Страница 10 из 48
— Я знаю, что ты никогда не видел отца, — набравшись решимости, выпалила она. — На прошлой неделе он погиб.
Джерри перестал жевать, перевел дыхание. С трудом сглотнул и посмотрел на нее.
— Он попал под машину, — уточнила Мэг.
Никакой реакции.
— Это была не его вина. Он переходил улицу на зеленый свет.
Джерри невозмутимо зачерпнул ложечкой мороженое. Глаза его были устремлены на вазочку с десертом.
— Все правильно, — бесстрастным голосом произнес мальчик, — ведь у меня нет близких за пределами нашего города.
В горле у Мэг встал комок. Ее захлестнула волна разноречивых чувств: страх, гнев, боль. Мэг ожидала от Джерри чего угодно, только не равнодушия. Пусть слезы. Пусть обида. Но хоть что-нибудь! Хоть какое-то человеческое чувство.
Она заговорила не сразу. Мэг стоило огромных усилий справиться с дрожью в голосе:
— Я знаю, ты думаешь, что он про нас совершенно забыл. Но мне кажется, что это не так.
Джерри добросовестно счищал мороженое с краев вазочки.
— Недавно я получила от него письмо. Он хотел приехать повидаться с нами…
Но ее слова, казалось, не находили никакого отклика в сердце сына. Он не поднимал глаз. Джерри или не хотел выдавать своих чувств, или, что еще хуже, никаких чувств не испытывал.
— Я ответила на письмо. Написала ему, что он может приехать. Послала ему твою прошлогоднюю школьную фотографию. Но, видимо, ему не удалось вырваться. Наверное, работа задержала.
Это, конечно, было глупое объяснение. Такое же невесомое, как взбитые сливки, которые усердно поглощал Джерри. Мэг надеялась, что Джерри не станет искать в ее объяснении слабые места. И напрасно.
— Что, за шесть месяцев не смог найти ни одного свободного дня? — взорвался Джерри. — Никто не работает без выходных. Это нарушение прав человека!
— А кто сказал, что за шесть месяцев?
В его глазах блеснул металл.
— Если бы ты получила письмо недавно, то отправила бы ему новую фотографию, — объяснил он и вернулся к десерту.
Черт бы побрал этого мальчишку с его несгибаемой логикой.
— Наверное, не так все просто, — сказала она. — Знаешь, когда причиняешь кому-то боль, потом тяжело смотреть этим людям в глаза.
— Иногда ведь можно попросить прощения.
— Верно, но не все это отчетливо понимают.
— Да. Слабаки, например.
— Джерри! Твой отец никогда не был трусом!
— Разве?
Мэг так и не смогла понять, что чувствовал Джерри в этот момент. Ей всегда было трудно разобраться в чувствах сына. Джерри был для нее загадкой. А попытки Мэг сблизиться с ним неизбежно заканчивались неудачей.
— А ты сама-то что чувствуешь? — спросил Джерри, будто читая ее мысли. — Ты все еще его любишь?
— Нет, — медленно проговорила она. Стоит ли откровенничать? — Но мне жаль, что он погиб, многого не сделав в жизни. Я имею в виду не только нас с тобой. Он не смог найти ничего, что сделало бы его счастливым. Он не хотел видеться с нами, но не потому, что где-то в другом месте ему было лучше. Мне кажется, что он был одиноким и глубоко несчастным человеком.
— Не знаю, не знаю.
В его голосе слышалась твердость, которая напомнила ей об Эле. Хорошо бы этому несгибаемому копу поговорить с Джерри. Этакий мужской разговор с глазу на глаз. Похоже, между ними много общего. Кроме того, Элу есть что рассказать про Уилла, особенно о его жизни в последнее время. Мэг понятия не имела, чем занимался Уилл все эти годы.
Она отодвинула от себя нетронутый десерт.
— Знаешь что, давай поедем навестим дядю Элберта.
— А зачем? — спросил Джерри.
— Просто посмотрим, как у него дела. Из-за простреленной ноги он не может пока водить машину, да и ходить ему трудно.
— А куда ему ходить-то?
— Вот и спросим.
Джерри странно посмотрел на нее и молча помог убрать со стола.
При стуке в дверь Эл вылетел из кресла, как пуля из ружья. Газета, которую он только что читал, оказалась на полу. Эл осторожно подкрался к ночному столику и бесшумно достал из ящичка пистолет.
