Изгнанники

Первое нападение на русский корабль стало для них и последним. Буквально через неделю на орбите материализовалась русская эскадра, врезала по городам из орудий большого калибра, а потом высадила на зачистку десант – русские решили совместить приятное с полезным и понатаскать молодняк в условиях, приближенных к боевым. Конечно, можно было просто выжечь планету, но так уж получилось, что ее недра были богаты, а климат мягок, поэтому было решено планету захватить и провести нормальную колонизацию. Местных же ждали рудники – должны же они были как-то отработать причиненный ими ущерб и затраты на ответные действия.

Вот во время той зачистки рота, в которой служил Джораев, и попала в засаду. Как обычно – разведка недосмотрела (да и не всемогуща она), и пришлось пробиваться с боем. Джораев с десятком солдат своего взвода остался прикрывать отход – и прикрыл, сумев не только продержаться до прихода помощи, но и не потерять ни одного человека. Ранены, правда, были все, Джораев так и не стал сводить шрам на лбу, гордясь им, как боевой наградой, но убитых не было.

За тот бой Джораев получил Звезду и прилагающееся к ней дворянство и вынужден был уйти из армии. А почему? Да потому, что, когда пришла помощь, остался в строю, возглавил атаку и отдал приказ пленных не брать. Приказ был воспринят с энтузиазмом, но позже какая-то штабная крыса из военной прокуратуры нашла в этом нарушение. Нет, конечно, пленных и без того расстреляли бы как взятых с оружием в руках, но все должно идти установленным порядком, а не по приказу какого-то там лейтенанта. Дурость, конечно, несусветная, именно после того случая офицерам, участвующим в специальных операциях, отдельным приказом было разрешено принимать решение о взятии в плен или уничтожении на месте самостоятельно, без привлечения следственных органов, но закон обратной силы не имеет. В результате с армией Джораев вынужден был распрощаться.

Наверное, проще и правильнее было бы не увольнять перспективного офицера, а чуть сгладить углы – дать, например, вместо Звезды какую-нибудь награду статутом пониже – орден Русского Космоса, например, или такой все еще очень ценимый у понимающих людей раритет прошлого, как медаль «За отвагу», однако делу дали ход, и получил лейтенант по полной программе и награду, и наказание. Ушел, правда, без обиды – на прощание комдив выбил ему звание старшего лейтенанта, да и сослуживцы Джораеву сочувствовали.

Ну а на гражданке жизнь отставного офицера не заладилась. Не то чтобы было очень плохо – военная пенсия позволяла если не шиковать, то уж, во всяком случае, жить безбедно. Военные вообще были в Российской империи обеспеченными людьми, и это было не последней из причин того, что профессия военного оставалась престижной на протяжении последних столетий. Так что мог бы Джораев жить спокойно да детей растить.

Он и пытался – и женился, и сын у него родился, но вот найти себя в новой, мирной жизни не мог. Так и спился бы, наверное, однако в один прекрасный день позвонил ему товарищ по старой, армейской еще жизни и предложил принять участие в авантюре… Так Джораев оказался на борту «Эскалибура», где и занял вакантное место командира группы эвакуации.

Работы у него, правда, было немного – группа эвакуации предназначена для того, чтобы вытащить попавшего в аварию или сбитого пилота, обеспечить отход своего подразделения и разрешение прочих нештатных ситуаций. Не совсем по профилю пиратского корабля, в общем. Продемонстрировать выучку своих людей Джораеву довелось один-единственный раз, когда «Эскалибур» поймал сигнал SOS с русского пассажирского лайнера. Кого другого они, может, и ограбили бы, все-таки пираты, но тут был соотечественник, попавший в пренеприятную ситуацию. Обычный туристический рейс по отдаленным планетам – для любителей экзотики и прочих экстремалов. И вот, при осмотре весьма красивого мира, населенного какими-то негуманоидами с уровнем развития, соответствующим бронзовому веку, у них потерпел аварию экскурсионный бот. И все бы ничего, но посадить рядом второй такой бот возможности не было, ибо первый потерпел аварию возле города аборигенов и те уже весело взламывали люк нежданого подарка. С учетом того, что экскурсионный бот – машина практически незащищенная, а аборигены были похожи на пауков в четыре метра высотой и с соответствующей силой, проникновение их на борт было только вопросом времени. Ну а пассажиров они рассматривали исключительно с гастрономической точки зрения – нашелся среди туристов придурок, считающий всех разумных обитателей братьями и решивший на основании этого вступить в контакт. Съели, гады.

