болел, и, представь себе, справился с этим… Она влюбилась в него… Я бы тоже влюбилась, — прошептала чуть слышно, — как влюбилась в тебя…

— Нет! — Идвар резко поднялся на ноги, стискивая голову за виски запястьями:- Неправда! Он сказал бы мне…

— Он никогда бы тебе не сказал, чтобы ты мучился, чтобы ты думал, кто же твой отец? Чтобы ты, в самом деле, никогда не добивался трона. Но ты — настоящий представитель вашего рода, ты — Мирон — сын Мирона… Ты ничуть не меньше его сыновей, ты имеешь полное кровное и моральное право… Ненавидеть своих отца и мать тебе не за что, они просто любили друг друга, и любовь их была запретной… Король отомстил им, убил и того, и другого… Помнишь войну? Он специально развязал её, чтобы отправить брата на войну, чтобы он погиб там…

— Столько лет прошло, откуда ты можешь знать? — Сверкнул глазами недовольно, буквально полосонул по лицу.

— Поверь мне, я знаю.

Идвар молчал какое-то время, обдумывал всё.

— Ты знала, да? Давно знала?

— Я знала, да…

— Почему ты не сказала мне? Почему ты позволила ему сказать мне?

Аэлла вздохнула, прикрывая глаза с болью. Она так и знала, он именно об этом и спросит.

— Я пообещала Старой Арде, что никому не скажу, иначе бы она не рассказала мне ничего… Идвар, Господи, я же не думала, что он захочет тебе вообще хоть когда-нибудь рассказать об этом! Этим же не хвастаются, правда?.. Подумай сам! — она повысила тон голоса, чтобы достучаться до него, пробить эту стену отчуждения, что вдруг выросла между ними. — Он сказал тебе только потому, что ты потребовал трона, иначе он унёс бы эту тайну с собой в могилу… Да, я знала, но это не мешало мне любить тебя, напротив! Я ещё больше, ещё сильнее полюбила тебя, я простила тебя за всё, я согласилась стать твоей женой… Ты стал мне ближе, понимаешь?.. Идвар… — Но он перебил её резко:

— Из-за жалости?

Она скривилась, как от боли, не зная, что ответить ему. Какой мужчина будет рад любви из-за жалости?

— Прости меня, Идвар… — она прошептала с мукой, глядя ему в лицо. — Прости, пожалуйста… Я всё, что хочешь сделаю, хочешь, я даже на колени встану, чтоб ты простил меня? Я люблю тебя… Идвар…

Он ничего не ответил, смотрел на неё сбоку, через бровь, исподлобья, потом развернулся вдруг и ушёл.

— Идвар! Куда ты?..

Она разрыдалась, оставшись одна, ушла к себе, упала на постель и плакала навзрыд. Виновата. Да. Кто же против. Но именно этого она и боялась. Его боли, его страданий, его мук.

Плакала, пока не устала. До поздней ночи возилась с ребёнком, ждала Идвара, но он так и не пришёл ночевать, вызвав этим ещё большую тревогу у Аэллы. Слуги доложили, что герцог уехал по делам войны.

*

Его не было несколько дней, он объезжал замки, проведал место сражения, где была разбита армия Крейна. Барон Ноддар рассказывал ему, как всё проходило, показывал раскрытой ладонью с высоты коня, описывал битву в деталях, восхищённо сияя глазами. Крепости после пожаров отстроили, отряды, несущие там службу, пополнили. Шумел лес, а издалека поверхность воды в реке серебрилась на солнце.

Идвар слушал, а сам думал и думал об одном. Всё так и есть, как она рассказала, её слова только дополнили то, что сказал король. Всё-таки лучше иметь отцом своего дядю Мирона, которого он ни разу и не видел в сознательной жизни, чем ломать голову над тем, кто он вообще. Он испытывал противоречивые чувства к своей матери. Как она могла? Как можно было заводить любовника при живом муже, да и ещё его родного брата?.. А он сам? Чем он думал? Она же — жена брата!

