Рабыни рампы

Она сидела в машине и смеялась. Потому что лучше смеяться, чем плакать. Но она уже не могла плакать. У нее не оставалось больше слез. Фактически исчезли все чувства, все эмоции. Нажав на газ, она осторожно поехала обратно.

Она обошла гараж, проверила, плотно ли закрыты двери. Потом включила двигатель.

Через несколько часов проснулась Розанна.

- Мамочка? - позвала она, сползая с кроватки. - Мамочка!

Она начала спускаться по лестнице.

28

Нянечка рукой указала на мужчину, сидевшего в комнате ожидания.

- Вот ее муж, - прошептала она доктору. - Как это ужасно! Маленькая девочка выходит из дома и влезает в автомобиль рядом со своей мамой. Они могут развлекаться, как хотят, но когда вовлекают в эти забавы своих детей, то ехать дальше некуда.

Доктор отошел от нее, не говоря ни слова.

- Мистер Таунсенд?

Мужчина с надеждой в глазах посмотрел на него. Для него эта ночь стала хуже ада. Заслуживал он этого или нет - спорный вопрос.

- Есть какие-нибудь перемены?

- Мне очень жаль, но ваша дочка по-прежнему находится в коматозном состоянии. Трудно сказать, начались ли необратимые изменения в мозгу. Боюсь, что нам ничего не остается другого, как надеяться и ждать. Вам повезло, что ваша сестра их вовремя обнаружила.

- Да, сильно повезло, - он с отсутствующим видом потирал руки. - А каково состояние жены?

- Мне очень жаль, мистер Таунсенд. Легкие ее почти не работают. Мы поддерживаем ее с помощью аппарата искусственного дыхания и прочими системами жизнеобеспечения. Но… - он колебался, вероятно, подходя к самому больному вопросу. - Мистер Таунсенд, вы знали, что у вашей жены есть донорская карточка? Что она выразила желание отдать свои органы для трансплантации в случае своей гибели в результате несчастного случая?

- Нет, я этого не знал, - он мрачно посмотрел на доктора. - Ну и что из этого? Ведь Крис не умерла. Она все еще жива.

- Да, конечно… - он вдруг умолк. - Просто я хотел, чтобы вы знали об этом.

- Могу ли я увидеть Крис?

- Да, конечно, - он повел Гарри в палату Крис. - Можете оставаться здесь сколько хотите, - закрыв дверь, он оставил их вдвоем.

Крис лежала на кровати - ее грудь поднималась и опускалась, имитируя нормальный сон. Но он знал, что это работает аппарат искусственного дыхания, но было проще обманывать себя.

Закрыв глаза, он попытался представить, как доктора ее кромсают, вытаскивают из ее тела части и куски, которые пригодятся для других тел, поддержат в них жизнь. Нет, он никак не мог с этим согласиться. Она все еще была жива. Сердце работало, кровь текла по жилам. А это и есть жизнь.

Вошла сестра, проверила аппаратуру.

- Она совсем неподвижна, - сказал он, обращаясь к ней.

Та заметно вздрогнула. Через несколько секунд сказала.

- Так и надо. Она должна быть неподвижной.

- А что будет, если отключить аппарат?

- Что вы, она не может дышать самостоятельно, - мягко сказала сестра.

Через несколько минут он прошел по коридору к палате, где лежала Розанна, но никак не мог заставить себя войти. Там его увидела Джекки.

- Не могу войти, - сказала он ей и заплакал.

Она взяла его за руки.

- Все будет хорошо, хорошо, - пыталась она его успокоить. - Она крепкая девочка, все будет хорошо. Пошли домой.

- Благодарю тебя, Джекки, что ты их обнаружила.

- Перестань, - она говорила так, словно уговаривала большого ребенка. - Сейчас мы поедем домой.

Она села за руль. Они почти не разговаривали и не обсуждали того, что случилось накануне. Джекки не поставила машину в гараж. На кухне они молча пили кофе. Через несколько минут она встала и налила ему что-то покрепче.

- Розанна выздоровеет, - снова сказала она, так как больше не о чем было говорить.

- Я все время думаю, - сказал он, - что заставило тебя проснуться и спуститься вниз, в гараж?

- Не знаю. Вероятно, я просто услыхала шум работающего двигателя.

- Может, Джекки, у тебя на самом деле какой-то дар?

