Ходок I

До чего же хорошо: яркое солнце, синее море, пальмы, беззаботная, веселая толпа, а самое главное — мимолетные касания: то упоительно упругая грудь, то не менее восхитительное бедро, как бы случайно касаются Дениса. Эти прикосновения вызывают сладкую дрожь и, наконец, он не выдерживает — разворачивает девушку лицом к себе и крепко обнимает. После затяжного поцелуя говорит:

— Айшат! Поехали в гостиницу! — Девушка в ответ распахивает и без того огромные, синие глаза, хлопает ресницами и удивленно спрашивает:

— Зачем?

— Чтобы я тебя не изнасиловал прямо здесь! — Айшат в ответ заливисто хохочет. Истинную причину ее смеха Денис поймет много позднее, а сейчас он надувается. — Ну-у… если ты не хочешь, — начинает бормотать он, с тоской замечая, что солнце тусклое, море серое, пальмы обернуты грязной ватой, а толпа унылая…

— Дурачок! — девушка быстро чмокает его в губы и снова солнце становится ярким, море синим, пальмы красивыми, а толпа веселой, — пошли! — Она хватает его за руку и тащит за собой.

— «В кусты!? — с веселым ужасом думает Денис, — а черт с ним в кусты, так в кусты! Надо же когда-то сделать это и в кустах!»

Но все оказалось несколько прозаичнее — большой одноэтажный павильон, смахивающий на типовую станцию метро и в нем, для усиления эффекта, эскалатор, правда, небольшой — метров на двадцать. Заканчивался спуск в большом круглом зале, от которого отходили восемь радиальных коридоров. Над каждым коридором светился разноцветный огонек: над шестью красный, а над двумя зеленый. В один из этих «зеленых» коридоров Айшат и потащила Дениса.

По обе стороны располагались двери, над которыми светились, как можно было догадаться, все те же красные и зеленые огоньки. Добравшись до первой двери, с приглашающим зеленым огоньком, девушка решительно завела туда Дениса. В крохотной комнатке из мебели была только кровать…

Как уже отмечалось, внутренний голос Дениса был большим поклонником Иоганна Фридриха Шиллера — рыжего Мастера из Марбаха. Не минула эта привязанность и самого Дениса: «Любовь и голод правят миром!» — всплыли в его голове слова великого романтика, после пары часов занятия этой самой любовью. Один голод был утолен, пришла пора утолить другой.

В «нумерах», как Денис обозвал заведение, обнаружился санузел, по размерам подстать комнатке — крохотный, но, вполне исправно выполняющий свои полезные функции и через пятнадцать минут наша парочка, счастливая, чистая, умиротворенная, но страшно голодная выбралась на поверхность.

— Куда идем?

— Без разницы, только поближе — а то я кого-нибудь сожру! — Денис кинул на девушку специальный, «людоедский» взгляд, вызвавший новый приступ смеха, восторг и абсолютно «логичный» отклик:

— Ты ужасно милый!

Свободный столик в море открытых кафешек нашелся моментально, и через десять минут крепкие, белые зубы вонзились в большие куски ароматного, хорошо прожаренного мяса. А еще через двадцать минут Денис допил последний глоток великолепного капучино, и совершенно осоловелый откинулся от стола.

Базовые потребности (любовь и голод) были удовлетворены, но тут же возникли новые: хлеба и зрелищ! Надо заметить, что человек вообще животное ненасытное — стоит ему заполучить желаемое, как он начинает хотеть еще чего-нибудь. Единственно возможный способ сделать человека счастливым более-менее надолго описан в древней притче про Бога, человека и козу. Если коротко, то смысл в том, что человека надо сначала сделать несчастным, а потом, когда он осознает в какое дерьмо вляпался, вернуть в исходное состояние. Вот тогда он и будет счастлив… но опять же, скотина этакая, ненадолго.

