Дай пять

Он улыбнулся, словно его все это очень забавляло.

– Да? И кто я, по–твоему?

– Понятия не имею.

– Дай мне знать, когда поймешь.

– Козел.

– Какое оскорбление, – заметил Торчок. – Готов спорить, что твоей матушке не понравилось бы, как ты выражаешься.

Раздраженная, я залезла снова в «бьюик», вцепилась в руль и покатила в контору.

– Видишь парня, который припарковался за мной? – спросила я Лулу.

– На этом коричневом, как кусок дерьма, «додже»?

– Его зовут Торчок, и он утверждает, что он букмекер.

– По–моему, он не похож на букмекера, – сказала Лула. – И я никогда не слышала ни о ком по кличке Торчок.

Конни тоже высунулась в окно.

– И я его не узнаю, – заявила она. – И если он букмекер, то не очень–то преуспел в этом деле.

– Он говорит, дядя Фред должен ему денег, и он следит за мной на случай, если я отыщу Фреда.

– Ты сходишь с ума от счастья? – поинтересовалась Лула.

– Нет. Мне нужно от него избавиться.

– Навсегда? А то есть у меня тут один приятель…

– Нет! Просто до конца дня.

Лула еще раз взглянула на Торчка.

– Если я ему шины прострелю, он выстрелит в ответ?

– Наверно.

– Не нравится мне, когда люди в ответ стреляют, – возмутилась Лула.

– Думаю, может, поменяемся с тобой машинами?

– Поменять мою ласточку «файерберд» на твоего кита? Не думаю. Наша дружба так далеко не зашла.

– Прекрасно! Здорово! Забудь, что я просила!

– Постой, – возмутилась Лула. – Ну что ты так придираешься. Я пойду и поговорю с ним. У меня настоящий дар убеждения.

– Ты ведь не собираешься его запугивать?

– Я не запугиваю людей. За кого ты меня принимаешь?

Мы с Конни смотрели, как она гордо вышла из конторы и направилась к машине. Мы–то знали, за кого ее принимать.

Лула надела мини–юбку канареечного цвета и трикотажный топ, который был, по меньшей мере, на два размера меньше. На губах ярко–розовая помада. А тени сверкали золотым блеском.

Мы услышали, как она обращается к Торчку «Привет, красавчик», а затем понизила голос, и мы уже не могли разобрать, что она там говорит.

– Может, тебе стоит попытаться улизнуть, пока Лула отвлекает его, – предложила Конни. – Вдруг ты сможешь откатить «бьюик» тихо и незаметно, а он не заметит.

Я решила, что шанс, чтобы меня не заметил Торчок, весьма слабоват, но я готова была попробовать. Я быстренько добежала до машины, пригибаясь к тротуару, и скользнула за руль. Освободила ручной тормоз, задержала дыхание и повернула ключ зажигания. Дрых–дых–дых.Восемь цилиндров не спрячешь.

Торчок и Лула повернулись ко мне. Я увидела, как Торчок что–то сказал Луле. И Лула сграбастала его за грудки, а сама завопила мне «Давай!».

– Я его держу, – добавила она. – Можешь на меня рассчитывать!.

Торчок дернул ее за руку, и Лула вляпалась в окно машины, выставив наружу большую канареечную задницу, со стороны было похоже на Винни Пуха, застрявшего в норе Кролика. Она схватила Торчка за шею, и, уезжая, я увидела, как она влепила поцелуй прямо ему в рот.

* * * * *

Когда я заявилась к Мейбл, она пила на кухне чай.

– Как продвигается расследование? – спросила она.

– Я поговорила с человеком, который ищет Фреда. Этот тип утверждает, что он букмекер дяди Фреда. Вы знали, что он играл?

– Нет.

Чайник застыл в ее руке.

– Азартные игры, – произнесла она, пробуя слова на вкус. – Я понятия не имела.

– Он мог и солгать, – сказала я.

– Зачем ему это делать?

Хороший вопрос. Если Торчок не букмекер, то кто? Какова его роль?

– Насчет этих фотографий, – обратилась я к Мейбл. – У вас есть какие–то соображения, откуда они взялись?

Мейбл добавила в чайник воды.

– Я думаю, они, должно быть, недавние, потому что я их никогда прежде не видела. Постоянно я не лазила в стол Фреда, но время от времени мне что–нибудь да бывало нужно. И я никаких снимков не видела. Фред не фотографирует. Когда–то давно, когда дети были маленькими, мы делали фотографии. А сейчас фото внуков нам приносят Рональд и Уолтер. У нас нет даже в доме камеры. В прошлом году нам пришлось фотографировать крышу для страховой компании, так мы достали одноразовый фотоаппарат.

