Когда мертвые оживут

— Довольно о политике, сержант. Давайте о женщине.

— Все это было довольно странным, — пожал он плечами. — На прошлой неделе произошел подземный взрыв. Поступило донесение, что рванула подземная лаборатория «Талибана», но это был не ядерный заряд. Что-то вроде работы с геотермальными зонами, или подвижка пластов, или еще какая-то хрень типа того. Провалился хороший кусок пустыни, а в воздух на несколько сот футов взвилось пламя.

— И никакой радиации?

— Никакой. Большинство наших парней носили значки ТЛД [60]и они оставались нейтральными. Тем не менее земля здорово нагрелась, просто натуральная печь. На внешнем периметре зоны происшествия мы заметили странное мерцание. Потом уж я понял, что песок пустыни переплавился в стекло. Напоминало лавовый поток, неровный и мутный.

— И там вы нашли эту женщину?

Сержант осушил второй пузырек «Джека Дэниелса», а потом надолго припал к бутылке с водой. Выглядел он паршиво — бледный, запавшие глаза обведены темными кругами, губы пересохли. Да и чувствовал себя, судя по всему, примерно так же. От одного только слова «женщина» его глаза начинали бегать.

— Да, — ответил Харпер. — Местные начали сообщать, что видели обгоревших людей. А потом кто-то донес, что заметил несколько скрытно передвигающихся групп. Мы выдвинулись… А вот после этого началось полное дерьмо.

И он отвернулся, чтобы спрятать заблестевшие влагой глаза.

2

Склад ОВН, полевой командный пункт, Балтимор

Девяносто два часа назад

Я работал на татами с новыми ребятами, которые должны были заменить в отряде «Эхо» потерянных в Филадельфии. Их было четверо, два рейнджера, морпех и бывший спецназовец из Лос-Анджелеса. На протяжении нескольких часов мы с Банни по очереди колошматили их, обстреливали из пейнтбольных ружей, пытались расписать незатупленными ножами, гоняли бейсбольными битами. Ничего лучше мы не придумали. Еще утром их было десять, осталось четверо: прочие или отправились в лазарет, или с руганью убрались туда, откуда пришли.

Мы как раз собирались начать практическое изучение уровня болевого порога, когда в спортзал быстрыми шагами вошел наш шеф, мистер Черч. Обычно он так торопится, если дела идут по-настоящему плохо. Я направился ему навстречу.

— Это те четверо или… — кивнул Черч на новобранцев.

— Типа того.

— Да? Ну и как они справляются?

— Вроде подходят.

Сержант Банни! — обратился Черч к моему напарнику. — Выдайте им снаряжение. Афганистан. Никаких идентификационных карточек или знаков различия. Отправляетесь в пятнадцать ноль-ноль.

Банни покосился на меня, хотя никогда не обсуждал приказы. Развернувшись, он погнал новичков в раздевалку Большую часть времени Банни оставался хорошим парнем, но иногда ему приходилось быть сержантом. Мы попадали вместе в разные переделки, и он отлично знал, как я отношусь к нерешительности.

— Что за приказ? — спросил я.

— Это было в аттаче к электронному письму. — Черч вручил мне пластиковый файл. — Два фото из разных источников.

Открыв папку, я увидел две фотографии невероятно красивой женщины. Надо думать, уроженка Ирака. Темные волосы, полные губы и прекраснейшие глаза, какие я видел в жизни. Настолько притягательные, что, несмотря на плохое качество снимка, я ощущал их огонь. Лицо покрыто грязью и, кажется, кровью, засохшей под носом и в уголке рта.

Я глянул на шефа.

— Эту фотографию передали нам сейсмологи из швейцарской экспедиции, изучавшие подземный взрыв в долине реки Гильменд. Мы проверили фото на программе, идентифицирующей лица. Девяносто семь процентов вероятности, что это Амира.

Мои губы пересохли.

Срань господня!

