Страница 22 из 52
СССР был единственной в мире страной, в которой большой урожай радовал крестьянина, а не печалил. Во всех других странах большой урожай был бедствием и разорением крестьянина, поскольку тот был опутан долгами, а в урожайный год цены на продукцию сильно падали. Крестьянин не мог рассчитаться с долгами, и удавка на его шее только сильнее затягивалась. Не позавидуешь: в неурожайный год — голод, в урожайный год — сокращение доходов и увеличение долгов. Колхозный строй в СССР избавил колхозников от такой сомнительной свободы.
Советский белорусский крестьянин получал хорошие доходы от урожая. В 1937 году в среднем белорусский колхозный двор получал на трудодни 850 кг зерновых, 2,2 тонны картофеля и 167 рублей деньгами. Многие колхозники были настолько состоятельны, что могли покупать себе дорогие товары. Так, в 1938 году сельская потребительская кооперация продала 5500 патефонов, 130 пианино, 6300 велосипедов, 115 мотоциклов, 5 тысяч швейных машин[142].
Некоторые, наверное, закричат: «Мало! Нищета!» Хорошо, но в сравнении с жителями Западной Белоруссии и вообще «свободной и независимой» Польши это был небывалый расцвет богатства. В Западной Белоруссии продавались спички по счету, табак по четверть пачки, гвозди горстями, а в Восточной Белоруссии колхозники покупали патефоны, велосипеды, швейные машины. Пусть лишь 1,5 % колхозных дворов могли себе позволить такие покупки, но такой уровень потребления был недостижим даже для польских кулаков. Если бы не война и разорение Белоруссии, то уже к концу 1940-х годов примерно треть колхозников могла бы рассчитывать на такой уровень жизни или даже больше.
Как видим, если провести сравнение довоенной Польши и довоенной БССР, то сравнение выходит далеко не в пользу Польши. Страна с куда большими ресурсами, земельными площадями и населением управлялась настолько плохо, что полностью проиграла хозяйственное соревнование небольшой Белорусской ССР, в которой проживало в 6 раз меньше населения. Разница между Западной и Восточной Белоруссией была настолько велика, словно это были две разные страны. Руководство довоенной Польши все 20 лет своего нахождения у власти создавало предпосылки для своего поражения в войне с Германией: политические, экономические, социальные. Потому Наркоминдел СССР В.М. Молотов написал в своей знаменитой ноте от 17 сентября 1939 года польскому послу Гжибовскому: «Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность Польского государства».
Глава четвертая ГЕРМАНСКОЕ РАБСТВО И СОВЕТСКОЕ РАЗВИТИЕ
Проделанный в предыдущей главе обзор состояния довоенной Польши ясно и точно отвечает на вопрос, почему Сталин в сентябре 1939 года не выступил в поддержку Польши. Виктор Суворов только по своему невежеству считает, что довоенная Польша была «свободной и независимой», и думает, что польскую территорию надо было защищать «как свою собственную». На деле же у Сталина не было ни одной причины защищать Польшу, но зато было много причин этого не делать:
— Польша была государством-оккупантом, которое оккупировало белорусские, украинские и литовские земли, прихватив еще немного у немцев и чехословаков,
— Польша была зависима от Франции, Великобритании и США, которые пытались сделать из нее таран против СССР, и только хозяйственная беспомощность польского правительства помешала это сделать,
— в Польше был установлен режим агрессивного польского национализма, режим угнетения и подавления национальных меньшинств, а также колонизации восточных окраин,
— в Польше велась антирабочая и антикрестьянская политика, в пользу и для выгоды капиталистов и кулаков,
— в Польше шла экономическая деградация и к началу войны с Германией страна была настолько слаба, что ее неспособность защитить свою независимость была очевидна.
Спрашивается, почему это Сталин должен был бросать свои силы на защиту такого государства? Нет, не должен был. Напротив, крушение Польши открывало возможность относительно бескровного возврата тех украинских и белорусских земель, которые были Польшей захвачены в 1920 году. Виленскую область Сталин отдал Литве, вернув государству его столицу, оккупированную захватчиком.
