Страница 55 из 169
Бункера сильно походили на строения для офицерского состава. От мощных взрывов они не защитили бы, но вполне защищали от пуль. Закрыв «мертвецов» внутри, мы отправились в соседний городок под названием Тревьер.
Это произошло восьмого июня. Девятого после обеда «мертвецы» очнутся. Когда настанет время освободить их, сперва сработают маскирующие передвижение дымовые шашки, заодно распыляющие коллоид и «привлекатель». Спустя несколько минут сработают небольшие заряды, разрушающие стены бункеров. «Мертвецы» окажутся на свободе, и дальше дело за ними. Мы надеялись, что запах близкой добычи сделает их столь же яростными, как и в лабораторных экспериментах.
Время тянулось. Иногда слышалась автоматная стрельба, изредка грохотали орудия. Ветер постоянно менялся, принося то запах гари с поля боя, то аромат соснового леса.
Настало девятое июня. Вот перевалило за полдень. В наше распоряжение предоставили странный, невиданный мною прежде самолет «шторх». Пилот и мы с Виллемом уселись в кабине, взяв с собой радиоаппаратуру. Разбег тяжелогруженого самолета оказался на удивление коротким, и вскоре мы поднялись на достаточную высоту, чтобы видеть бункера и, к сожалению, приближающегося противника. Виллем нажал кнопку.
Из трех бункеров повалил дым. Он помешал различить, как сработали заряды, но я заметил движение — быстрое, суматошное. Спустя какие-то секунды мы увидели солдат противника, панически бегущих прочь от дымовой завесы. За ними следом мчались «мертвецы».
Бежали они гораздо быстрее людей и к тому же оказались куда сообразительнее, чем предполагалось. Они метались от жертвы к жертве, кусая и царапая, не задерживаясь, чтобы насладиться трапезой. Пули «мертвецов» не останавливали. В считаные мгновения они вмешались в гущу солдат противника, так что ни артиллерия поддержки, ни пулеметы не могли стрелять. Затем поле битвы затянуло дымом.
— Пролетите над ними! — приказал Виллем пилоту. Мы должны увидеть все как следует.
— Нас же подстрелят!
— Я приказываю! — Виллем потянулся за пистолетом. Иначе вас подстрелю я!
Самолет прошел над жуткой копошащейся массой вражеских солдат и «мертвецов». Нас никто не заметил: все внимание противника сосредоточилось на кошмарных существах, внезапно объявившихся рядом.
— Отлично! — сурово заключил Виллем. — Возвращаемся.
Я не сомневался, что каждый «мертвец» укусил не менее чем троих солдат. При двадцатипроцентном перекрытии целей получаем, что не менее тринадцати тысяч «мертвецов» в течение недели очнутся в рядах противника. И это оценка заниженная, поскольку не учитывает возможное заражение на стадии эйфории.
После приземления нас встретил генерал Маркс. Виллем рассказал ему о наших приключениях и об оборудовании, предназначенном для борьбы с «мертвецами». По большей части это были огнеметы и защитная одежда, ожидающая в грузовиках, которые стояли в десяти километрах отсюда. Виллем не сомневался, что высадка противника обречена на поражение.
Так и вышло.
Американцы и англичане были столь деморализованы новым оружием рейха, что прекратили наступление. Немецкие бомбардировщики успешно топили корабли снабжения в проливе. Фронт остановился в Западной Франции на все лето.
Когда в июле я вернулся к жене в Краков, она не позволила с порога поцеловать ее, а сперва отправила мыться — настолько от меня несло мазутным чадом и порохом.
Раньше я не знал, что инженеры «Даймлер-бенца» разработали летучие баржи — планеры, способные нести тридцать-сорок «мертвецов». По ночам они буксировались бомбардировщиками и высвобождались вблизи фронта, чтобы приземлиться на занятой врагом территории. При жесткой посадке планер ломался, высвобождая большинство «мертвецов»; остальных отпускал специальный механизм. Виллем сообщил, что в Британии тут и там вспыхивают узколокализованные очаги инфекции. Вероятно, раненые возвращались домой до стадии комы, а власти еще не разобрались в происходящем.
