Игрушка

Это точно Эмиль издевается. Он знает, как я ненавижу платья и каблучки. Пфе.

Я ему устрою.

Да уж. А рюкзак мой видимо не выдержал путешествия.

Что же.

Очень-очень жаль.

Нужно будет устроить по нем панихиду.

Напомните потом, если будет не трудно.

Эмиль, Эмиль. Красное платье… Каблучки. Вот гавнюк. И знает же, чем задеть.

Только…

Стоп.

В баре.

А если кто заметит?

А Ромул?

Я брела между столиками, выискивая знакомое мне лицо.

Буквально минута.

И вот оно.

Горло перехватил ужас.

Боль в груди.

Я смотрела на него и боялась пошевелиться.

Едва дышала.

- Габи, милая, девочка моя, - радостно прокричал мне Ромул и уже за секунду был рядом.

Крепко обнял за плечи.

- Я так скучал.

Тяжело сглотнула. Едва хрипя…

ВРАТЬ.

- Я тоже…

- Ну, ну, не переживай так. Ты же не хочешь меня расстроить.

- Нет, - еле слышно вырвался непонятный звук вместо слова.

Все еще сковывая меня своими руками, будь-то цепями, потащил к столу.

Матильда. За столиком уже сидела Матильда.

- Я думаю, Мати будет против, - тихо, напугано прошептала я, хватаясь за последнюю надежду… сбежать.

- Чего это? – неожиданно подскочила с места девушка. Два шага – и бросилась меня обнимать. – Я так соскучилась!

Глаза распахнулись до боли. Уши удивленно дернулись. Брови описали ошарашенные дуги.

Боялась дышать.

Я всматривалась ей в глаза, но там была лишь искренняя любовь.

- Чего стоим ребята? Давайте присядем. – Радостно щебетала Мати, уже таща меня за руку к столу. Насильно усаживая на стул.

Но не как врага…

… Как лучшую подругу.

- Мати, - робко позвала я,… позвала ее настоящую. – Мати.

Но тут же мои слова резко перебил Ромул, громко, резво, едва не срываясь на грубый тон:

- Матильда, принеси нам чай.

Ресницы приговорено взмахнули своим веером – и девушка тут же переменилась в лице. Застыла на мгновение, а потом, словно что-то наконец-то поняв, мило улыбнулась.

- Так, я по чай!

- Спасибо, - нежно,… лживо улыбнулся Ромул.

Мати поспешно встала и удалилась в сторону барной стойки.

- Что происходит?

Едва могла дышать. Едва могла… жить.

- Где Гудвин?

Ехидная улыбка. Самодовольно прищурил глаза.

- Горит в аду.

Резко, неожиданно, грубо, насмешливо проговорил Стефано, казалось бы, смакуя каждым слогом.

Взрыв. Взрыв внутри.

Первая реакция – сжаться. Застыть и ничего больше не слышать.

Но затем дикий, животный гнев, вперемешку с болю, взорвался во мне.

С вызовом уставилась ему в глаза.

- Врешь, собака! – дико, злобно прорычала ему в лицо. Все это было каким-то машинальным, инстинктивным. Я тут же дернулась, желая встать, желая наброситься на этого урода: убить, убить, убить!!!, как вдруг оцепенела. Замерла, застыла.

Едва дышала.

Что происходит?

Я не могла шевелиться. Казалось, что тело мое мне не принадлежало.

Словно меня… засыпали полностью песком, заключили в узкую комнату, коробок, бочку,…оставив лишь возможность дышать, смотреть и слушать.

- Добро пожаловать в мои владения, куколка, - саркастично прорычал в глаза мне Ромул, не сводя ни на мгновения с меня взгляд. – Неужели ты думала, что от меня можно скрыться? Габи, Габи. Это ты погубила Гудвина. Глупого песика. Зря ты так с ним. Ведь все могло бы быть проще. Зачем сопротивляться тому, чего никогда не миновать?

«Я тебя ненавижу!!!»

- Я переживу, - ехидно улыбнулся Ромул. – Тем более, если ты будешь невыносимой, то я всегда смогу тебя приструнить, как Мати.

Слезы наворачивались на глаза.

Гудвин. Мати. Я.

«За что?»

- Простым людям этого не понять. Не понять даже Хойку. Проживи столько, сколько я… Вот тогда и поговорим.

- А вот и я, - радостно пролепетала Матильда и присела рядом. – Вот чай! Эй, вы чего? – удивленно уставилась на меня. – Габи, тебе плохо?

- Нет, она просто вспомнила грустную историю. О том, как злые люди наказывали других, если те пытались испортить им праздник. Правильно, Габи?

Оцепенения спало.

Одышка. В груди все пекло.

- Ром, ей плохо, - не унималась Мати.

- Нет, нет, нормально, - торопливо оправдалась я, изобразив лживую улыбку.

Страх. Ужас. Дикий ужас.

Эмиль. Боже. Мой Эмиль.

Ромул расхохотался, но все же промолчал.

Мысли. Мои мысли,… теперь и они принадлежат ему.

- Ты вся мне принадлежишь.

- А как же Матильда?

Дерзкая улыбка.

- О, Габи, - вдруг неожиданно отозвалась девушка, словно не слышит, не видит все то, что происходит между нами. – Мы скоро поженимся, - искренне, восхищенно улыбнулась девушка и протянула ко мне свою тоненькую ручку. – Смотри, какое колечко.

Я краем глаза взглянула на Ромула.

Едкий, унизительный смешок. Отвел взгляд в сторону.

- Ты же будешь у нас свидетельницей? Правда? Я так рада, что ты здесь. Что приехала к нам в гости!

В гости?

Я вопросительно уставилась на Стефано.

Мати, видимо, замялась от такого моего поведения и тоже вопросительно уставилась на Ромула.