Мирон сын Мирона

“Идвар! Идвар, как ты мог бросить меня сейчас, накануне войны, с ребёнком на руках? Идвар… Как же я буду жить дальше? Для кого мне жить? Я не могу, не могу так больше…”

Она снова расплакалась, уронив голову на грудь, сердце разрывалось на части от боли. Идвара… Её Идвара больше нет… Нет, он не вернётся, не обнимет, она не услышит голоса его… Она осталась одна…

Аэлла плакала и плакала, пока не устала от слёз, отказалась от обеда, ушла к себе. Лишь Уард маленько отвлекал её, занимаясь им, Аэлла даже на мгновение могла забыть, что Идвара больше нет. Но память быстро возвращалась, и улыбка сходила с лица.

Именно в своей комнате, с ребёнком на руках, она и выслушивала вечером барона Ноддара. Уард не мешал ей, крутил в руках деревянную игрушку, Аэлла же внимательно слушала барона.

— На случай войны герцог приказал создать военный совет, в него должны войти представители Райрона и те, кто приехал из Мирополя…

— И кто это? — перебила Аэлла. Собственно, имена эти ни о чём бы ей не говорили, но хотелось хоть чем-то голову занять, тем более, этим людям Идвар, более-менее, доверял.

— Это местные бароны Ирд и Догвин, на их землях построена система укрепления на севере, герцог думал, что наступление будет именно там. Ещё местный барон Эйлур — он участвовал в сражении с князем Айрилом, в прошлом году… — сделал паузу, напомнив о брате Аэллы, потом продолжил:- Из людей Мирополя он хотел ввести в совет меня и графа Мардейна — он руководит гарнизоном в Райроне…

— Пять человек… — задумчиво протянула Аэлла, глядя мимо, потом поудобнее перехватила ребёнка, мальчик стал уже тяжёлым, чтобы держать его без усилий.

— Герцог говорит, что этот совет действует временно, до его возвращения, а потом остаётся при нём… — Аэлла нахмурилась при этих словах, а барон заговорил дальше, стараясь отвлечь на другое:- В приказе есть ещё одна приписка, на экстренный случай, если он долго не вернётся, он приказывает найти в его кабинете ещё одно запечатанное письмо, ещё один приказ.

— Вы нашли его?

— Да, конечно, вот он, — барон Ноддар показал ей серый конверт.

— Почему вы его не вскрыли? Разве наш случай не является экстренным? Вскрывайте и читайте вслух.

Советник сорвал печати, доставая текст письма, пробежал его глазами про себя, нахмурился и побледнел, опуская руку с письмом.

— Что там, барон? Почему вы не читаете?

— Я не могу этого сделать…

— Что там? — Аэлла повысила голос. — Ну же?

— Он приказывает ввести в совет заключённого из тюрьмы, князя Айрила… Я не могу отдать такого распоряжения! — Ноддар смотрел на неё огромными глазами, и губы его дрожали от растерянности. — Это преступление — выпустить преступника из тюрьмы!

Аэлла долго молчала. Вот это новость, ничего себе. “Почему, Идвар, почему ты это сделал? Почему ты не выпустил его при жизни, а решился на это только сейчас?..”

Она положила ребёнка на кровать, бегло пригладила вздыбившиеся волосы на его макушке, заговорила:

— Вообще-то, он хорошо знает местность, у него есть военный опыт… — но советник перебил её:

— Он — преступник, его давно надо было казнить! Я не могу выпустить его, если в Мирополе узнают об этом, если узнает король… — Аэлла резко вскинула голову к нему, сверкнула глазами, заставив барона замолчать, шепнула:

— При чём тут Мирополь и король? Не им воевать с восточными землями, а нам! Нам, барон, надо думать, как избежать гражданской войны, и не потерять столицы. Королю всё равно, он спросит потом с меня хлебные поставки и налоги, и я буду думать, как их отдавать. Королю будет всё равно, что мы тут делает.

— Но это же… — она опять перебила его, не дав договорить:

— Выполняйте приказ герцога, барон, а если вы отказываетесь, я сама вам его повторю, хотите? Освободите князя Айрила из тюрьмы и введите в военный совет! И это не блажь, это — необходимость! Понятно вам? Это мой приказ! Выполняйте!

Барон ушёл, хотя и было видно, что он остался недоволен распоряжением. Оно и понятно, он — мирополец, он делает то, что считает нужным. Аэлла посмотрела на Уарда и впервые за все эти дни чуть-чуть улыбнулась, но улыбка была короткой, почти безрадостной. Аэлла шепнула:

— Твой дядя, Уард, будет свободным, будет со мной рядом…

Но Уард вряд ли оценил это, он больше был занят фигуркой лошади, вырезанной из дерева.

