Страница 6 из 25
Но не вино служило источником благосостояния большого семейства мсье Жана. Он или его сыновья, выглядевшие вылитым папой, встречались с самыми разнообразными людьми, иные из которых блистали респектабельностью, другие же вовсе не внушали доверия. Спектр его связей поражал — он мог запросто выйти на любого министра любого правительства или организовать встречу с мафиозным боссом самого высокого ранга. Досье на него были во всех спецслужбах мира, но и он держал досье на все более-менее заметные фигуры в мире международного шпионажа.
Семейная фирма работала, с кем хотела, поставляя секреты за хорошие гонорары, и так искусно маневрировала в зазеркалье спецслужб, что ни у одной из них за всё это время не возникло желания прихлопнуть наглых конкурентов. Просто она всем была полезны. Истинный же размах её деятельности оставался тайной даже для большинства посвященных. Разве что президент Клаба знал, какую роль сыграло семейство Жана, например, в создании государства Израиль или подготовке Шестидневной войны. И в кое-чём еще…
Сказанного достаточно, чтобы понять: мсье Жан был фигурой весомой. При этом его манера общения оставалась раболепной и приторно-навязчивой, словно у мелкого коммивояжёра, вознамерившегося продать вам дрянь за бешеные деньги. И, что интересно, обычно он своей цели достигал. Может быть, в переговорах с ним партнёры шли на уступки просто, чтобы избавиться от его присутствия. По тому же принципу мсье работал и с женщинами, до которых был большой охотник, немало гордящийся своими победами и рассказывающий о них всем, кто способен был делать вид, что слушает.
Президент лениво потянулся и гибко вскочил с кушетки. Не глядя, выключил магнитофон, зевнул, и, пробормотав: "The show must go on", подошел к неприметной дверце — похоже, встроенного шкафчика. Но за ней открылся лифт, ведущий в недра горы.
— Господа, я здесь, — громко объявил президент и шагнул в зал, появившись прямо напротив президентского стола.
— Сахиб, — почти хором произнесли члены Клаба, склоняясь перед подростком.
Потертые джинсы, стоптанные кроссовки, футболка с огромной надписью Pink Floyd — он ничем не отличался от миллионов юнцов всех стран мира. Загорелое чуть скуластое лицо, длинные перепутанные тёмные волосы. Только глубоко посаженные глаза — светлые, как выцветшие. Или, может быть, выжженные. Свет скрытых люминесцентных ламп отражался в них. В таинственном зале, среди важных господ, мальчишка был неуместен, как клоун среди классических балерин. Но стоял тут с непринужденностью владыки, коим и являлся.
Сахиб слегка наклонив голову, оглядел собрание.
— Садитесь, господа, — небрежно бросил он.
Но сам не спешил занимать президентский стол, а, обогнув его, встал в центре круга клаберов. Резко выбросил руку. Из-за его спины вылетело двойное колесико на длинной веревке — йо-йо, детская игрушка, абсолютно гармонировавшая с обличием хозяина. Веревка оплетала его по-мальчишечьи нечистые пальцы, которые быстро двигались, ежесекундно меняя её конфигурацию, а металлические колесики резво скакали, выписывая в воздухе прихотливые фигуры. Казалось, он был полностью поглощен своим занятием и не обращал внимания на общество. Но гостям, очевидно, эта манера была привычна, они уселись на места, молча созерцая играющего. А тот, не отрывая взгляда от своего снаряда, пригласил:
— Прошу вас, Милорд.
Англичанин, выполнявший обязанности секретаря, встал, одернул безупречный блейзер с золотыми пуговицами, но без эмблемы, и заговорил с неподражаемым итонским акцентом:
— Сэр! Разрешите кратко обрисовать основные аспекты конфигурации последних дней.
Продолжая стремительно вращать йо-йо, Сахиб коротко кивнул. Выдержав для значительности паузу, Милорд продолжал:
— Закончившийся три дня назад в Гданьске съезд официально учредил независимый от коммунистических властей профсоюз "Солидарность"…
Сахиб мотнул лобастой головой, одновременно сотворив особо изощренную фигуру.
— То, что нужно Клабу в Польше, вполне успешно делает Монсеньор.
