Только с тобой

Джарред сел в машину и отъехал от дома, влившись в поток автомобилей. Он даже не сразу сообразил, что едет к офису “Брайант индастриз”. Припарковавшись в отведенном ему месте на стоянке перед зданием фирмы, Джарред вышел и двинулся ко входу, едва разбирая, куда идет — такой стоял туман. К счастью, у него был свой ключ. Захлопнув за собой дверь, Джарред зашагал к лифту. Охранник приветствовал его коротким кивком и снова уставился на экран монитора.

Уже в лифте Джарред вдруг снова вспомнил об отце. Фирма переехала в это здание вскоре после того, как Джарред сменил отца на посту президента. Похоже, отец был даже рад — рад, что теперь эта ноша перестанет наконец тяжко давить ему на плечи. Собственно говоря, из всех сотрудников фирмы только одна Гвен оплакивала его уход. И Джарреду пришлось потратить немало времени, всячески уговаривая и ублажая ее. Пришлось даже поклясться, что ему без нее не обойтись.

Что она в полной безопасности.

Безопасность!

“Впрочем, тогда в моем лексиконе еще не было этого слова”, — подумал Джарред, и его сердце невольно сжалось.

В коридоре горели все лампы. Они горели всю ночь — таков был порядок. Однако нигде не было ни души. Стояла такая тишина, что Джарреду вдруг показалось, что он попал в заброшенный склеп. Помещения без людей всегда выглядят мертвыми и унылыми, но сейчас ему почему-то стало не по себе.

Зайдя в свой кабинет, Джарред остановился у окна и принялся молча разглядывать улицу. Сквозь клубившийся внизу туман тускло просвечивали уличные фонари, а редкие прохожие, выныривая из темноты, тут же пропадали в нем, словно бесплотные духи.

Сара… Гвен… Отец вечером называл их обеих. Впрочем, упоминал он и Уилла, и его самого. Оглянувшись, Джарред вдруг вспомнил, где именно стоял Ченс в тот самый день, когда пришел сюда, сказав, что им нужно поговорить. А потом у “его за спиной внезапно скрипнула дверь, Ченс вскрикнул и поспешил исчезнуть.

Женщина…

Несколькими большими шагами Джарред пересек кабинет и, открыв дверь в приемную, бросил взгляд на стол, за которым обычно сидела Гвен. Потом, повинуясь какому-то неосознанному побуждению, уселся в ее кресло и огляделся по сторонам. Когда двери в коридор были открыты, с ее места было видно каждого, кто входил в офис.

Гвен говорила, что как-то подслушала телефонный разговор Уилла с Таггартом. Но Уилл сказал, что сам был свидетелем такого разговора, только с Таггартом разговаривал не он, а Сара. И Джарред не сомневался в его словах. Достаточно было вспомнить, с каким раскаянием брат обличал себя, признавшись, что полностью подпал под влияние Сары. А вот Гвен, похоже, ошибалась. “Впрочем, что ж тут удивительного, — подумал Джарред. — В конце концов, она часто отсутствует на работе по самым разным причинам. Достаточно вспомнить ее многочисленные мигрени, из-за которых она не появляется в приемной неделями, а вернувшись, сидит с отсутствующим видом, больная и усталая”. Джарреду давно хотелось под каким-нибудь благовидным предлогом избавиться от Гвен, но отец и слышать об этом не хотел, а возмущался так, что Джарред чувствовал себя едва ли не чудовищем из-за того, что намеревался уволить самого преданного фирме человека.

Выдвинув один из ящиков стола Гвен, Джарред заглянул в него. Пачки бумаги, карандаши, ножницы, скрепки, несколько подушечек для печатей с логотипом “Брайант индастриз” и сотни других мелочей, без которых немыслима работа секретарши. Закрыв его, Джарред выдвинул другой, не отдавая себе отчета в том, что он надеется отыскать. Но его вдруг захлестнуло необъяснимое желание узнать побольше о Гвен. Во втором ящике стопкой лежали бумаги с еще незаконченными записями. Пачка конвертов. И еще тетрадь с надписью “Записки Гвен Харрингтон”, сделанной красным фломастером поверх обложки.

Нижний ящик был заперт на замок. Джарред подергал за ручку, потом внимательно осмотрел замок — конечно, один из тех, что он еще в детстве научился без труда открывать перочинным ножиком. Отыскав нож для разрезания бумаги, он всунул его в отверстие для ключа, слегка повернул туда-сюда, потом нажал сильнее.