Так вот, сажать рядом второй экскурсионный бот значило потерять и его, а спасательный бот, с броней и вооружением, имеющийся на лайнере как раз для подобных случаев, стартовать не смог – накрылось там что-то, техника, увы, несовершенна. В результате механики копались в боте, оглашая ангар свирепым матом, а капитан подал сигнал бедствия, рассчитывая, что кто-нибудь окажется поблизости. Поблизости оказался пират, но – русский пират, и помощь он оказал самую действенную.

В общем, на азартно размахивающих конечностями аборигенов обрушился шквал огня, а потом из приземлившегося ударного бота вылезли три закованные в скафандры фигуры и перестреляли всех, кто шевелился. После этого десантники осмотрели упавший бот, определили, что герметичность не нарушена, и, зацепив его силовым захватом, на буксире притащили к лайнеру. В качестве награды получили двадцать ящиков шампанского, по одному за каждого спасенного, и спокойно отправились по своим делам.

Зарубежная пресса тогда в очередной раз взвыла, обвиняя русских в геноциде или, точнее, ксеноциде – город-то сожгли дотла. Даже нота протеста императору была отправлена. Император не поленился и лично ответил, что, во-первых, это не был военный корабль Российского флота, а было это вполне частное, можно даже сказать, пиратское судно, во-вторых, нечего лезть не в свое дело и, в-третьих, если кто не согласен, то с ними могут подискутировать лучшие русские специалисты по межпланетному праву. Они служат на русском флоте и готовы прибыть на своих кораблях к любой планете, где есть несогласные с мудрым решением русского капитана.

После этой традиционной для русской дипломатии фразы о дискуссиях все оппоненты так же традиционно заткнулись. Ну что же, таковы правила игры – всем охота показать, что они не боятся русских, и они это показывают, стараясь не переступать ту грань, за которой назойливость перейдет в разряд оскорблений, что будет иметь вполне предсказуемые последствия. Русские же, как обычно, показали, что они не отмахнулись, а снизошли до разговора, но при этом на чужое мнение им плевать. Словом, все как обычно.

Последствиями для экипажа «Эскалибура» стала официальная благодарность от императорского наместника в секторе и легкая головная боль от передозировки шампанским. Ну и группа эвакуации потренировалась, конечно.

Отправив пленного обратно в камеру, Соломин устало откинулся в кресле и с силой растер ладонями лицо. Спать хотелось зверски – это была его обычная реакция на нервное напряжение. Пока бой или там серьезные разговоры, когда нервы напряжены, – держишься хорошо, можешь сутками бодрствовать, а когда все заканчивается – немедленно начинает клонить в сон. Но сон – это потом, а сейчас надо было работать. Помассировав виски и выпив еще чашку кофе, Соломин вновь вызвал Джораева и приказал:

– Лейтенант, приведите ко мне этих… арабов.

К тому моменту, когда его приказ был исполнен, «Эскалибур» уже лег на новый курс. Действия Соломина сейчас были просты и предсказуемы, ведь любой корабль – это сложнейший организм, в котором воедино смешаны металл конструкции и человеческие жизни. Откажет что-то одно – и готово дело, можно заказывать гроб. Вот чтобы этого не произошло, необходимо давать отдых и людям, и механизмам, а для этого нужна база. И если с людьми все достаточно просто, в конце концов, власти многих курортных планет сквозь пальцы смотрят, кто их клиенты и на чем они прилетели, то с кораблем все намного сложнее. Кораблю периодически нужна профилактика, которую не всегда можно провести в космосе силами команды, а частенько и достаточно сложный ремонт. Именно из-за невозможности своевременного и качественного обслуживания большинство пиратских кораблей очень быстро превращаются в истекающие паром консервные банки, и Соломин очень не хотел, чтобы эта судьба постигла «Эскалибур».