Когда меня месяц назад впервые привлекли к работе в отдел военных наук, я получил задание остановить группу террористов, обладающих биологическим оружием. До сих вспоминаю его, словно кошмарный сон. Кроме шуток. Пару раз в неделю просыпаюсь в холодном поту вздрагивая, и крепче сжимаю зубы, чтобы не огласить ночную тишь отчаянным криком объездчика мустангов…

За преступным замыслом стояли три человека: британскии фармацевтический магнат по фамилии Себастьян Голь, религиозный фанатик из Йемена по имени эль-Муджахид и его жена Амира. Эта женщина, талантливый молекулярный биолог, создала новый болезнетворный микроорганизм «Сейф аль-Дин» — «Меч Веры». Они испытывали патогенный микроб в отдаленных кишлаках Северного Афганистана, пока не остановились на штамме, который не поддавался лечению. «Сейф аль-Дин» — фактически это и есть чума, упомянутая в предсказаниях Судного дня. Эль-Муджахид попытался привезти штамм сюда, но группа «Эхо» его остановила. Если сосчитать погибших здесь военных и афганских крестьян, то число жертв доходит до тысячи двухсот человек. Но, по мнению мистера Черча и его ученых засранцев, это еще далеко не все. Жертв могло быть гораздо больше, миллионы и даже миллиарды. И вот теперь — эти фотографии.

Большинство людей, зараженных «Сейф аль-Дином», превращались в безмозглых убийц. Вирус настолько изменял их метаболизм, что они не способны были думать, не осознавали себя как личность, не реагировали на боль, зато пылали жаждой убийства. Зараза снижала все функции организма практически до нуля, поэтому инфицированные казались мертвыми. А может, и были мертвыми на самом деле, ученые все еще спорят по этому поводу. Этих непоседливых мертвецов называли бродягами — главный научный руководитель немножко подвинулся на поп-культуре. А мои парни, из отряда «Эхо», использовали другое слово. Да, то самое, на букву «з».

Вы хотите спросить, что же такое мне снится? Шесть недель тому назад я был простым балтиморским копом, честно работающим на благо родины, устраивал прослушки и тому подобное. А теперь стал важной шишкой в секретном отряде быстрого реагирования. И не спрашивайте, каким образом из одной персоны получилась другая. Просто принимайте меня таким, какой я есть.

Я все смотрел на фотографии.

Амира.

— Слухи о ее смерти были сильно преувеличены, — сказал я через некоторое время. У Черча в лице ни один мускул не дрогнул. — И если вы готовите нас к отправке, значит она не арестована.

— Нет, пока лишь обнаружено ее укрытие. Я направил два отделения морской пехоты окружить его и по возможности задержать ее.

— А что, если Амира заражена?

Я поделился некоторой информацией по служебной цепочке. Если поступит сообщение о подозрительном поведении Амиры или еще кого-то, площадь будет выжжена.

— Каким образом?

Рассматривается возможность применения ядерного оружия в ограниченной зоне поражения.

— Но вы, по крайней мере, подождете, пока мы с ребятами отойдем подальше?

Ни один из нас не улыбался.

Вы будете действовать по распоряжению правительства Соединенных Штатов, а следовательно, располагаете полной свободой передвижения.

— Вы заставили самого президента подписать этот приказ? Черч молча смотрел на меня.

— Ладно. Какая задача перед нами стоит?

— Наша первоочередная задача — установить наличие свободно перемещающихся по Афганистану лиц, зараженных патогеном «Сейф аль-Дина».

— Да, задачка не труднее, чем узнать почтовый адрес бен Ладена.

— Вы уж постарайтесь. А мы берем под контроль всю информацию, поступающую с данной территории: от военных и гражданских. При малейшем подозрении вам будет отправлен сигнал и пойдет отсчет времени.

— Если я не вернусь, прошу, позаботьтесь, чтобы кто-нибудь кормил мою кошку.

— Заметано.

— А как насчет Амиры? Вы хотите, чтобы ее доставили сюда?

— Амира — ценная добыча. Есть длинный список людей, которые мечтают с ней познакомиться. Вице-президент считает, что ее участие в нашей собственной программе по разработке бактериологического оружия могло бы стать неоценимым.

— И вы тоже этого хотите? — уточнил я.

И Черч ответил на мой вопрос.

3