— Кто там? — грубо спросил он.
Ответом послужило долгое молчание. Эл затаил дыхание и мысленно пересчитывал капельки пота, катившиеся со лба. Что, черт возьми, происходит? Ведь ни одна живая душа не знает, что он здесь.
— Эл?
Голос женский. Это молодая дама, наверняка очаровательная и милая. Да это же…
— О Господи.
Почувствовав острую боль в колене, Эл тяжело привалился к стене. Закрыв глаза, он запрокинул голову. Рука, сжимающая пистолет, безвольно опустилась.
Слишком долго я был полицейским. Черт побери, слишком долго.
— Эл! У тебя все в порядке?
Неясный шум голосов за дверью мигом вернул его к действительности.
— Вот черт! — воскликнул он.
Там, за дверью, Мэг, и, скорее всего, она подумала, что с ним что-то случилось. Может, она уже послала парнишку за помощью. Сейчас понаедут машины «скорой помощи» и начнется переполох.
Он метнулся к двери и рывком распахнул ее.
— Доброе утро! — произнес Эл дружелюбным тоном образцового полицейского.
Мэг и Джерри молча смотрели на него. Мальчик был явно чем-то недоволен. Но при виде Эла мордашка его приобрела совершенно ошарашенное выражение. Мэг же выглядела как весенний цветок, расцветший в снежной пустыне. При виде этой женщины у Эла перехватило дыхание. Но, овладев собой, он невозмутимо спросил:
— Как дела?
В ответ молчание. Они просто смотрели на него. Черт побери. С запасом тем для светской беседы у него не густо.
— Ты собираешься нас застрелить? — наконец спросил Джерри.
Эл посмотрел на парнишку, на пистолет в своей руке, потом на Мэг.
— Твой сын, наверное, насмотрелся всяких дурацких боевиков.
Ну зачем он это сказал! Она плотно сжала губы, и в глазах засверкал такой гневный огонь, будто Мэг собралась сжечь его дотла. Джерри, напротив, смотрел на все с юмором.
— Что, за тобой погоня? — задал он новый вопрос.
— Какая погоня, когда у меня нога в гипсе! — совершенно серьезно ответил Эл.
Нет, на него это совсем не похоже. Ему по работе приходилось иметь дело со многими женщинами. Видел и сногсшибательных манекенщиц, и простодушных милашек, попавших в беду. Но ни одна из них не оставила следа в его сердце. Почему же эта провинциальная дамочка в джинсах и без следа косметики на лице так будоражит его. Эл не привык терять контроль над собой.
— Что ты мелешь, парень? У тебя для чего голова на плечах?
Он надеялся, что грубость поможет ему овладеть ситуацией.
— Прошу прощения… — начала Мэг тоном оскорбленной учительницы воскресной школы.
— Что за нелепые вопросы он задает! — перебил ее Эл как можно мягче.
Но Мэг не собиралась сдаваться.
— Я еще не закончила, и прошу не перебивать меня.
Эл взглянул на нее с изумлением, но решил не спорить. Такая мягкая, уютная, и вдруг этот металл в голосе?
— Во-первых, — она выразительно подняла вверх указательный палец, — мы просто зашли тебя навестить. По-соседски. У нас в глуши ведь все попросту.
Эл открыл было рот, но Мэг отогнула второй палец и решительно продолжила:
— Во-вторых, у нас тут не принято, чтобы гостей встречали с пистолетом.
Эл тяжело вздохнул. Конечно, он вел себя как идиот.
— Ну ладно, извини, — примирительно сказал он. — Я ведь полицейский, и мне приходится…
— Здесь тебе не Чикаго, — отрезала Мэг.
Действительно, его права не распространяются на штат Мичиган. Но многолетняя выучка все равно дает о себе знать. Привычки, доведенные до автоматизма, не поддаются контролю. Если бы он мог себя контролировать, то не тянулся бы к ней, как мотылек к свечке.
— А зачем все-таки вы приехали? — наконец спросил Эл.
На гладком лбу Мэг пролегла тревожная морщинка. И в глазах был не гнев, а какая-то странная неуверенность. Ему до боли захотелось стереть тревогу с этого милого лица, убрать страх из глубины синих глаз.
— День сегодня чудесный, — ответила Мэг, пожав плечами. — Мы подумали, что, может, тебе захочется прокатиться. Посмотреть, много ли изменилось с тех пор, как ты не был в родных краях.