Он исподлобья зыркнул на священника.
— Польская диверсия, как я уже неоднократно говорил, полезна исключительно как отвлекающий маневр. Это выступление, безусловно, будет подавлено. А для Игры Польша — периферия… Дальше.
Лорд чопорно кивнул и продолжил:
— Мусульманские террористы готовят покушение на президента Египта Садата. Операцию курирует мистер Ковбой.
— Нейтрализуйте Анвара скорее, — пробормотал Сахиб с недовольной гримасой — веревка только что чуть не сорвалась с его руки, — он вот-вот выйдет из-под контроля, — вращение йо-йо удалось выровнять, и президент продолжил более пространно. — Янки с евреями готовы его в зад целовать за то, что подписал мир и турнул Советы. Совершенно не способны понять, что самостоятельный Египет в столетней перспективе для них и всех нас куда страшнее, чем красные на Красном море…
Милорд поклонился в знак согласия, заверив:
— Менее чем через месяц проблема перестанет существовать, сэр.
Поскольку Сахиб промолчал, похоже, поглощенный движениям йо-йо, британец продолжил:
— В СССР напряженность между ингушами и осетинами достигла предела. В ближайшее время это или закончится взрывом, или постепенно будет сходить на нет. Я задействовал своих людей на Северном Кавказе с целью активизации конфликта.
— Это правильно, — согласился Сахиб, — частично отвлечет внимание русских от серьёзных вещей. Взрывайте.
— Я планирую показательное убийство ингушами осетина… — заметил Милорд.
Сахиб кивнул.
— Теперь Афганистан, — продолжил ободренный докладчик. — Над горами Луркох, это неподалеку от Шинданда…
— Я знаю эти места, — заверил Сахиб.
— …сбит советский вертолёт, в котором находился генерал-майор авиации Виктор Ахалов. Это стало завершением нашей операции по ликвидации одного из руководителей Artel`и.
— Дерьмово получилось, — покачал головой Сахиб, — гази разорвали его на куски. Artel будет мстить. Это может сильно помешать нам в реализации Деяния… Надо было вывезти генерала и выжать от него информацию.
— Мы не успели, — начал оправдываться Милорд, но Сахиб вновь нетерпеливо мотнул головой:
— Дело сделано. Дальше.
— По достоверным сведениям, провозглашение области Антигуа и Барбуда независимым государством неминуемо и произойдет в течение нескольких недель, — дрожа от гнева, возгласил Милорд, похоже, для него это было важнейшим пунктом доклада. — Этого невозможно допустить! Британия теряет последние доминионы!..
Сахиб резко дернул рукой и диск йо-йо, устремившись вперед над столом, с негромким треском врезался в высокий чистый лоб Милорда. Тот замолк мигом, словно получил пулю в сердце, только судорожно схватился обеими руками за пострадавшее место. Йо-йо исчезло из рук Сахиба, словно и не было. Президент Клаба заговорил высоким от ярости голосом:
— Сэр Уолтер! Позвольте вам напомнить, что это собрание — не Форин-офис, и не Палата лордов. И на повестке дня не стоит ублажение вашего чёртова британского патриотизма! Мы занимаемся делом, которое было начато ещё тогда, когда Англии не было в природе. И мы ни в коей мере не представляем здесь интересов государств, подданными которых когда-либо являлись. У нас одно общее дело, которое, я надеюсь, скоро достигнет блистательного завершения. А пока считаю всякие попытки лоббировать здесь интересы отдельных стран абсурдными и неуместными.
Похоже, вспышка ярости миновала. Игрушка вновь мирно закружилась. Милорд был бледен, как бумага, но стоял прямо. Лишь отнял узкие аристократические ладони ото лба, на котором уже наливался смачный синяк. Остальные тоже молчали, ожидая продолжения. Оно не замедлило:
— Сэр Уолтер, в вашем докладе содержится множество мелких и незначительных дел. При этом я не услышал о главном, о том, из-за чего я собрал Клаб на чрезвычайное заседание.
— Сахиб, сэр… — начал Милорд, но замолк в растерянности.
— Или вам неизвестно о случившемся третьего дня в Сибири? Сэр, — вкрадчиво заговорил Сахиб.