Колыбель для мага

Впрочем, что это она: не угодившую служанку юная Кэри сама сживет со свету, а не справится сама - попросит папашу. Правда, скверным норовом славился граф, а про дочь ничего такого слышно не было, да ведь говорят люди, что из крапивного семени розы не вырастить. Увидим...

Аннеке вдруг померещилось лицо Тэш. Та погрозила ей пальцем и произнесла:

-- Никогда ничего не бойся и преодолевай трудности одну за другой, а не все сразу! - и исчезла.

-- Задремала, - решила девушка и слегка встряхнула головой, чтобы проснуться, - Но совет хорош.

Она тихонько подошла к выходу и взглянула на солнце. Оказалось, что дело близится к вечеру. Точно, заснула, и не заметила, как пробежало время... Нужно держать себя в руках, а то что это с ней?! Занялась бесплодными рассуждениями, предалась страху, утратила чувство времени. Не хватает еще только утратить магическую силу...

А может быть, это знак?.. Предзнаменование?.. Аннеке вернулась в пещеру, взяла вышитый магическими символами мешочек с гадальными фигурками, зажмурилась и со словами: " Великая Мать, дай мне совет ", достала для себя три фигурки. Посмотрела на извлеченное: фигурки имели значение смерти, любви и служения. Знахарка задумалась над толкованием. Как может смерть идти впереди любви и служения? Вспомнив, как непредсказуемо реализовывались, ясные и понятные, казалось бы, предсказания в практике Тэш, Аннеке вздохнула, вернула гадальные фигурки на место.

В пещере почти совсем стемнело, свет шел теперь только от очага, в который она сегодня удачно положила очень много дров. Кэри завозилась под овчинами, сонно забормотала:

-- Няня, няня, дай попить... Няня, где ты?

Потом открыла глаза и приподнялась. Аннеке подала ей кружку с водой.

-- А, я у тебя, знахарка... Я спала... Я долго здесь спала?

Девушка выглядела так, словно не совсем еще проснулась. Она пришла сюда в слезах, ждала несколько дней, голодная, под открытым небом, не осмеливаясь одна войти в логово ведьм, а теперь, казалось, пытается припомнить, зачем она здесь.

Аннеке ответила, стараясь говорить как можно спокойнее и ласковее:

-- Сейчас уже вечер, солнце садится. Ты отдохнула? Давай, пока очаг не догорел, выпьем чаю, и ты расскажешь, почему плакала, а я попытаюсь по мере моих сил тебе помочь.

Она заварила свой любимый набор трав, налила его в две красивые резные деревянные кружки, добавила меду, одну кружку дала Кэри, вторую взяла сама. Девушки, не торопясь, выпили чай. Кэри смотрела в огонь, удерживая в ладонях пустую кружку. Аннеке уже хотела на-лить ей еще чаю, как вдруг графская дочь вздрогнула, выронила кружку мало не в очаг и снова горько зарыдала. Попыталась рассказывать, но от слез не могла выговорить ни слова.

Аннеке вздохнула. Нужно набраться терпения. Она достала гребень и принялась расчесывать спутанные волосы Кэри. Их пещера была наполнена магическими силами и придавала силу всем вещам, долго находившимся здесь, в том числе и гребню. Расчесывание волос всегда успокаивает, даже если гребень совершенно обыкновенный. Гребень должен был помочь... и помог.

Кэри, глотая слезы, начала взахлеб рассказывать Аннеке о чудесном, замечательном, прекрасном Ольдуме, живущем с престарелой матерью в замке неподалеку. Из всех их владений остался лишь этот замок, но Ольдум и его мать очень благородные и знатные, потомки настоящего рыцарского рода, не то, что нынешние дворяне, покупающие себе титул за золотые монеты.

Аннеке удивилась: какой еще замок неподалеку? Но потом вспомнила замшелые, поросшие плющом и вьюнками развалины в полудне пути вдоль реки. Развалины очень красивые и таинственные, но невозможно было даже предположить, что там кто-то живет, кроме сов, лис и летучих мышей.