Раздался резкий металлический щелчок, замок открылся, и ящик легко выдвинулся, словно только и ждал, чтобы его открыли.

И опять ничего. Стопка бумаги. Парочка романов в мягких желтых обложках, слегка измятых — свидетельство того, как долго они тут пролежали. Наполовину сгоревшая свеча, от которой исходил слабый запах ванили. Какая-то фотография в рамке. Пара темных очков.

Да и вообще, что он пытается отыскать? Ключ к прошлому своего отца?

Сунутая под книги фотография в рамке вдруг привлекла его внимание. Вытащив ее, Джарред слегка опешил. Сара и Гвен улыбались в объектив. Лето. Их скорее всего сняли во время очередного пикника, устроенного фирмой.

Гвен обнимала Сару за плечи. Разглядывая их смеющиеся лица, Джарред нахмурился. Что-то в этой фотографии было не так…

Тихо звякнул лифт.

Вскинув голову, Джарред бросил взгляд через открытую дверь и увидел стоявшую на пороге Сару. Заметив Джарреда, она будто приросла к полу.

— Что ты тут делаешь?

— Я бы мог задать тебе тот же самый вопрос, — бросил он.

— Э-э-э… я хочу сказать, твой отец ведь сейчас в таком состоянии — я думала, ты с ним. Я только что разговаривала с Уиллом, — добавила она в виде объяснения. — Он рассказал мне о Джонатане. — Подумав немного, она добавила: — Я заехала в контору забрать кое-какие бумаги, которые забыла прихватить с собой.

— Ты только что разговаривала с Уиллом? — рассеянно повторил Джарред. Мысли его были поглощены фото. Сара и Гвен. Гвен Харрингтон. Сара Аккерман.

Гвен Аккерман.

И вдруг он вспомнил.

— Ей не нравится эта фамилия, — сказал ему отец, когда много лет назад он поинтересовался, почему его секретарша сменила фамилию. Тогда ему было лет семь, может, восемь. В тот день Джарред случайно оказался в кабинете отца — у того возникли какие-то неотложные дела, и он прихватил с собой маленького Джарреда. — Поэтому она ее сменила.

— Но разве можно так просто изменить фамилию? — не по-детски серьезно спросил тогда Джарред.

— Ну, видишь ли, Харрингтон тоже ее фамилия, вот она и пользуется ею. Харрингтон ей нравится больше, — сказал отец…

— Да, я только что разговаривала с Уиллом, — с беспечным видом отозвалась Сара. — Нам ведь многое нужно обсудить. Очень надеюсь, что с твоим отцом все будет хорошо, правда надеюсь. Это все так печально. К тому же не думаю, что Уиллу удастся достаточно быстро уладить дело о разводе, чтобы устроить свадьбу до конца лета, — с коротким смешком добавила она, однако было заметно, что ей не до веселья. — Он ведь выздоровеет, как ты думаешь?

— Не знаю. Дела у него обстоят неважно.

— А ты что тут делаешь? — вдруг спохватившись, спросила она. — И что тебе понадобилось в столе Гвен?

— Не знаю, — честно ответил Джарред. — Наверное, ищу ответы.

— Ответы? — Сара внезапно насторожилась. Она вдруг вся обратилась в слух.

Не сводя с нее глаз, Джарред кивнул.

— Отец все время бредит. Постоянно бормочет что-то непонятное. Дескать, кто-то хочет разделаться со мной. И страшно волнуется. У меня почему-то сложилось впечатление, что речь идет о женщине, с которой он когда-то был близок.

Казалось, Сара превратилась в статую. Глаза ее расширились и потемнели, губы задрожали, грудь вздымалась тяжело и неровно.

Бросив еще один взгляд на фотографию, Джарред повернул ее так, чтобы и Сара могла видеть.

— Твоя мать?

Краска мгновенно сбежала с лица Сары, и оно внезапно стало таким белым, что Джарред вскочил на ноги, испугавшись, что Сара грохнется в обморок. Но она испуганно шарахнулась от него, словно Джарред был прокаженным.

— Она не хотела, чтобы кто-нибудь знал об этом. Стало быть, это правда. Неожиданно Джарред понял, что не видит в этом ничего странного. Гвен не принадлежала к породе любящих матерей, да и Сара мало походила на преданную дочь,

— Почему?

— Она ненавидела моего отца. Он бросил ее, когда я была еще ребенком. Поэтому Гвен всегда чувствовала себя неудачницей.