Дай пять

– Ну, или застрелил его. Ты единственный здесь представитель закона.  Он там разобьет к черту всю морду.

Морелли еще раз поцеловал мою ладошку:

– Не уходи никуда.

Они удалились рука об руку, и на мгновение у меня возникла мысль, что они направляются вовсе не в мужской туалет. Что за глупость, одернула я себя. Джо больше не такой.

Когда он не появился через пять минут, я уже испытывала затруднения с регулированием уровня кровяного давления. Меня отвлек звонок телефона откуда–то издали.  И я начала осознавать, что звонят совсем недалеко – это был мой мобильник, который заливался в моей сумочке.

Звонила Сэнди.

– Он здесь! – сообщила она. – Я выгуливала собаку и заглянула в окно Рузиков, а там он, смотрит телевизор. Увидеть легко, поскольку они всюду включают свет, а шторы миссис Рузик не задергивает.

Я поблагодарила Сэнди и позвонила Рейнджеру. Он не ответил, поэтому я оставила ему сообщение. Попыталась найти его по сотовому и телефону в машине. Ни один не отвечал. Набрала пейджер и попросила перезвонить. Пять минут я барабанила пальцами по столу, ожидая звонка. Он не перезвонил. Я начинала дымиться.

Дом Рузиков находился за три квартала от меня. Мне хотелось уйти и проследить за ходом событий, но я не хотела уходить от Джо. То же мне проблема, сказала я себе.  Пойди и найди его. Он в мужском туалете. Только не был он в мужском туалете. В мужском туалете вообще никого не было. Я спросила несколько человек, не знают ли они, где можно найти Джо. Нет. Никто не знал, где я могу найти Джо. И все еще никаких звонков от Рейнджера.

У меня уже из ушей повалил пар. Если так и пойдет, то я начну свистеть, как чайник. Разве не возмутительно?

Ладно, я оставлю ему записку, решила я. Ручка у меня была, но не имелось бумаги, потому я написала на салфетке. «Скоро вернусь, – написала я. Нужно проверить одного НЯС для Рейнджера». Потом сунула салфетку под стакан с выпивкой Джо и ушла.

Энергичным шагом я прошла три квартала и остановилась напротив дома Рузиков. Ну вот же он, Альфонс, во всей красе. Смотрит телевизор. Я совершенно отчетливо видела его через окно гостиной. Никто не обвинит Альфонса в излишнем уме. Обо мне можно было сказать то же самое, поскольку хоть я  и не забыла прихватить сумочку, зато оставила свой свитер и мобильник у Анджо. И сейчас стояла здесь, замерзая от холода. Никаких проблем, твердила я себе. Ступай назад, возьми свое барахло и возвращайся.

И все бы хорошо, только в этот момент Альфонс встал, потянулся, подтянул штаны и вышел из комнаты. Проклятье. Что дальше?

Я перешла улицу, затаилась между двумя припаркованными машинами. Гостиная и входная дверь были как на виду, но остальное не попадало в поле зрения. Я обдумывала эту проблему, когда послышалось, как открылась и закрылась задняя дверь. Черт. Он уходит. Наверно, припарковал машину в переулке за домом.

Я перебежала улицу и спряталась в тени дома. И действительно увидела  громадный силуэт Альфонса Рузика, топающего по переулку и несущего мешок.  Его привлекали к суду за вооруженный грабеж и применение смертельного оружия. Ему было сорок шесть лет, весил он двести тридцать фунтов вместе с массивным животом. Голова с булавочную головку и мозги под стать.  И он уходил. Проклятый Рейнджер. Где его черти носят?

Альфонс уже миновал половину двора, когда я завопила. У меня не было пистолета. Не имелось наручников, у меня не было ничего, но, тем не менее, я вопила. Вот и все, что я могла сделать.

– Стой! – надрывалась я. – Именем закона. Я агент по задержанию. Ложись на землю.

Альфонс даже не оглянулся. Он просто стал удирать, срезая через дворы путь к переулку. Он бежал изо всех сил, чему мешали жирная задница и пивное брюхо, с мешком в правой руке. Залаяли собаки, на террасах зажигались лампочки, по всему кварталу распахивались задние двери.

– Звоните в полицию, – голосила я, догоняя Альфонса с задранной до шеи юбкой.  – Пожар. Пожар. Помогите.

