Поцелуй смерти

— Расслабься, — сказал Майкл, и прикоснулся к ее руке, которая дрожала от напряжения. — Ты добилась своего. Никто не нападет на нас. Только не здесь.

Она вздохнула, и, наконец, ослабила тетиву на луке. Ее плечи болели, а руки чувствовались, как сырое мясо. Она даже не чувствовала напряжения, пока оно не исчезло.

— Клер, — сказал Оливер. Она посмотрела на него, внезапно встревожившись и задаваясь вопросом, хватит ли ей сил снова натянуть тетиву, но он улыбался. Это придавало его жесткому лицу расслабленный вид, который она не очень привыкла видеть, а в его глазах мелькнуло что-то похожее на неподдельную теплоту. — Жаль, что ты не вампир.

„Я думаю, что был комплимент, так что спасибо, но нет, спасибо“.

Он пожал плечами и оставил это. Однако, у Клер была секундная вспышка искушения. Все эти годы. Столько вещей, чтобы выучить, почувствовать, узнать… Мирнин жил для возбуждения знаний; она знала это. Единственная разница между ними двумя в действительности было то, что он может продолжать обучение вечно.

Но, несмотря на все это, несмотря на весь блеск бессмертия и факт того, что было несколько вампиров, которых она на самом деле не ненавидит — теперь даже Оливера — Клер знала, что ей было предначертано, чтобы быть человеком. Просто Клер.

И это было действительно хорошо.

Как будто, чтобы доказать это, Шейн кладет руку ей на талию и целует ее в щеку. „Вы рок, вы знаете, что?“

— Я рок-звезда, — сказала она с непроницаемым лицом. — Я, наверное, самая жалкая маленькая рок-звезда, которая когда-либо была. Что сказала миссис Грант?

— Она сказала, что они скоро создадут донорский центр там и принесут ее в бутылках. Она не станет рисковать своими людьми, приведя их сюда. Кто-то должен пойти, забрать и доставить.

— Она верит нам?

— Она хочет, — сказал Шейн. — Ее муж где-то здесь. Так же как и ее сын.

И вот почему Морли был прав насчет этого, подумала Клер, даже если он был полностью вампиром в этот момент.

Нужно было сохранить то, что вы могли бы.

Амелия всегда это понимала, осознала Клер. Вот почему существовал Морганвилль. Потому что необходимо было попробовать.

Оливер сам закончил погрузку крови, что видимо было некоторым небрежным извинением за тот риск, которому в начале были подвергнуты Ева и Шейн, хотя это, конечно, осталось недосказанным. Пока раздавали пищу — один маленький пластиковый стаканчик на вампира, для начала — Клер опустилась на колени рядом с телом Морли, перевернула его на бок и ухватилась за стрелу чуть ниже оперения. Затем она вытащила ее из его груди и рук одним резким рывком, уронив его на бетон.

Морли сделал огромный глоток воздуха и выдохнул с отчаянным криком. Он поднял руки и посмотрел на отверстия, пробитые в нем, пока плоть и кости не начали снова срастаться.

Он перевернулся на спину, уставившись в никуда, и сказал, — Я собирался сказать, что ты не убийца. И я по-прежнему придерживаюсь этого заявления, потому что, очевидно, я не умер. Только очень расстроен.

„Здесь“. Клэр протянул ему чашку крови. „Вы правы. Я не убийца. Надеюсь, ты не так, либо“.

Морли сел и сделал глоток, сузив глаза и устремив на нее. — Конечно, я убийца, девочка, — сказал он. — Не глупи. Это моя природа. Мы хищники, независимо от того, что Амелии нравится притворяться в своей маленькой искусственной оранжерее под названием Морганвилль. Мы убиваем, чтобы выжить.

— Но вы не должны, — указала Клер. — Прямо сейчас, ты пьешь кровь, которую кто-то дал тебе. Так что не нужно убивать или быть убитым. Это может быть по-другому. Все, что вам нужно — это решиться на что-то другое.

Он улыбнулся, но не с клыками на этот раз. „Ты думаешь, это так просто?“

— Нет. — Она встала, очищая колени. — Но я знаю, что ты не так прост, как хочешь, чтобы люди думали.

Брови Морли пошли вверх. „Вы ничего не знаете обо мне.“

— Я знаю, ты умный, люди следуют за тобой, и ты можешь сделать что-то хорошее для людей, которые тебе доверяют. Такие люди, как Пэйшенс и Иаков, у которых есть хорошее природное чутье. Не предавай их.