Но так или иначе, он был их сыном, любимым — не любимым, желанным или нежеланным, но они обрекли его на муки и страдания с детства. Король срывал на нём свои обиды и злость, вымещал всё, что чувствовал к жене-изменнице и к брату-предателю…

Если бы Аэлла изменила ему, влюбилась в Олдера? И у неё родился сын? Что бы сделал он на месте короля? Подумал немного, представляя себе эту ситуацию, ну, уж не убил — это точно. Да и ребёнок, он-то ни в чём не виноват… Это же её ребёнок… Опять подумал немного, чувствуя прилив необъяснимой ревности, так чётко представлял себе ситуацию измены. Стиснул зубы, глянул на советника холодно. Выгнал бы точно, подальше от всех, мучился бы тем, что она живёт с другим, что любит другого, но не убил бы… Это точно!

Потому что она не безразлична, она дорога, он любит её, и никого дороже её нет в этом мире. Он — круглый сирота, ни отца, ни матери, есть, правда, брат по отцу, но отношения между ними, конечно… И она сирота. У неё нет ни матери, ни отца, и тоже есть брат… У них двоих намного больше общего, общий сын, и не зря они полюбили друг друга, общая ненависть к королю и его порядкам. И эту войну им придётся пережить вместе, король не будет разбираться, кто прав, кто виноват. Теперь она — его жена, и он должен нести ответственность за неё, за Уарда…

Конечно, она всё знала уже давно, ещё в Мирополе, и только в этом её вина. Она могла бы давно посвятить его в эту тайну, но, кто знал, что она вообще когда-нибудь будет раскрыта? Так сложились обстоятельства, и первым проговорился король.

Идвар развернул коня, отдавая приказ:

— Мы возвращаемся.

Сейчас ему больше всего захотелось быть дома, в Райроне, рядом с Аэллой. Близится война, кто знает ещё, чем она закончится. Стоит ли растрачивать попусту последние мирные дни? Их можно провести рядом друг с другом. Надо беречь это время…

И он оказался прав. Только увидел её, глазами в лицо упёрся, и потянулся навстречу, сгрёб в объятья, прижимая к себе, не стесняясь ни свиты своей, ни слуг, звеня доспехами. Аэлла поджала губы, будто вот-вот и расплачется, упёрлась в грудь ладонями, растопыренными пальцами, шепнула через миг:

— Идвар, прости меня…

Он ответил и ей шёпотом, дыша в висок:

— Я не хочу об этом, никогда не хочу больше… Я устал, и просто… — замер на миг, — люблю тебя…

Он старался забыть то, что мучило его, уйти в дела с головой, но, тем не менее, собрался и написал письмо королю. И в нём высказал всё, что хотел: “Вы обманули меня. Из достоверных источников в Мирополе мне стало известно, кто настоящий мой отец… Для вас, думаю, не будет новостью, что это ваш брат Уард, Мирон по рождению. Ваша жена, мой король, изменила вам с вашим же братом, но вы сумели сжить со света и её, и его, но не сумели убить меня… как не сумели это сделать и по дороге в Райрон. Это подлые, нечестные поступки, недостойные короля. Вы убиваете своих подданных в своих личных целях, подданных, о которых должны заботиться. Вы убили и моих людей.

По правилам чести я должен мстить вам за смерть моих родителей и вверенных мне людей. Кроме того, мой сын и я сам являемся представителями королевского рода, с такой же кровью, что течёт в жилах ваших сыновей, и вас. Поэтому мы имеем полное кровное право, претендовать на трон Мирополя.

Оставляю за вами выбор решения. Думаю, вы справитесь с этим достойно”.

Это письмо, которое, естественно, вызовет бурю гнева у короля, Идвар решил отправить в Мирополь с бароном Ноддаром. Он ещё помнил участь молодого парламентёра, и надеялся, что человек, мирополец по происхождению, не расстанется с жизнью по прихоти короля.

— Почему я? — Барон удивился до изумления.

— Я хочу, чтобы это сделали вы. Это приказ.

— Можно послать письмо с любым гонцом, не обязательно для этого посылать меня, тем более, я — член военного совета, а готовится война.

— Вот именно, — Идвар вздохнул. — Я боюсь, что это письмо сильно разозлит короля, а вы свой… вам ничего не будет, скажете, что я послал вас сам, и вы ничего не знаете…

— Если так, то он меня назад не отпустит.

— Не отпустит, — согласился Идвар. — Но вам и не нужно быть на этой войне. Она не ваша. Вы здесь только со мной, а я отпускаю вас. Может так статься, что в этой войне мы будем воевать с вами по разным сторонам, друг против друга. Подумайте, на чьей стороне вы хотели бы быть после победы?