Насчет хлеба вопрос не стоял, а вот зрелища, в широком смысле этого слова, хотелось. Денис начал обозревать окружающий ландшафт, состоящий из таких же столиков, как их, и сидящих за ними людей. Тут же отметил новую, приятную особенность — если раньше, в эти три дня, до «Уловителя Душ», когда они с Айшат заходили в какую-нибудь общепитовскую точку, все мужское население тут же начинало бросать на нее взгляды разной степени жадности, в которых явно читалось недоумение: что ТАКАЯ девушка может делать рядом с ЭТИМ!? Теперь же, во-первых, в мужских взглядах, исчез немой вопрос, а, во-вторых, женская половина кидала на Дениса не менее жаркие взгляды. И это было приятно, черт побери!

Денис всегда подозревал, что разнообразные актеры, рассказывая по ящику как они устали от популярности, врут. Теперь у него была возможность убедиться в этом самому, и пока, он никакой усталости не чувствовал.

Денис даже улыбнулся в ответ хорошенькой блондинке, отчаянно строившей ему глазки.

— Даже не думай! Убью! — ласково пропела ему Айшат. Но что-то в ее взгляде заставляло подозревать, что это не шутка… или не совсем шутка.

— Да ты что, Ай! Мне же кроме тебя никто не нужен! — почти искренне возмутился Денис.

— Гляди! — Строго предупредила его Айшат. — Я смотрю тебя ни на секунду нельзя оставить одного — пойдешь в туалет, а когда вернешься, ты уже женат! — Оба громко заржали над немудреной шуткой. Радость бытия переполняла их — хорошо быть здоровым, молодым и красивым!

Но… у медали всегда две стороны, и тут же открылась другая, с которой раньше Денис не сталкивался по причине общей серости и незаметности — взглядами не менее пылкими, чем у представительниц прекрасного пола, его стали награждать их спутники, и если по модулю пылкость была примерно одинакова, то по знаку диаметрально противоположна.

«Это будет проблемой» — прозорливо решил Денис, но внутренний голос, находящийся в такой же эйфории от новой тушки, как и ее хозяин, справедливо отметил: «Проблемы будем решать по мере их поступления, а сейчас наслаждаемся жизнью!» Денис, обычно относившейся к высказываниям внутреннего голоса со значительной долей скепсиса, в данном случае, под давлением неопровержимых фактов, был вынужден признать его полную правоту в данном вопросе!

Оглядев окрестности, Денис решил кое-что уточнить у своей спутницы:

— Ай, слушай… у вас что сегодня: «День города»… или триста двадцать седьмая годовщина «Великой Октябрьской Социалистической Революции», или еще что?.. Может «Пивной фестиваль»? — сделал он последнее предположение.

— ???

— Откуда столько бездельников?

Вокруг, насколько хватало глаз, виднелись открытые кафешки, торговые палатки, магазинчики, спортплощадки, бассейны, аттракционы, со всех сторон неслась музыка и все это заполняла пестрая толпа, которую объединяло одно — довольные, безмятежные лица. Тут Денису припомнился самый идиотский, хотя нет, идиотский не то слово — самый лицемерный слоган российской рекламы: «Что нас всех объединяет? — Доброта!» Ага… ага… особенно на дорогах, да и вообще…

Но тут был именно тот случай — в воздухе была разлита доброта. Хотя может и не доброта, а тихое, сытое умиротворение, но все равно было хорошо.

Даже парни, бросавшие на Дениса грозные взгляды, опасения не вызывали — они чем-то напоминали разбойников из какой-нибудь «Собаки на сене», или «Двенадцатой ночи» — чувствовалось, что в душе они белые и пушистые и ни на какие злодеяния не способны.

— Тут всегда так, — недоуменно отозвалась Айшат, не понимая, чем вызвано удивление Дениса.

— А-а! — Денис хлопнул себя по лбу, припомнив, рассказ Ларз, — понял! Это тунеядцы, для которых красные цены! Ну-у… потомственные граждане островной Цитадели, — которые никогда не работают. Да?

Айшат немного промедлила с ответом:

— В некотором роде — да. Но… только в некотором. Вообще ничего не делать — скучно, поэтому большая часть из них, — легким кивком она отделила окружающую толпу от себя с Денисом, — имеет какое-то образование и чем-то занята.

— Да-а? — не поверил Денис. Айшат в ответ улыбнулась:

— Да-а! — передразнила она его. — Среди них есть, художники, музыканты, модельеры, писатели… поэты… и еще много всяких…. И работают они много и плодотворно. Вот!