Цыганские глаза

Окинув Лукаса взглядом, Томас заявил:

– Ты, дружище, выглядишь ужасно.

– Спасибо, Томас, – сухо ответил Лукас. – Я тоже рад тебя видеть.

Томас протянул ему кубок с вином.

– Возьми, тебе не помешает.

Лукас с каменным лицом осушил кубок.

– А теперь скажи, что привело тебя в Лонг-Эйк, мрачного, как грозовая туча? – Терпеливо выслушав его рассказ, Томас рассмеялся. – Господи, Лукас! Пруденс умирает от желания увидеться с тобой, это я точно знаю.

Лукас окинул друга неприязненным взглядом.

– Я уверен, что если бы твоя сестра хотела со мной увидеться, она ждала бы меня дома. Я же предупреждал ее, что приду и вчера, и сегодня.

– Этому есть объяснение. Мэри вот-вот родит, а Пруденс обещала ей присмотреть за детьми. Я понятия не имею, что там происходит в Мэйтленд-Хаузе, но раз уж тебя это так волнует, сам навещу Пруденс. Но, должен признаться, я удивлен. Если тебе так не терпится ее увидеть, почему ты не съездишь к Епископским воротам?

– Я бы съездил, но у меня нет времени. Я приехал в Лондон, чтобы разыскать кузена, – спокойным тоном ответил Лукас, – но он где-то скрывается. Пока что ему удавалось не попадаться мне на глаза, но я его выслежу.

Томас пристально взглянул на мрачное лицо друга.

– И все-таки мне хотелось бы выслушать рассказ о том, что случилось с тобой после нашего расставания во Франции.

– Я обещал, что когда-нибудь расскажу.

– Да? А почему не сейчас? – робко спросил Томас.

Лукас пожал плечами.

– Почему бы и нет?

– Отправившись на юг, ты повстречался с Джеффри?

– Да… в Марселе. Я намеревался сесть на судно, идущее в Александрию. Корабль Джеффри стоял в порту, и мы встретились. Потом случилась беда: на меня напали, и я едва не расстался с жизнью, – тихо сказал Лукас дрогнувшим голосом. – Я на два года был лишен свободы и чудом не сошел с ума. В глубине души я знал, что за всем этим стоит Джеффри, и был уверен, что найду доказательства.

Томас был поражен.

– Боже мой! Я ничего не знал. Я не знаком с твоим кузеном, но мне трудно поверить, что он способен на такое. Ты же никогда не был мстительным, – воскликнул он, встревоженный намерениями друга.

– Это правда, Томас. Я не стремился бы к мести, но меня преследуют воспоминания о том, что я пережил по его вине.

– Откуда ты знаешь, что именно Джеффри пытался тебя убить?

– Потому что моя смерть была ему выгодна. Я знаю, что он хотел бросить свое занятие и осесть на берегу. А где же ему поселиться, как не в Марлден-Холле, который его отец присвоил с благословения Кромвеля?

– И на таком незначительном основании ты обвиняешь своего кузена в покушении на убийство?

– Нет. Не заблуждайся на его счет, Джеффри – опасный враг. Мы ненавидели друг друга с детства. И за прошедшие годы наша вражда усилилась, но я не верил, что у него хватит духу пойти на убийство. Именно в Марселе я узнал, что мой кузен способен на любую низость, лишь бы завладеть моим состоянием. Чтобы избавиться от меня, Джеффри нанял двух головорезов. К несчастью, эти люди решили удвоить свой заработок и продали меня алжирскому пирату. Очнулся я на галере Муслима. Следующие два года своей жизни я был прикован к веслу. Смерть угрожала мне каждую минуту. Только моя ненависть к кузену и желание выжить помогли мне избежать гибели и сохранить рассудок.

– Теперь я понимаю, почему тебе так важно докопаться до истины, – тихо сказал Томас.

– Да. И я решил, что никогда больше не подвергнусь подобному унижению… и не окажусь таким беспомощным.

– Но если твои подозрения верны, и Джеффри действительно пытался тебя убить, как ты думаешь, почему он не повторил свою попытку?

– Повторил. В день нашего возвращения в Лондон. – Лукас коротко пересказал другу события той ночи.

– Господи! – ужаснулся Томас. – Я понятия не имел.

