Страница 44 из 59
Это значит, что, наткнувшись на такой страшный кризис, я, возможно, одновременно наткнулся и на редчайший, один из тысячи, шанс. На шанс открыть истинную сущность RATH, таинственной организации, финансовые возможности которой совершенно не соответствуют ее видимому размеру. Первый и последний мой шанс.
– Нет… возможно, это просто оправдание…
Эти слова я пробормотал, погрузившись в воду по рот и пуская пузыри.
Возможно, я просто поддался желаниям VRMMO-игрока. Меня ведет дурацкое, детское желание «пройти» этот «мир», к которому нет описаний; прорваться сквозь него, используя свои знания и интуицию; отточить свое владение мечом и победить кучу крутых парней, чтобы стать сильнейшим.
Быть сильным в виртуальном мире… если говорить по-простому, это значит – всего лишь создать фальшивое впечатление о себе благодаря высоким характеристикам своего аватара; раньше я много раз наступал на эти грабли. Когда Хитклифф одолел мой двухклинковый прием высочайшего уровня; когда я жалким образом распластался перед королем фей Обероном; когда я бежал от Дес Гана и думал, стоит ли бежать, если я вообще не знаю, что делать, – всякий раз я стискивал зубы и клялся, что больше этой ошибки не совершу.
Но вот горит во мне какой-то огонь и словно пожирает изнутри. «Меч голубой розы», которым я не могу пользоваться, – а сколько вообще людей в этом мире могут? Насколько сильны Рыцари Единства, защищающие закон, и черные рыцари из страны тьмы? Что за люди стоят во главе Церкви Аксиомы?..
Машинально я двинул правой рукой, та хлопнула по водной поверхности, и вода расплескалась, забрызгав стену.
Тут же от двери, ведущей к раздевалке, раздался голос, который вернул меня в чувство.
– Ээ, там кто-нибудь есть?
Это была Селька; я торопливо встал.
– Ээ, ну… это я, Кирито. Прости, я уже выхожу.
– А… ага. Можешь не торопиться. Не забудь вынуть пробку, когда будешь выходить, и погаси лампу. До свидания… я иду к себе, так что спокойной ночи.
Поняв, что Селька сейчас уйдет, я поспешно позвал ее из-за двери.
– Ой… Селька. Я хочу тебя спросить кое о чем. У тебя найдется время попозже?
Селька резко остановилась и какое-то время стояла неподвижно – похоже, в нерешительности. Наконец еле слышным голосом произнесла:
– …Только недолго. В моей комнате дети спят, так что я подожду у тебя.
И, не дожидаясь моего ответа, быстрыми шагами удалилась. Я поспешно вылез из ванны, вынул пробку, погасил лампу и направился к раздевалке. Полотенцем можно не вытираться – все равно капли воды высохнут быстро. Одевшись в домашнее, я вернулся в тихий коридор и поднялся по лестнице на второй этаж.
Я открыл дверь в гостевую комнату; сидящая на краешке кровати Селька как раз подворачивала ноги, устраиваясь поудобнее. Она подняла голову; в отличие от вчерашнего вечера, на ней была простенькая полотняная ночная рубашка, а каштановые волосы были заплетены в косу.
Не меняя выражения лица, Селька взяла большую кружку, стоящую на столе, и подала мне.
– О, спасибо.
Взяв кружку, я сел на кровать рядом с Селькой и отпил ледяной колодезной воды. Жидкость словно наполняла мое жаждущее тело, капля за каплей просачивалась к самым кончикам пальцев. От этого ощущения у меня вырвалось:
– Уу – нектар, просто нектар!
– Нектар? Это что такое?
Селька непонимающе склонила голову набок. Блин, здесь нет этого слова. Я даже растерялся.
– Эээ… это, ну, можно сказать, что вкусное… вода, которая как будто исцеляет, стоит ее выпить… вроде того.
– Фмм… как эликсир?
– Чт, что за эликсир?
– Вода, благословленная священником-сама. Ты, наверно, ее раньше не видел, но одной маленькой бутылочки этой воды достаточно, чтобы сразу вернуть Жизнь, потерянную из-за раны или хвори.
– Э…
Если такие штуки существуют, почему вирус вызвал столько смертей? Вопрос вертелся у меня на языке, но в итоге я решил, что лучше его не задавать, и промолчал. Похоже, этот мир, управляемый организацией с потрясающим названием «Церковь Аксиомы», – вовсе не рай, каким я его себе представлял. Да уж.