Виктор Суворов утверждает, что СССР своим соглашением с Германией открыл Гитлеру дорогу для дальнейших захватов. Мол, если бы не было соглашения, если бы СССР поддержал бы Польшу, то и войны бы не было. На деле же, как мы видели из разбора плана «Вайс», Германия подготовила план нападения на Польшу в любом случае, независимо от позиции СССР. Если бы Сталин отказался от договора от 23 августа 1939 года, то война с Польшей все равно бы началась в соответствии с намеченным графиком. У Гитлера не было возможности остановиться, и хозяйственное положение Германии было таково, что война была неизбежной.
Тем более что для Сталина ситуация полностью соответствовала интересам СССР. Для Гитлера Польша — это подкрепление и тыл для войны с Францией и Великобританией. Война с ними также была неизбежной как по политическим, так и по хозяйственным причинам. Эти две страны — сильнейшие в Европе военные державы, по крайней мере на конец 1930-х годов, и потому Германия могла увязнуть в войне с ними. В 1939 году вовсе не считалось, что Германия может разгромить Францию за две недели.
Если Гитлер увязает в войне с Францией и Великобританией со своими ограниченными ресурсами, то у Сталина появляется возможность дождаться взаимного истощения сторон, выбрать удобный момент и освободить разом всю Европу от тягот империалистической войны, а заодно и от всех капиталистов, на радость всех трудящихся европейских стран. Об этом он и говорил на XVIII съезде партии в 1939 году. Как бы ни хотели французские и британские господа освобождаться, но и им пришлось бы тоже.
Потому политика Германии и СССР в Польше в 1939–1940 годах — это подготовка к тому, что страны собирались делать дальше. Гитлер готовился к грабежу всей Европы и разжиганию войны, Сталин готовился к освобождению трудящихся от ига войны и капитала. Оба сделали пробу на территории бывшей довоенной Польши.
Мобилизация Германии
Итак, главной целью войны Германии с Польшей был захват ее территории в целях обеспечения продовольствия. Об этом Гитлер заявил на совещании 23 мая 1939 года, когда утверждался план нападения на Польшу: «Данциг — отнюдь не тот объект, из-за которого все предпринимается. Для нас речь идет о расширении жизненного пространства на Востоке и об обеспечении продовольствием, а также о решении балтийской проблемы. Продовольственное снабжение возможно только из тех областей, которые мало заселены. Наряду с плодородием земли основательная немецкая обработка ее в громадной степени увеличит избыток продовольствия»[143].
Гитлер рассматривал Польшу как «свободные» плодородные земли, как источник рабочей силы, как тыл для войны с Францией и Великобританией. Был также сделан вывод, что Польша очень слаба и не может выступать в качестве барьера против Советского Союза. Фюрер сделал вывод — напасть на Польшу при первой же возможности.
На этом же совещании, в связи с нападением на Польшу рассматривались цели и задачи войны против Франции и Великобритании. Между тем гитлеровское руководство прекрасно понимало, что война с ними — это война со всем миром, в силу того, что эти страны имели огромные колониальные владения. Великобритания имела колонии с населением 478,2 млн человек, а Франция — 69,3 млн человек. Нападение на Польшу, и как следствие война с ее союзниками — это мировая война. Задачи мировой войны на том совещании рассматривались весьма конкретно, включая подробный план захватов в Бельгии, Голландии, Франции, а также войны против Великобритании, в частности, был сформулирован принцип — удушить метрополию морской блокадой.
Виктор Суворов пытается уверить, что Вторая мировая война началась с решения на Политбюро ЦК ВКП(б) 19 августа 1939 года: «Любая попытка установить точную дату начала Второй мировой войны и время вступления СССР в нее неизбежно приводит нас к дате 19 августа 1939 года»[144]. Из этого Суворов делает вывод, что Сталин был «самым главным и самым коварным зачинщиком и участником войны». Логика простая: решение Сталина — советско-германский договор от 23 августа 1939 года, который якобы открывал Германии путь к войне — следовательно, Сталин решил начать войну раньше Гитлера.
142
Завершение коллективизации сельского хозяйства и организационно-хозяйственное укрепление колхозов Белорусской ССР (1933 — июнь 1941 гг.). Сборник документов и материалов. С. 188.
143
Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Т. 1.М., 1973. С. 133.
144
Суворов В. Ледокол. День М. С. 50.