– Откуда ты мог узнать? Я никому не рассказывал. Джеффри – безжалостный человек. На борту корабля его власть безгранична. Любой, кто выступит против него, сразу же окажется на дне океана с перерезанным горлом. Узнав, что его план провалился, Джеффри обозлился еще сильнее. Я знаю своего кузена, Томас. Чем дольше он лелеет свою обиду, тем более страшным врагом становится.

– Тогда осторожнее, Лукас. Будь очень внимательным. Я не хочу, чтобы ты, пережив Вустер и десятилетнее изгнание, пал жертвой наемного убийцы. Как ты его найдешь?

– У меня есть связи… и мои люди уже прочесывают пристани и таверны. Они используют любую возможность, чтобы собрать сведения о нем.

– Не проще ли было бы поискать в гавани его корабль?

– Оказывается, его корабль затонул в Гибралтаре, и поэтому я не дождался его в гавани в свой последний приезд в Лондон. Дядя Джордж надеялся отплыть в Америку вместе с Джеффри, но я узнал, что он уже отбыл на другом судне. – Лицо Лукаса помрачнело. – Джеффри здесь, Томас. Я это чувствую. Даже если мне придется перевернуть вверх тормашками весь Лондон, я его найду.

– Но хоть кто-нибудь его видел?

Лукас окинул своего друга пристальным взглядом.

– Да. Пруденс встречалась и разговаривала с ним два раза.

Томас остолбенел.

– Пруденс? Ты наверняка ошибаешься. Как она могла? Где?

Рассказав о встречах Пруденс и Джеффри, Лукас ушел. Томас был вне себя от гнева. Он был настолько зол на сестру, что не смог даже придумать ей достойного наказания, но решил завтра же разыскать ее, где бы она ни была.

Мэри благополучно родила еще одну девочку, тетя Джулия осталась у нее, чтобы присмотреть за детьми, а Пруденс на следующий день вернулась в Мэйтленд-Хауз. Она была совершенно не готова к встрече с братом. Судя по его напряженному лицу и сурово поджатым губам, он был чем-то очень рассержен. Пруденс бросилась к нему.

– Томас! Я…

– Вот ты где, – резко перебил ее брат. – Могу я узнать, что здесь происходит? Лукас вчера сказал, что заходил к тебе несколько раз, но тебя не было дома.

– Знаю. Мне очень жаль, Томас, но я могу все объяснить. Он очень злился?

– Ему было неприятно. Пруденс, ты нарочно его избегаешь?

– Конечно, нет. – Девушка испуганно взглянула на брата. – О, Томас… я надеялась, что Лукас не подумает так обо мне. Когда он заходил в прошлый раз, я ездила к Епископским воротам, чтобы забрать Джейн. – Она торопливо пересказала ему последние события и объяснила, почему ей пришлось вернуть ребенка матери на следующий день.

– Неужели ее не мог отвезти кто-нибудь из слуг или сама тетя Джулия? – возразил Томас.

– Джейн висла на мне, и если бы я передала ее кому-нибудь из слуг, она бы разревелась еще сильнее. К счастью, тетя Джулия поехала со мной, а когда мы добрались туда, Мэри уже рожала. Я вернулась в Мэйтленд-Хауз сегодня утром.

– А Мэри?

– Родила девочку.

– Отлично. Филипп будет рад.

– Да… и тетя Джулия тоже. Она счастлива, что все уже позади. Но… расскажи мне про Лукаса, Томас. Он был очень расстроен, что не застал меня?

– Да уж, – подтвердил Томас. – Ты могла хотя бы оставить ему записку. Он ожидал, что ты это сделаешь.

Пруденс рассвирепела.

– Да мне это и в голову не пришло. А твой Лукас слишком многого от меня ожидает.

– Просто он любит тебя, глупышка.

– Правда? – прошептала девушка, обезоруженная этой новостью.

– Конечно. Надеюсь, ты не откажешься выйти за него замуж?

– Я… я… – Пруденс хотела признаться, что это самое заветное ее желание, но от волнения утратила дар речи.

Томас неправильно расценил ее заминку. Его лицо помрачнело. Он схватил сестру за плечи и яростно встряхнул.

– Я с самого начала обещал ни к чему тебя не принуждать, но почему ты так не хочешь стать женой Лукаса? Почему? – спросил он с перекошенным от злости лицом. – Мне казалось, ты изменила свое мнение.

Чуть не плача, Пруденс молча покачала головой. Она ни разу не видела Томаса в таком состоянии и не понимала причину его гнева.

– Ты отказываешься наотрез? Значит, ты все еще увлечена Адамом Лингардом?