— Я бы не… — Он замолчал и отвел глаза. — Это не имеет значения. Я обещал им всем, что они выберутся. Они выбрались. Что они делают сейчас, только их дело.

— Нет, это не так, — сказал Оливер. Он стоял рядом с ними, облокотившись на стопку старых шин, отхлебывая из своего пластикового стаканчика. — Когда вы ушли из Морганвилля, ты сделался ответственным за них, Морли. Нравится тебе это или нет, ты теперь патриарх вампиров Блэйка. Вопрос в том, что ты собираешься с ними делать?

„Как?“ Морли почти запаниковал. „Ничего!“

— Это не ответ. Я предлагаю тебе немного подумать над этим. — Оливер улыбнулся, его глаза затуманились, когда он выпил с видимым удовольствием. — Блэйк мог бы стать идеальным местом, ты знаешь. Отдаленный, изолированный, небольшой потом приезжающих и уезжающих. Оставшиеся люди кровно заинтересованы в сохранении своих секретов, так как их близкие были обращены. Это может быть началом чего-то очень… интересного.

Морли засмеялся. „Ты пытаешся сделать из меня Амелию“.

„Боже мой, нет. Ты будете выглядеть страшно в юбке“.

Клер покачала головой и оставил их спорить. Рассвет катился по городскому небу волнами золотого, розового и нежно-оранжевого цвета — это было прекрасно, и это чувствовалось… обновленным, каким-то образом. Разрушения все еще имели место быть — статуя Хирэма все еще лежала, уткнувшись лицом в траву, и было еще с десяток диких вампиров, скрывающегося где-то в тени.

Но чувствовалось, будто город просто заново оживает. Может быть, потому что через площадь двери библиотеки Блэйка были широко открыты, и люди выходили на улицу, на холодный утренний воздух.

Придя на площадь, чтобы увидеть тех, кого, как они думали, они потеряли навсегда.

Шейн сидел на бордюре рядом со старой, потрескавшейся бензозаправкой, и сосал леденец. Клер плюхнулась рядом с ним. — Половину? — спросила она.

— Сейчас я знаю, что ты моя девушка, так как ты не боишься требовать свою часть общего имущества, — сказал он, и отломил несъеденную половину, чтобы передать ее. — Послушай. Мы живы.

„И у нас есть шоколад.“

„Это не просто чудо, это чудо с шоколадом. Лучший вид.“

Ева вышла из дверей гаража и уселась рядом с Клер, опершись подбородком на кулаки. — Я так устала, я могла бы все бросить, — сказала она. — Что на завтрак? Пожалуйста, не говорите о крови.

Клер разделила ее половину конфеты на две части и дала одну Еве. — Сникерс, — сказала она. — Завтрак…

— Чемпионов? — Пробормотала Ева с ртом, набитым тягучей сладостью.

— Нет, только если это не конкурентоспособная еда, — сказал Шейн. — Так что, Морли остается? Он становится Королем Блэйка?

„Я думаю, это больше похоже на Нежить мэра, но да. Вероятно“.

— Так, может, мы бросим Оливера сейчас?

— Я так не думаю, — сказала Клер. — Он говорит, что мы скоро уходить.

„Как же мы планируем сделать это, собственно?“

„Не знаю-“

Она сначала услышала двигатель, словно слабое жужжание, как шальной, но настойчивый комар; потом он вырос до рева.

Большой, черный катафалк повернул за угол с шоссе и остановился перед гаражом.

Окно опустилось, и выглянул Джейсон Россер. Он усмехнулся. — Кого-нибудь подвезти? Я посчитал, что я вернусь в Дюррам и подхвачу тебя, сестренка. Обо всей этой легальности позже. Да, и я привез ваши сотовые телефоны, тоже.

— Братец, ты отжигаешь. — Ева вскочила на ноги и побежала, протягивая руки к покраске. — Ладно, подлиза, вон с моего водительского сиденья. Сейчас же.

Джейсон придержал дверь для нее. Когда она собралась войти, она обхватила его руками за шею и обняла его, сильно, даже с дверью между ними. Он выглядел удивленным.

Это было таким облегчением, что Клер было немного больно видеть это.

— Поехали, — сказала Ева. — У нас есть непроницаемая задняя часть.

— Дай мне секунду, — сказал Джейсон. — Мне нужно в ванную.