Я вернул Сельке кружку с водой. Она взяла и протараторила:
– Если хочешь меня о чем-то спросить, спрашивай побыстрее. Мне запрещено входить в комнату мальчиков после ванны, но гостевая комната не в счет. Но Сестра Азария все равно заругается, если узнает.
– Это… ну прости, пожалуйста. Тогда я спрошу. Вообще-то… я хочу узнать о твоей старшей сестре.
Тонкие плечики под белой ночнушкой вдруг задрожали.
– …У меня нет старшей сестры.
– Ну, то есть сейчас нет? Но я от Юджио слышал, у тебя была сестра Алиса…
Не успел я договорить, как Селька вскинула голову, так что я даже вздрогнул.
– От Юджио? Он рассказал тебе про сестрицу Алису? Сколько он рассказал?
– Аа… это, ну… что Алиса изучала здесь, в церкви, Священные искусства… и что шесть лет назад ее забрал в столицу Рыцарь Единства…
– …Ясно… – вздохнула Селька и, опустив голову, прошептала: – …Юджио, он до сих пор не забыл… сестрицу Алису…
– Э?..
– Все в деревне… отец, мать, Сестра – все они ни слова не говорят про сестрицу Алису. В ее комнате несколько лет назад прибрались… как будто она там и не жила никогда… и поэтому я думала, что про сестрицу Алису все забыли… и Юджио забыл…
– Что значит забыл? Юджио очень сильно тосковал по Алисе. Так сильно, что… если бы не его Священный Долг, он бы, может, даже отправился в столицу.
Услышав мои слова, Селька помолчала немного, потом прошептала:
– Вот как… значит, Юджио теперь никогда не улыбается из-за того, что случилось с сестрицей Алисой.
– Юджио… никогда не улыбается?
– Ага. Когда сестрица была в деревне, он всегда улыбался. Чтобы он не улыбался – такое редко бывало. Я тогда была совсем маленькая, но все равно отлично помню… а когда сестрицы не стало, я почти никогда не видела, чтобы Юджио улыбался. И… в дни отдыха он либо сидел дома, либо уходил в лес, все время один…
Я слушал ее, а сам думал. Да, Юджио из тех, кто делает дела в спокойной манере, но он вовсе не производит впечатления интроверта. Он частенько улыбался, когда мы с ним беседовали – по пути в лес, по пути в деревню, даже во время передыха.
Он не мог показать свою улыбку Сельке и другим жителям деревни, скорее всего – из-за чувства вины. Алису, которую все любили и от которой столь многого ждали, вдруг забрали; быть может, он чувствовал себя виноватым, что ничего не смог поделать?.. А передо мной, чужаком, ему не в чем было себя винить; может, в этом все дело.
Если так – в жизни не поверю, что душа Юджио создана программой. У него самое настоящее сознание и такая же настоящая душа, как у меня… и настоящий Пульсвет. Последние шесть лет он действительно страдал из-за своих несчастий.
Я должен отправиться в столицу. Эта мысль укрепилась во мне еще сильнее. Уже не только ради меня – пусть Юджио вместе со мной покинет деревню, чтобы вновь встретиться с Алисой, воссоединиться с ней. Да, эта мысль крепко засела в моей голове, не желала рассыпаться. А значит – я должен срубить Кедр Гигас…
– …Скажи, о чем ты думаешь?
Слова Сельки выдернули меня из размышлений. Я поднял голову и ответил:
– Да так… кое о чем. Ты все правильно сказала, Алиса была очень дорога Юджио.
Совершенно искренне сказав эти слова, я вдруг увидел, что лицо Сельки задрожало. В больших глазах под красивыми бровями светилось одиночество.
– По… нятно. Я так и думала.
Когда она прошептала эти слова и вся сникла, даже до такого тормоза, как я, наконец дошло.
– Селька… тебе нравится Юджио?
– Что… что ты сказал?
Ее брови протестующе взлетели на лоб, лицо покраснело до самой шеи. Я подумал, что сейчас она опустит глаза, но она, глядя напряженно, продолжила говорить:
– …Просто я этого больше не вынесу… и отец, и мать – они этого никогда не говорят, но, когда сестрицы не стало, они все время сравнивают меня с ней и вздыхают. И другие взрослые такие же. Я поэтому и ушла из дому и поселилась в церкви. Но все равно… С Сестрой Азарией то же самое. Я просто чувствую… когда она меня учит Священным искусствам, она хочет сказать, что сестрица это все выучивала с первого раза… а Юджио не такой… но он со мной не хочет видеться. Может, он думает про сестрицу, когда меня видит. И все это… это все не моя вина! Я даже не помню лицо сестрицы!..