Мы добежали до конца квартала, я уже была на расстоянии вытянутой руки, когда он развернулся и стукнул меня мешком. От удара мешок взорвался и сшиб меня с ног. Я растянулась на спине, покрытая каким–то мусором. Альфонс вовсе не собирался сбегать. Он выносил мусор для мамочки.

Я вскарабкалась на ноги и припустила за Альфонсом. Он обежал квартал и направлялся обратно к дому матери. Он был на расстоянии полдома от меня, когда вытащил связку ключей из кармана и устремился к «форду эксплореру», стоявшему  у тротуара, и я услышала, как чирикнула сигнализация.

– Стой! – заорала я. – Ты арестован! Стой, а то буду стрелять!

Глупейшая вещь, потому что пистолета–то у меня не было. Даже будь у меня оружие, вряд ли я выстрелила бы в него. Альфонс обернулся через плечо, чтобы проверить правдивость моих угроз, и этого оказалось достаточно, чтобы сместить центр тяжести его жирной туши и лишить его равновесия. В результате он споткнулся, а я нечаянно врезалась в его студенистое тело.

Мы оба шлепнулись на тротуар, где я вцепилась в него намертво. Альфонс пытался встать на ноги, а я пыталась удержать его на земле. Я уже слышала в отдалении сирены, и к нам с криками бежали люди. А я только и думала, что должна продержатся, пока не подоспеет подмога. Он уже стоял на коленях, а я вцепилась в его рубашку, а он пытался меня смахнуть, как какого–то жука.

– Тупая сука, – ругался он, вставая на ноги. – У тебя нет пистолета.

Меня называли по всякому. И вот это выражение не числилось в списке любимых. Я схватилась за отворот на брюках и дернула Альфонса за ногу. Кажется, на мгновение он завис в воздухе, а потом рухнул на землю с таким  грохотом, что земля содрогнулась, выдав землетрясение 6,7 баллов по шкале Рихтера.

– Я тебя прикончу, – пыхтя и потея, выговорил он, развернувшись и пытаясь добраться до моего горла. – Я тебя, на хрен, убью.

Я скорчилась под ним и вонзила зубы ему в плечо.

– Ой! – заорал он. – Твою мать. Ты что, какая–то чертова вампирша?

Мы катались по земле, кажется, уже несколько часов, намертво сцепившись. Он  пытался прикончить меня, а я впилась в него, как клещ в собачью шкуру, забыв об окружающих и о том, в каком виде у меня юбка, боясь, что если отпущу, то он забьет меня до смерти. Я уже вымоталась и думала, что дошла до предела, когда меня окатило холодной, как лед, водой.

– Что? – воскликнула я. – Что?

Я протерла глаза и увидела, что вокруг нас собралась большая толпа. Морелли и Рейнджер, парочка патрульных и народ, живущий по соседству. Плюс миссис Рузик, державшая в руках большую пустую кастрюлю.

– Всякий раз хорошо срабатывает, – заявила миссис Рузик. – Только обычно я разнимаю котов. В этом районе развелось много бродячих кошек.

Рейнджер усмехнулся, глядя сверху на меня:

– Отличная хватка, Тигр.

Я поднялась на ноги и провела инвентаризацию своего тела. Кости не сломаны. Пулевых ранений не имеется. Ножевых тоже. Испорченный маникюр. С волос и платья течет вода. Нечто, напоминавшее овощной суп, пропитало юбку.

Морелли с Рейнджером вытаращились на мой бюст и улыбались, уставившись на мокрое платье, прилипшее к телу.

– Да, у меня есть соски, – резко бросила я. – Смиритесь с этим.

Морелли дал мне свою куртку.

– Откуда  овощной суп на юбке?

– Гад ударил меня мешком с мусором.

Морелли с Рейнджером опять заулыбались.

– Только молчите, – предупредила я их. – И если вам дорога ваша жизнь, перестаньте ухмыляться.

– Эй, слушай, – заговорил Рейнджер, еще шире ухмыляясь. – Меня здесь нет. Я уже транспортирую Блуто.

– Шоу окончено, – заявил Морелли соседям.

Здесь присутствовала Сэнди Полан. Она оценивающе смерила Джо взглядом, хихикнула и удалилась.

– К чему бы это? – спросил меня Джо.

Я развела руками:

– Сама удивляюсь.

Я поменяла его куртку на свой свитер, когда добрались до его машины.

– Из чистого любопытства: как долго ты стоял, наблюдая нашу с Рузиком схватку?

– Недолго. Минуту–две.