*

Айрил задумчиво смотрел на играющего ребёнка, на сына своей сестры. Он лежал на кровати, подпёртый с боков большими подушками, чтоб не упал, и держал во рту свои же собственные пальцы. Айрил наблюдал за ним, слушая Аэллу. Та перебирала детские вещи, отбирая грязные в стирку, и говорила негромко:

— Конечно, я не имела права отпускать тебя, миропольцы здесь осудят меня, но у меня не было выбора, — она поглядела на брата, чуть нахмуриваясь. — Я боюсь войны, Айрил, и не знаю, кому довериться, я ничего в этом не смыслю. Раньше об этом думал… Идвар… — Она сделала паузу перед именем мужа, снова вспоминая всё. Вздохнула, борясь с душевной болью, чтобы не расплакаться, моргнула несколько раз. — Он хотел, чтобы я только ввела тебя в совет, но не освобождала…

— Да, я знаю, — Айрил согласно кивнул головой.

— Ты — единственный, кому я доверяю, ты знаешь всё здесь, мне не нравятся люди из Мирополя… — Плечи её поникли. — Я не знаю… — Голос перешёл на шёпот. — Мне бы так хотелось, чтобы всего этого не было… Я бы хотела, чтобы он никуда не уезжал… Чтобы не было этой проклятой войны…

Айрил посмотрел на неё, он понимал, о ком говорит она, по кому она страдает. О нём. О своём Идваре. О бывшем Мироне. Сыне короля. Он дорог ей, как никто другой, как, может быть, даже не дорог этот ребёнок. Нет, она его тоже любит, своего сына, но любит совсем другой любовью… Айрил ответил ей:

— Всё будет хорошо, поверь мне. Я проверил систему укрепления, внезапно они не нападут, мы сможем дать им отпор…

Аэлла коротко посмотрела и отвернулась, не скрывая внутренней боли, губы дрожали, будто вот-вот и она расплачется. Айрил видел это, он уже насмотрелся на неё за всё это время, как его освободили. И всё по одной причине.

— Дядя Крейн собирает армию, — заговорил Айрил, — но я не думаю, что она будет слишком уж большая, его желание воевать выдаёт его желание властвовать единолично в Райроне, не многим это по вкусу. Многие пошли бы воевать против короля, но не за Крейна…

Аэлла посмотрела на него, и мысленно продолжила то, о чём он говорил: “Теперь воевать нет смысла, ведь бывшего Мирона нет, власть в Райроне опять вернулась к старым правителям… А всё потому, что нет Идвара, что его убили…”

Наверное, её мысли отразились на лице, потому что Айрил нахмурился, заметив её рассеянный взгляд. Хотел что-то сказать, но в комнату зашёл слуга.

— Госпожа, прибыл гонец из Мирополя, от короля, он привёз вам письмо.

— Давайте, — она протянула руку, не вставая с кресла, в которое она села только что. — Разместите гонца и покормите… — распорядилась.

— Утром он хочет возвращаться в Мирополь, и король ждёт ответа от вас.

— Хорошо, — Аэлла устало кивнула. — Я всё сделаю.

Она, отпустив слугу, вскрыла письмо, ломая пальцами королевские печати, быстро читала. Король приносил соболезнование о потере мужа, заверял, что не желает менять правителя Райрона, или присылать своего регента до взросления наследника, но при выполнении двух условий. Во-первых, Аэлла, как правительница, должна подтвердить власть Мирополя над Райроном. Во-вторых, в знак своего подчинения королю Аэлла должна прислать в Мирополь арестованного князя Айрила под конвоем…

Она отбросила письмо небрежно. Что? Она должна послать на казнь родного брата? Король с ума сошёл! Она не сделает этого никогда! Он переоценил её исполнительность, её страх перед ним.

— Что там? — спросил Айрил.

— Ничего, — она поджала губы решительно. — Скорее всего, нас ждёт ещё и война с Мирополем…

— Что?

Аэлла поднялась, шепча:

— Наступают страшные времена, Айрил, нам угрожает война за войной… Судьба наказывает Райрон… И нам с тобой придётся разделить участь отца, — её голос был решительным, даже сильным, в словах появилась твёрдость, какой до этого Айрил от неё ещё не слышал. — Мы будем воевать…