Страница 77 из 122
И неведомое пиво в стеклянных зеленоватых бутылках уже стояло в небольшом холодильничке, в углу предбанника. Вот только так же, как в номере, не горел экран то ли телевизора, то ли иного какого устройства, вмонтированного в обшитую деревянными панелями стенку. И ничего, похожего на пульт ни Паша, ни Анька не смогли обнаружить, зато нашли небольшой, встроенный в стену, сервантик с самой разнообразной посудой.
И тут желание просто отдохнуть, попариться, попить пива, да еще и заняться любовью превозмогло и любопытство, и некую встревоженность встречи со странной блондинистой парой в столовой. После сухой и горячей пустыни влажная, обжигающая русская парная оказалась лучшим лекарством для души и для тела. И еще — холодное пиво… и жесткая, но такая, как оказалось, удобная скамейка возле высокого, полированного стола. И сам стол… и стулья вокруг него…
— А если я в номер так и пойду? — спросила замученного, но довольного Пашу, распластавшегося, размякшего и расплывшегося на стуле Анька, накинув на плечи маленькое полотенце, концы которого едва прикрывали её грудь.
— Я думаю, здесь этому никто не удивится, — сказал Паша, — но вот кто за тобой твои вещи понесет?
— А ты у меня на что? — притворно удивилась девушка.
— Как-то я на мальчика-пажа не очень-то похож, — хмыкнул Паша.
И в самом деле, он больше был похож на недавно вышедшего в тираж борца-тяжеловеса, с еще не успевшими заплыть жиром мускулами, но уже явно не годного к соревнованиям высшего уровня. Впрочем, кое кому из таковых борцов Паша еще вполне мог дать фору в схватке вне ковра.
— Вот так всегда, — пожалела себя Анька. — Никто бедной девушке помочь не хочет…
— Да я уж тебе помогал-помогал, аж сам устал, — удовлетворенно засмеялся Паша. — Ну, что — одеваемся и наверх?
А возле администраторской стойки на первом этаже их поджидала вездесущая, как оказалось, официантка Надя. С маленьким подносиком, содержимое которого было укрыто белоснежной салфеткой.
— Стой-стой, — попросила она, когда Паша и Анька готовы были поравняться со стойкой. — Это же вам…
Салфетка была залихватски сорвана умелой рукой, и открылся натюрморт из двух запотевших стаканов с водкой и парочки бутербродов с черной икрой.
— После бани… — успела сказать Надя.
А Анька, первоначально собиравшаяся от неожиданности и восхищения длинно и матерно выругаться, первой схватила стакан и залпом выпила пронзительно холодную жидкость, взорвавшуюся в желудке теплым, добрым огнем. Паша, помотав головой, как лошадка, в знак благодарности, свою порцию выпил не спеша, почти смакуя напиток. И, следом за Анькой, зажевал водку свежайшим бутербродом.
Им обоим показалось, что любые слова благодарности будут в такой ситуации какими-то лишними, казенными, поэтому Паша просто еще разок кивнул, а Анька неожиданно чмокнула официантку в щечку и получила ответный легкий поцелуйчик. Пока девушки миловались, Паша обратился к сидящей за барьерчиком и наблюдающей за этой сценкой администраторше:
— А нет ли у вас газеток каких или журналов? Так хочется почитать чего-нибудь перед сном…
— Ой, а у нас-то бумажное всё старое, — всполошилась та. — Месячной давности, а то и более. А у вас… ох, это ж я виновата. У вас же карточек нет, вот и сидите в номере слепые и глухие!!! Пойдемте, пойдемте, я вам "вовку" своей включу…
Девушки уже закончили ритуальные поцелуйчики благодарности и ответной признательности за благодарность, и администраторша первой, этаким поводырем, провела Пашу и Аньку на второй этаж, своим ключом открыла их номер, быстро подошла к экрану, черным пятном выделявшемуся на стене, как-то загадочно, будто колдунья, провела руками под ним… что-то щелкнуло и из образовавшейся небольшой щели выскочила маленькая полочка с вполне типичной клавиатурой и — маленьким пультиком, уютно устроившимся у нее под бочком. Администраторша извлекла из-под полы своей блузки коробочку-"элку", уже знакомую Паше и Аньке после посещения столовой, приложила краешком к клавиатуре, чем-то щелкнула, и — экран ожил, продемонстрировав разлетающуюся из центра концентрическими кольцами радугу. Негромко блюкнул непонятный звук, и довольная "портьерша" повернулась к слегка обалдевшим гостям, застывшим еще при входе. Впрочем, шок и легкая заторможенность у Аньки и Паши прошли быстро, они уже начали привыкать к рукотворным чудесам нового мира.
