Мирон сын Мирона

Уезжал, бывало, на такие сроки, что Аэлла начинала волноваться и боялась за него. Она, случалось, не видела его целыми неделями напролёт, скучала и ждала. Он приезжал всегда уставшим и разбитым, голодным и грязным, злым и сердитым. Она успокаивала, как могла, давала советы, на кого опереться, в ком видеть помощника.

Время летело день за днём, так быстро — для него, и так медленно — для неё, когда она ждала его возвращения, когда уставала от тошноты беременности, и не могла отвести глаз от пылающего огня в камине.

Тем не менее, ситуация в землях начала потихоньку входить в норму, восстания прекратились, кое-где лишь встречались локальные вспышки разбойных нападений. Идвар ждал весны, когда начнётся пахота и посевная, когда все проблемы либо разрешатся сами собой, либо ещё больше обострятся. На зиму занялся пока обустройством города. Нанятые артели мастеров каменщиков, строителей расширяли торговую площадь, увеличивали городскую пристань, чтобы к весне она могла принимать бо́льшее количество кораблей. Правда, пока только шло строительство, мало, кто из жителей понимал целесообразность этих перемен. Эл приносила с рынка тревожные новости; Идвара называли в народе чужаком, осуждали за желание изменить облик города, привычный для всех. Презирали за то, что он пытался своё, миропольское, перенести сюда.

И Аэлла чувствовала обиду за него, вспоминала величественный многоэтажный город, где были сотни мастерских, огромный рынок, на котором можно было купить почти всё. Разве это плохо? Разве что-то плохое делает он? И она понимала, каким чужим стал ей её народ, какое раздражение он у неё вызывает.

Мирополь — горный город, всё, что есть в нём, либо сделано в нём, либо привезено из других земель. А подвоз может быть только через горы, по крутым горным дорогам с юга и с севера. Райрон же стоит на реке, и нет лучшего способа доставлять товары! И насколько дешевле! Почему они не понимают этого? Почему отец этого тоже не делал, как это делает сейчас он, вызывая своими действиями злость и непонимание!

И сухопутные дороги тоже есть!

Её Идвар дальше глядит, вперёд смотрит, собирается из Райрона сделать крупный торговый город, не меньший, чем сам Мирополь. Только жители этого ещё не понимают.

Да, да, её муж оказался не только военным человеком, он может и понимает во многом другом, не только верхом ездить и мечом сражаться. И зря король так относился к нему, не считался с его мнением, не слушал советов. И она помогает Идвару, вселяет своим пониманием, своей поддержкой веру в себя. У него глаза горят, он теперь живёт этим всем. Её Идвар. Герцог Идвар, бывший Мирон, правитель нового Райрона.

*

Молодой рыцарь, присланный в Райрон из Мирополя за партией зерна, оказался болтливым на удивление. За какой-то час, пока грузили зерно на подводы, он наговорил столько всего, что Идвар и слова вставить не мог. По крайней мере, узнал последние новости из Мирополя, а то письма от короля не приходили, только сухие распоряжения.

Новости эти его поразили. Оказывается, жена Майнора, вот уже, как месяц назад, родила мальчика. Роды были трудными, невестка короля промаялась три дня, ребёнок, конечно же, задохнулся, он не смог благополучно пройти из утробы матери, а резать было уже поздно. Старая повитуха сказала, что жена Майнора, несмотря на широкие бёдра, имеет узкий таз, поэтому, скорее всего, и со следующим ребёнком будет то же самое.

Гость из Мирополя по секрету рассказывал, откуда ему достались все эти подробности, его даже не пугало, что разговаривает он с братом несостоявшегося отца, и с бывшим Мироном. Конечно, он извинился, соболезновал, сетовал на то, что думал о том, что все это уже знают. В другой бы раз Идвар, возможно, ударил бы его, на этот же — не мог сдвинуться с места, так ошеломило его услышанное.

Не может быть… Так не должно быть…

Этот ребёнок, этот умерший мальчик, это было право Олдера на королевский трон. По старшинству в роду, так всегда было. Значит, из всех внуков короля самый старший будет сын Идвара, тот, которого Аэлла ещё носит под сердцем. Это будет мальчик. Это должен быть мальчик, его сын. И он родится Майнором, он с момента рождения будет наследником трона, он — будущий король Мирополя!

И король Эдуор должен знать об этом уже сейчас, он должен знать, кто сменит его старшего сына на королевском троне.