Она криво улыбнулась.

- Не думаю.

- Ну что же произошло? - он медленно покачивал головой. - Я всегда мечтал о кино. Я всегда хотел быть кинозвездой. Как же, черт возьми, все произошло? Неужели виновато во всем это место? Голливуд? Неужели здесь так плохо, как все утверждают?

- Не думаю, чтобы какое-то место оказалось плохим само по себе, - не спеша возразила Джекки. - Просто здесь, в этом месте… здесь вы встречаетесь с самыми лучшими людьми, здесь лучшая одежда, изысканная пища. Но на самом деле все далеко не так. Здесь так же, как и повсюду. Здесь совершают такие же ошибки, что и везде, но только здесь вы не чувствуете, что придется за все расплачиваться.

Глухие рыдания потрясли его.

- Я любил Крис. Я так и не осознавал, как сильно.

- Я знаю.

- Нужно затратить чертовски много времени, чтобы это осознать.

Зазвонил телефон. Джекки хотела встать, чтобы подойти к аппарату.

- Пусть звонит, - сказал Гарри. - Мы оба знаем, кто звонит.

Раздалось двадцать семь звонков.

- Я так рада, что ты приехал.

- Просто какое-то паразитство, - извиняющимся тоном произнес Сид. - Ведь я мог бы вызвать лимузин, чтобы довезти меня до аэропорта.

- Не глупи, Сид, - ответила Карен, не спуская глаз с картонного стаканчика с кофе. - Ты выдумываешь любые предлоги, только чтобы не показываться у меня в доме.

- Лейк все еще звонит?

Она кивнула.

- Да, через каждый час. Гарри не желает с ней разговаривать, а она сходит с ума. Бедный Гарри. Его маленькая дочурка находится в коматозном состоянии уже неделю, а сам он не выносит и мысли, чтобы прикончили Крис.

- "Прикончить", - она нервно засмеялась. - Какое слово, а? Когда мы с ним в последний раз говорили… Сид, он не признает того факта, что она мертва. До тех пор пока работают аппараты в реанимационной, он считает, что она жива. Как все это печально, - она дернула за завитушку крышечку на картонной чашке. - На сколько ты уезжаешь?

- Покуда мне не надоест Англия. Там, в сельской местности, должно быть, очень приятно в это время года. Кроме того, я слышал, что в Ноттингеме очень весело, там много голубых.

- Ноттингем. Робин Гуд и его весельчаки?

- Я остаюсь таким, каким был.

Она чуть заметно улыбнулась.

- Мне не хочется, чтобы ты уезжал. Ты единственный нормальный человек из всех моих знакомых.

- Дорогая, я пожилой гример и гомосексуалист. Если таковы твои представления о нормальном человеке, тогда жизни твоей не позавидуешь.

- Да, моей жизни не позавидуешь, - на пол упала слеза. - Сид, я так стараюсь делать то, что нужно.

Он потянул себя за прядь волос.

- Не слишком старайся, Карен. Жизнь трудна, ужасна и к тому же чертовски коротка. Ты ведь несчастна с Мэттом, да?

Она посмотрела на него с тревогой.

- Послушай, повсюду ходят различные слухи. Я это давно предчувствовал. Вы ужасно привязаны друг к другу, но мне всегда казалось, что ты его не любишь так, как должно. Может, ты думаешь о ком-то другом?

- Просто думаю, - согласилась она. - Только всего.

- В таком случае иди к тому человеку, которого любишь. Независимо от того, уйдешь ли ты или останешься, все равно Мэтт от этого будет страдать. Если ты попытаешься уберечь его от страданий, все равно кто-то другой обязательно их ему причинит, и все равно построенный тобой карточный домик рухнет. Ты не в состоянии сделать жизнь менее трагичной, просто оставаясь хорошей девушкой. Ты следуешь всем установленным правилам и от этого будешь несчастна. Делай то, что хочешь, постарайся доверять больше себе самой. Ты не ошибешься, ты всегда будешь делать то, что надо.

- В твоих устах все звучит так просто. Кажется, все легко.

- Нет, отнюдь, моя дорогая. Это на самом деле просто. Но не легко. Это уже совсем другая история.

По радио объявили о посадке на его рейс.

- Ну, прощай, - сказал он мелодичным голосом, целуя ее в щечку. - Побереги себя.