— Вот, смотрите в свое удовольствие, и меня простите, что сразу-то не включила, — попросила их администраторша. — Ведь редко так бывает, что б человек без карточки-то… на моей памяти, так вообще первый раз.
Паша ласково кивал, понимающе хмыкал и старался загородить своей спиной мгновенно оказавшуюся у терминала Аньку. Слава богу, администраторша ничего странного не заметила, да и поспешила оставить наедине симпатичную ей пару. А как только захлопнулась дверь и воцарилась в номере относительная тишина, тут же прорезался взволнованный голос Аньки, явно говорящей с "умным человеком", то есть, сама с собой.
— Вот это операционка… никогда не видела… и кодировка странная… а вот с коннектом всё нормально, почти стандарт… и вот эта еще гадость…
Паша, покачав укоризненно головой, придвинул стул под оттопыренную задницу Аньки, она и не подумала, что сидеть перед клавиатурой будет гораздо удобнее, чем стоять…
… Минут через десять, видя, что ничего интересного на экране не происходит, а идет только какое-то бесконечное мелькание непонятных образов и символов, отрывков текста, интервью, даже кинофильмов, Паша спросил:
— Ань, может, хоть новости посмотрим? интересно же, что в этом мире делается?
— Погоди, Паштет, у меня тут…
И Анька опять защелкала клавишами, то лихорадочно меняя изображение, то останавливая картинку и, откинувшись на спинку стула, глубоко задумываясь.
Паша, раздевшись и улегшись под одеяло, выкурил сигаретку на сон грядущий, потом отвернулся от мельтешения экрана и тихонечко заснул под невнятные реплики подруги.
9
— Здравствуйте, Вяземский, — сказал невысокий белобрысый мужчина, входя в кабинет начальник особого отдела комендатуры.
Как он сумел просочиться через караул при входе в здание, а главное, через самого верного стража — Василису, старший лейтенант, даже напрягши всю свою фантазии, вообразить не мог. Но факт оставался фактом, белобрысый мужчина вошел в кабинет, поздоровался, причем, чисто по-граждански и даже без обязательного в официозе слова "товарищ", и присел к столу Вяземского, вольготно закинув ногу на ногу. "Вот так они и появляются в нашей жизни — неприятности, — с неясной тоской подумал старший лейтенант. — В образ простого ревизора…" Но вслух пришлось отвечать:
— Здравствуйте, товарищ Пухов.
— Это хорошо, что вы не стали изображать незнание и недоумение, — ободрительно сказал Пухов. — Меня зовут Егор Алексеич, предпочитаю, когда именно так ко мне и обращаются.
— Учту, Егор Алексеич, — послушно, как школьник перед завучем, кивнул Вяземский.
— Я тут по делу, к вашей службе не относящемуся, — вроде бы успокоил его Пухов.
"Не относящемуся, как же, — нервозно подумал старший лейтенант. — К особому отделу все дела в городке относятся… и не только в городке…"
— И армейские проблемы сейчас меня мало занимают, так же, как завтрашняя дезинфекция, — продолжил Егор Алексеевич, вводя своим знанием начальника особого отдела в легкий ступор. — Хотя, должен сказать, порядка у вас в городишке я не заметил. Я с помощницей, которая, кстати, армейскими делами и займется в ближайшее время, целый день шляюсь по улицам, а никто на это даже внимания не обращает… Как-то очень небдительно, если так можно выразиться…
— Какая ж это не бдительность? — возразил Вяземский. — Вы же свой, зачем на вас кидаться, документы проверять, задерживать? Если бродите где-то, значит, так вам надо, есть дело какое-то. Мы тут чужим делам стараемся не мешать…