Страница 99 из 118
При «чистке» учебников не обошлось без курьезов. Нацистская инструкция требовала уничтожения любого упоминания о советской власти, Коммунистической партии и произведений еврейских авторов. Следовательно, программа по истории средних веков осталась без изменений. Но одна из ее тем звучала следующим образом: «Германия XII–XV веков» — 3 часа: 1. Немецкая агрессия на восток. Немецкие завоевания полабских и померанских земель, завоевание немцами Прибалтики. Тевтонский орден и захват новых земель. Борьба Литвы и Польши с Орденом. Грюнвальдская битва»12. Эта программа в некоторых школах просуществовала до 1943 года, когда уроки истории были отменены.
В начальной школе рекомендовалось изучать следующие дисциплины: немецкий и русский языки, арифметику, краеведение, естествознание, гимнастику и пение. Основной упор делался на русский язык (по 8 часов в неделю в 1 и 2 классах, по 7 в 3 и 4 классах), арифметику (по 6 часов) и немецкий язык (по 3 часа в 3 и 4 классах). Количество часов в неделю составляло 18 часов в первом классе, 24 во втором и 30 в четвёртом13.
Закон Божий первоначально в программах отсутствовал, хотя к преподаванию из-за дефицита учителей активно привлекались не только священнослужители, но и пожилые люди, изучавшие этот предмет до Октябрьской революции.
В планах воспитательной работы отмечалась необходимость «принимать навыки духовной культуры». От учителей требовалось следить за тем, чтобы дети вежливо и почтительно относились к учителям, родителям, ко всем старшим, а особенно к полицейским, германскому командованию и германским солдатам.
С немецкой педантичностью оккупанты выпускали различные приказы и распоряжения, регламентирующие работу русских школ. Согласно их требованиям занятия в школе начинались в 8 часов.; Перед началом занятий читалась молитва «Царю Небесный», а после занятий — «Достойный есть». Все дети должны были являться в класс за 15 минут до звонка чистыми, в опрятной одежде. Мальчики с волосами, подстриженными под машинку, а девочки — с заплетенными косичками. В классе дети во время перемены не имели? права создавать беспорядка: шуметь, толкаться, бегать по партам. Все перемены проводились на воздухе. За порчу школьного имущества, инвентаря нес ответственность испортивший его. Продолжительность уроков — академический час — 45 минут. Перерыв между уроками составлял 10 минут. Работники школы, учителя, являлись на работу за 20 минут до начала занятий14.
Деревенские школы, по замыслу их организаторов, должны были давать лишь азы грамотности. Этим объясняется их относительно низкая идеологизация. Определенным исключением являлись учебные заведения, находившиеся в Локотьском самоуправлении. Коллаборационистам во главе с Брониславом Каминским, ведущим активную вооруженную борьбу с брянскими партизанами, необходимо было показывать заботу об образовании подрастающего поколения. Причем это делалось командно-административными методами. В приказе № 155 по Локотьскому окружному самоуправлению от 3 декабря 1942 года Каминский извещал старост, старшин и бургомистров о том, что несмотря на его приказ по округу № 108 от 25 октября 1942 года об обязательном семилетнем обучении занятия в 5–7 классах в целом ряде школ из-за низкой посещаемости учащихся срываются, а отдельные бургомистры районов, старшины волостей и старосты местных управлений совершенно самоустранились от необходимых мероприятий по поднятию посещаемости указанных классов.
В целях реального осуществления приказа № 108 «Об обязательном обучении детей в объёме 7 классов средней школы» он приказывал:
«1. Старостам местных управлений при неослабном контроле со стороны волостных старшин и бургомистров районов в недельный срок со дня опубликования данного приказа привлечь к ответственности в виде денежных штрафов до 500 рублей всех родителей, дети которых без уважительных причин не посещают школы, а также взыскать полностью все недоимки с тех граждан, которые были подвергнуты таким штрафам ранее, но не уплатили их.
2. Всех граждан, которые после уплаты денежного штрафа будут злостно удерживать детей от посещения школ, привлекать к уголовной ответственности.
3. Обязать инспектора государственного контроля усилить проверку на местах исполнения приказа № 108 и о всех нарушениях докладывать мне для принятия срочных мер необходимого порядка.
4. Бургомистрам районов, старшинам волостей, директорам школ и старостам местных управлений учесть, что если и в дальнейшем приказ № 108 и данный приказ не получат своего полного претворения в жизнь то к виновным лицам мною будут приняты строгие меры вплоть до снятия с работы и предания суду»15.
Силы советского сопротивления с первых дней нацистской оккупации пытались противодействовать немецкой политике в сфере образования. Наиболее успешно это осуществлялось в тех районах, где было сильно влияние партизан. Так, в районах, удаленных от крупных вражеских гарнизонов, влияние фашистской пропаганды на систему народного образования было сведено практически к нулю. Уже к началу 1942 года в 53 школах, находящихся на территории ряда южных районов Ленинградской области, подконтрольной партизанам, возобновились занятия по программе Наркомпроса. Непосредственный контроль за работой осуществляли два инспектора, выделенные оргтройкой. Посещаемость школ достигала 72 %. Учителя были переведены на натуральную оплату труда16. Им выделялось по 12 кг муки в месяц на себя и по 6 кг на каждого иждивенца17.
Однако работа партизан и подпольщиков в крупных населённых пунктах и на железнодорожных станциях значительно осложнялась. Это объяснялось не только наличием здесь вражеских гарнизонов и представителей нацистских пропагандистских служб, но и более жёстким контролем со стороны последних за работой школ. На посты директоров обычно назначались люди, пострадавшие от советской власти или из числа бывших белоэмигрантов. Ученики старших, 5–7 классов, должны были, по замыслу фашистов, составить в будущем руководящее звено «Новой свободной от большевиков России»18.
Весной 1942 года в условиях стабилизации Ленинградского участка фронта и последовавшее за этим немецкое наступление на Первый партизанский край значительно ослабили силы сопротивления и, как следствие этого, их помощь школам. Со стороны же захватчиков подобная работа значительно активизировалась. Провал плана молниеносной войны поставил перед службами министерства пропаганды новые задачи. В Риге и Берлине разрабатывались программы, учитывающие изменившиеся реалии. К этой работе активно привлекались русские эмигранты19.
Конец учебного года ознаменовался повышенным интересом немецкой администрации к школам. В большинстве районов Ленинградской области, находившихся под ее контролем, прошли встречи учителей и отличившихся учеников с местными комендантами. Детям говорилось о том, что их главная задача состоит «в изучении опыта строительства Новой Германии. Этот опыт пригодится всем нам в строительстве Новой Европы, свободной от жидов и большевиков»20.
В Новгороде при отделе народного образования была создана методическая комиссия из учителей города и близлежащих деревень по корректированию программ и пересмотру учебников. Предполагалось, что они будут проводить работу «по очистке программ и учебников от всяческого коммунистического хлама и подбору более ценного материала»21.
Но этим работа отдела образования не ограничивалась. Начальник отдела Егунов посылал своих инспекторов по волостям района для чтения лекций и показа кинокартин о жизни в Германии, «процветающей под мудрым руководством вождя Адольфа Гитлера»22.
Одной из задач, которую немцы поставили перед Егуновым и его сотрудниками, был просмотр библиотечных фондов. Книги сортировались на три основные группы: 1) политические, 2) дореволюционные классики, 3) научная литература. Работы классиков марксизма и советских руководителей сразу уничтожались. Такая же судьба была уготована произведениям писателей еврейской национальности. Прочая литература могла выдаваться населению23.