“Да, да, не я, мне не суждено, не я, но сын мой! Он будет править Мирополем!”

Эта мысль захватила его, не давала ему покоя, он обдумывал письмо королю, но оно всё не оформлялось, пока Идвар не осознал, что должен видеть короля лично. Он должен поговорить с ним. И на утро Идвар, не сказав Аэлле, куда он едет, в сопровождении нескольких телохранителей выехал экстренно в Мирополь.

*

Король молча слушал его, глядя в лицо, нахмуриваясь и кривя губы с каждой высказанной мыслью. Идвар начал издалека, напомнил о законах Мирополя, выразил соболезнование и, наконец, перешёл к цели своего приезда. Вот тут король уже не выдержал, вспылил, перебивая резко:

— Что-то я не понимаю тебя, чего ты хочешь?

Идвар чуть покачнулся на дрожащих ногах, долгую дорогу они преодолели всего за десять дней, иногда даже ночуя через раз, всё по пути, дых перевести было некогда. В голове, глаза лишь закрой, смешивались города, посёлки, дороги и мосты, что преодолели они за дни пути. Ещё и здесь… Неужели он ничего не понимает? Он же король!

— У меня скоро родится сын, осталось два месяца… Мой сын, по закону, является наследником трона, он будет наследовать власть в Мирополе…

— Этого не будет никогда! — холодно процедил сквозь зубы король Эдуор. За эти месяцы он заметно постарел, ещё больше черты лица обострились, да седых волос добавилось. — Пока я жив — не будет…

— По закону… — попытался вставить Идвар.

— Я сам себе — закон!

— Так не должно быть, — Идвар не по обыкновению сопротивлялся решению короля, необычно долго, выдерживал его испепеляющий взгляд, упрямо поджимал губы. — Закон, есть закон. По нему сказано, что королём станет старший в семье. Из ваших внуков, мой король, мой сын — самый старший будет всегда, кто бы ни родился потом, даже у Олдера… Мой сын…

Король перебил, вскидывая подбородок, и золотой венец его сверкнул в седых волосах:

— Я не уверен, что это твой сын.

Идвар несколько раз моргнул растерянно, шепнул:

— Не понимаю вас…

— Вспомни, когда ты женился, твоя жена, видимо, уже была брюхата… Ты хоть знаешь, кто его отец? Кто-нибудь из местных там, райронских проходимцев. Неужели ты думаешь, я оставлю трон ублюдку?

Идвар вспыхнул, и румянец гнева появился на скулах, он выдавил сквозь зубы:

— Это мой ребёнок. Я был у неё первым и единственным мужчиной за всё время. Ещё в Райроне, до того, как она приехала сюда по вашему приказу…

Король молчал, и Идвар видел, как под мантией стиснулись его кулаки.

— Ты солгал мне? Я спросил тебя тогда… — Идвар промолчал на вопрос короля. — С каких это пор ты научился врать мне? Ты спал с ней? Ты спал с ней ещё в Райроне? — король нахмурился. — Ах ты, паршивец проклятый!

— Это мой ребёнок! Мой сын! Она — моя законная жена. Мой сын — законный Майнор, он будет наследником, и вы должны вернуть меня и мою жену сюда, чтобы он родился и жил здесь, — он говорил твёрдо, уверенно, он ещё ни разу в жизни не разговаривал так с отцом, таким тоном, с такой требовательностью, с такой уверенностью в голосе, во взгляде. Короля аж затрясло от возмущения:

— Что?!! — он повысил голос, качнувшись вперёд.

Идвар повторил негромко:

— Вы должны разрешить нам вернуться в Мирополь…

— Ни за что! Никогда! Не будет этого никогда! — он резко взмахнул руками, дёрнувшись всем худым сильным телом. — Убирайся! Убирайся назад в свой Райрон! Ты — герцог, ещё пока герцог… Благодаря моей воле… Потому что я так хочу! Я могу передумать, лишить тебя титула, земли, казнить и тебя, и твою жену… Убирайся! Ты в моей власти! Ты — мой слуга, мой вассал! Как можешь ты требовать чего-то? Убирайся с глаз моих, пока я не арестовал тебя, не приказал бросить в тюрьму… Кто ты такой здесь? Ты даже уже не Мирон! Я не желаю видеть тебя в моём городе. Убирайся! Никакого трона тебе, запрещаю даже появляться здесь… Не желаю видеть тебя! Даю час, чтобы ты покинул город, иначе арестую…