Я оставила Мейбл пить чай и вернулась за руль. Посмотрела вправо, глянула влево. Пока все тип–топ. Никакого Торчка.

Следующий пункт назначения – торговый пассаж, где дядя Фред делал покупки. Я припарковалась в том же месте, где обнаружили машину Фреда. И время дня совпадало. Погода тоже соответствовала. Солнечно и жарко. Вокруг околачивалось слишком много народу, чтобы какая–нибудь случившаяся здесь потасовка прошла незамеченной. И человека, который бродит с оцепенелым видом, наверно, тоже приметили бы, но не думаю, что именно это я искала.

Первый Трентонский банк располагался в конце пассажа. Это был филиал с окошками для клиентов, обслуживавшимися снаружи, и полное банковское обслуживание внутри. В этом банке служила Леона Фримен. Она была моей дальней кузиной со стороны матушки, на пару годков старше меня, и у нее был большой отрыв от меня в семейных делах в виде четырех детишек, двух собак и прекрасного мужа.

Когда я появилась, очередей не было, видать, бизнес шел ни шатко, ни валко. Леона помахала мне из–за прилавка:

– Стефани!

–Эй, Леона, как дела?

– Замечательно. А что с тобой? Хочешь денег? Их у меня много.

Я хмыкнула.

– Банковский юмор, – пояснила Леона.

– Ты слышала, что дядя Фред пропал?

– Слышала. Он был здесь прямо перед тем, как это случилось.

– Ты его видела?

– Да, конечно. Он взял деньги в банкомате, потом пошел повидаться с Шемпски.

Мы с Леоной вместе с Алленом Шемпски учились в школе. Он был преуспевающим парнем, который уверенно шагал вверх по служебной лестнице и был нынче вице–президентом. А вот это уже были новости. Никто не говорил, что дядя Фред собирался увидеться с Шемпски.

– Что дяде Фреду понадобилось от Аллена?

Леона пожала плечами.

– Не знаю. Он пробыл у Аллена около десяти минут. И не остановился, чтобы поздороваться или перемолвиться словечком, когда вышел. В духе Фреда. Не самый общительный на свете тип.

Личный кабинет Шемпски был втиснут между двумя другими маленькими кабинетами. Дверь была открыта, поэтому я просто сунула туда голову.

– Тук, тук, – сказала я.

Мгновение Ален Шемпски тупо таращился на меня, а потом я увидела, как он очнулся, узнав меня.

– Прости, – извинился он. – Витаю в облаках. Чем могу помочь?

– Я ищу своего дядю Фреда. Я так понимаю, он говорил с тобой как раз накануне исчезновения.

– Ага. Он подумывал взять ссуду.

– Ссуду? Какого рода ссуду?

– Персональную.

– Он говорил, зачем ему понадобились деньги?

– Нет. Хотел узнать, какие там налоги, и как быстро ее можно взять. Типа того. Предварительная разведка. Никаких документов, ничего такого. Думаю, он был здесь минут пять, не больше. Самое большее десять.

– Он выглядел удрученным?

– Не помню такого. Ну, не больше, чем обычно. Фред ведь сварливый старикашка. Это семья попросила тебя поискать Фреда?

– Ага. – Я встала и подала Шемпски свою карточку. – Дай мне знать, если вспомнишь что–нибудь стоящее.

Ссуда. Мне стало интересно, не связано ли это с долгом Торчку. Не думаю, что Торчок был букмекером, но не сильно удивлюсь, если он окажется шантажистом.

Химчистка находилась в середине пассажа, сразу за «Грэнд юнион». Женщину за прилавком я знала в лицо, но не по имени. Иногда я тоже приносила сюда белье.

Она вспомнила дядю Фреда, но не более того. Он забрал белье, и это все. Никаких разговоров. У них был час пик. Дяде Фреду она не уделила много внимания.

Я вернулась к «бьюику» и постояла рядом, окидывая взглядом окрестности и гадая, что могло здесь произойти. Фред припарковался перед «Грэнд юнион», собираясь отправиться за покупками. Он положил белье из химчистки на заднее сиденье, затем закрыл машину. А дальше что? А дальше он исчез. Пассаж выходит на четырехполосное шоссе одной стороной. Позади магазинов был многоквартирный комплекс и район одноэтажных семейных домов, где я уже искала дядю Фреда.