Кэри же продолжала, всхлипывая, говорить о тяжелой, смертельной болезни королевы, о том, что граф Кэрил каким-то непонятным образом договорился о ее свадьбе с королем, а когда она робко заикнулась об Ольдуме, страшно разгневался. Его чуть не разбил паралич, врач еле успел отворить кровь. Когда полегчало, граф приказал запереть ее в комнате до самого отъезда в столицу, но она убежала от телохранителей и от няни прямо к Ольдуму и его матери. Но Оль-дум почему-то совсем не обрадовался, а рассердился и повез ее назад. Тогда она убежала и от Ольдума и прибежала прямо сюда. Мать перед смертью ей рассказала, как сюда добраться, и что здесь ей помогут в случае несчастья... Она не понимает, почему Ольдум был таким... Таким гадким... Она ни за что не хочет жить без Ольдума, она его любит, так любит, и в столицу не поедет, лучше умереть...

Кэри говорила еще долго. Начинала плакать. Снова рассказывала о своем замечательном Ольдуме и о том, что жить без него не хочет и не будет. Снова плакала. Аннеке слушала и смотрела в огонь. Кэри наконец замолчала и тоже начала смотреть в огонь, вытирая время от времени слезы разорванным рукавом. Помолчав и собрав всю имеющуюся у нее в запасе рассудительность, Аннеке сказала:

-- Кэри, милая, подумай. Тебе сколько зим? Шестнадцать? Пятнадцать? Ольдум ведь единственный знатный юноша, ровня тебе в этих краях. Ты просто не видела других, поэтому он кажется тебе лучше всех. У тебя это первая любовь, я понимаю. Но у большинства девушек после первой любви бывает и вторая, а иногда и третья, и четвертая. А когда они вновь встречают свою первую любовь, то иногда не сразу вспоминают его имя. Ты еще не видела короля, за которого тебя хотят выдать замуж. Говорят, король красивый, умный и обходительный мужчина, совсем еще не старый. Быть может, он понравится тебе. Ты будешь королевой. Большинство девушек все бы отдали, лишь бы оказаться на твоем месте...

Кэри встала, слезы вдруг высохли, но лицо осунулось и помертвело. Казалось, она за единый миг стала старше на двадцать лет. Достала золотую монету и бросила ее на колени Аннеке.

-- Благодарю тебя, знахарка, за твою заботу и мудрый совет. А теперь я пойду.

С этими словами графская дочь повернулась и пошла к выходу. Вторым зрением Аннеке увидела, что слабое розовое свечение, окружавшее девушку, погасло. Она вскочила, догнала Кэри, схватила за руку и заглянула в ее лицо. Странный свет закатного солнца резко подчеркнул впадины глаз и щек, превратив нежное лицо юной графини в подобие черепа. Это была Маска Смерти, видение, предвещающее скорую гибель. Задохнувшись от жалости, Аннеке потянула Кэри обратно к очагу, говоря:

-- Хорошо, хорошо, я постараюсь тебе помочь, сделаю все, что могу. Потом ты будешь жалеть, я знаю, но сейчас сделаю то, что ты захочешь.

Гордячка поупиралась немного, но потом уступила и пошла назад.

Аннеке снова усадила свою подопечную у очага, накрыв ее спину овечьей шкурой, подбросила в очаг дров, зажгла ароматические палочки. Достала маленький столик и стульчик, на столик меж двух горящих свечей установила зеркало. Второе зеркало поставила напротив первого так, чтобы в нем был виден огненный коридор, уходящий в глубину зеркала, в бесконечность.

-- Зачем это? - спросила Кэри.

-- На всякий случай. Прежде чем начинать колдовать, нужно посмотреть, не покажет ли зеркало что-нибудь важное, о чем мы не знаем. Потом нужно будет еще погадать на магических фигурках, благоприятствует ли нам судьба. И на звезды посмотреть, - рассеянно объясняла Аннеке, всматриваясь в зеркало, - Молчи теперь, не отвлекай меня.

Она долго смотрела в зеркало, огненный коридор то появлялся, то исчезал, его конец качался, уходя то вверх, то вниз, то в стороны... Наконец что-то забрезжило... Граф Кэрил в короне... Но корона не графская... Бедно одетый и какой-то бесцветный юноша... Рано состарившаяся бедно одетая женщина... Рядом за столом... Какой-то человек в ливрее графских цветов кладет на стол мешочек... Король... Младенец в богатой колыбели... И еще какой-то юноша, черноволосый, с синими пронзительными глазами...

Эти глаза, их взгляд не отпускает... Эти глаза похожи на бездну, она притягивает, затягивает внутрь себя, невозможно освободиться... Аннеке начала падать в черно-кровавый водоворот, все глубже, глубже... Не удержаться. Страшный грохот и вой заполнил уши, дикая боль в голове и во всем теле... И кровавая тьма сомкнулась над Аннеке.