А тем временем русские упорно продолжали наступать. Жестокостью и яростью они не уступали «мертвецам» и применяли против них простейшую тактику: любую встреченную группу «мертвецов» уничтожали, невзирая на потери в войсках и случайные жертвы. По нашим оценкам, при этом до десяти процентов погибших составляли сами русские солдаты, но тактика работала, и Красная армия неуклонно приближалась к границам Германии.
Поражение англосаксов оказалось не таким серьезным, как мы рассчитывали. Их продвижение лишь застопорилось, пока они решали внутренние проблемы. Плацдарм во Франции они держали прочно и не собирались оставлять. Из-за Ла-Манша перевезли батареи зениток и наладили оборону морских караванов. Наши бомбардировщики были бессильны. Несомненно, и англосаксы, как и русские, вскоре найдут способ локализовать инфекцию. Промедление в этой войне неизбежно приведет нас к проигрышу.
Виллем придумал и создал «тодескоммандо» из последних десантников, еще оставшихся в люфтваффе. Солдат заражали без их ведома и сбрасывали в тылу врага. Официально им приказывали вести разведку и возвращаться через две недели. Разумеется, в течение недели они превращались в «мертвецов» и принимались заражать русских.
В этой деятельности я отказался принимать участие. Я не хочу заражать не подозревающих о том немецких солдат. Виллем не настаивал. Но я знал, что рано или поздно поплачусь за свое упрямство. Надеясь хоть как-то смягчить Виллема, я проявил энтузиазм и попросил выделить мне инженера из коллектива «Даймлер-бенца», лучше всего Йозефа Бремера, изобретателя требушета для стрельбы «мертвецами» и друга покойного Ханса Брауна. Мне нравилось, как работает мысль этого юноши. Виллем согласился и заодно предупредил, что необходимо срочно придумать способ остановить русских.
Будучи механиком, а не химиком, Бремер немедленно обнаружил решение проблем, мучивших нас долгое время. Мы старались сохранить жизнеспособность паразитов и вируса в процессе сперва доставки, потом распыления. Вебер уже установил: простое вдыхание смеси не приводит к заражению, она должна быть проглочена, ибо паразиты могли проникнуть в кровеносную систему лишь через желудочно-кишечный тракт. Легочное заражение не давало нужных результатов.
Бремер придумал добавлять в смесь вещество, раздражающее слизистую, отнюдь не ядовитое, но вызывающее обильное выделение слизи из носа. Подвергшиеся воздействию смеси теперь поневоле глотали ее. В экспериментах, проводимых в Биркенау, новая смесь отлично себя зарекомендовала.
К этому времени уже несколько недель на Великобританию обрушивались крылатые ракеты Фау-1. Я предложил заменить в них взрывчатку емкостью с «дыханием смерти» и заразить англосаксов на их же территории.
Разработав проект детально, мы довели его до сведения Виллема. Тот сразу оценил новые возможности, но идею использовать Фау-1 отверг и рассказал о разработке новой ракеты, намного мощнее и точнее. Ее собирались назвать Фау-2.
Этим летом бомбардировки Берлина не прекращались. До начала массового производства «мертвецов» противник отчего-то не бомбил Аушвиц, Бухенвальд и прочие лагеря, но в июле мы наладили выпуск контейнеров «дыхания смерти» для Фау-2. Несколько ракет достигли цели, и противник, обнаружив, где находятся производственные мощности, разбомбил Биркенау. Мне пришлось вытаскивать Вебера из горящей лаборатории: он рвался спасать своих «детей». Я запустил экстренную систему ликвидации биологической опасности и сжег оставшиеся группы «мертвецов», но сохранил культуру паразитов и вирусов, а также приборы для работы с «дыханием смерти» и образцы коллоида. Любопытно, что инкубаторы и помещения для содержания носителей были полностью разрушены, но газовые камеры благополучно пережили бомбардировку.
Я хотел немедленно отправиться в Краков за семьей, но не успел: Эльза с Хельмутом сами появились в лагере. Мы сумели найти безопасное убежище в подвалах лагерной комендатуры. Мне повезло отыскать уцелевший телефон, и я сообщил Виллему о происшедшем.
Через пару дней бомбардировки прекратились. Охрана успокоила заключенных, мы получили пищу и воду.