Лунатики

Хэлли представляла себе лишь одного человека, который бы это смог, и этим человеком был Стивен Корман. Но не было ни малейшей возможности вступить со Стивеном в отношения такого рода. Хотя ей и льстило его влечение к ней, ответного влечения она не чувствовала. Она не знала почему – в нем же совсем не было недостатков. Вообще-то она думала, что он просто душка. Но только не для нее.

К тому же он женат на Кэти. А у Хэлли имелись правила на этот счет.

Такие вот дела. Ни один мужчина не мог отвечать ее требованиям. Пока ее дети оставались ее детьми, Хэлли обречена лишь на случайные связи. Не слишком-то радует, но такова цена, которую она заплатила за то, что у нее есть Клео и Тони… ну, она же не могла отвезти их за город и оставить там на обочине.

В результате поиграться в дом с Этим-Как-Его было довольно весело, но теперь с ним покончено. Через несколько минут настанет время отправляться домой и спуститься с небес на землю.

Хэлли улыбалась, а глаза ее слезились, пока она пристально глядела на Лунную Башню. По городу было разбросано еще шестнадцать, оставшихся от тридцати одной, возведенной в 1895 году. Тогда шесть углеродных ламп-фонарей на вершине каждой башни работали от электричества колорадской дамбы. Система освещения была так хороша, что Остин прославился как город вечного лунного света – и, следовательно, предположила Хэлли, как город вечного безумия. Переход на современные лампы дневного света, похоже, ничего не изменил.

Теперь она жалела, что они с Этим-Как-Его в субботу не сумели подняться на башню в западном университетском городке. Если бы они добрались до вершины, ей бы удалось открутить одну лампу. Тогда она подарила бы ее Джеку, чтобы он мог держать кусочек Луны у себя в квартире и таким образом сходить с ума и раздеваться в любое время и в закрытом помещении, а не раз в месяц на улице.

– Уж пожалуйста, будь в доме, – пробормотала Хэлли. Джек пообещал ей, что сегодня поедет на джипе к ее дому на Холмах, несмотря на то, что будет там один. Тот случай на утесе Боннелл два месяца назад был досадной ошибкой, уверял он. Теперь он поведет себя лучше и, прежде чем разденется, убедится, что оказался за пределами городской черты.

Хэлли хотелось в это верить. Никто из их сомнительной компашки не смог поехать с ним в этом месяце, потому что Полнолуние попало на понедельник после праздников и у всех накопилось слишком много работы. Даже Стивен, этот Мистер Готов-Помочь, сказал, что из-за скопившейся груды бумаг на этот раз он – пас.

Но на прошлой неделе Хэлли говорила с Томми Моррисоном, и тот сказал, что будет у себя на Холмах со Дня благодарения до Нового года. Поэтому она попросила Томми проведать Джека сегодня вечером. Он согласился. И поскольку у Томми был телефон, он пообещал Хэлли позвонить ей около десяти, чтобы сердце ее было спокойно.

Облака над Лунной Башней прорезала белая вспышка, и затем грянул гром. Резко запахло озоном, чему Хэлли очень удивилась. Чтобы запах был столь сильным, молния должна ударить совсем близко, но единственная молния, которую она видела, была высоко в облаках.

Пока она так размышляла, лампы наверху башни мигнули и потускнели. Но через секунду вновь засияли, все ярче и ярче, пока Хэлли не стало больно смотреть и ей не пришлось опустить взгляд.

Она увидела вокруг себя целых шесть своих теней. Тени была такими темными, а свет вокруг таким ярким и голубовато-белым, что Хэлли уверилась: сейчас лампы на Лунной Башне взорвутся и на нее обрушится ливень стеклянных осколков.

Она побежала к северу, думая, что попробует до взрыва рвануть через Девятую улицу в парк Вулдридж, но сделала всего несколько шагов, и тут освещение снова потускнело. Поэтому Хэлли остановилась и посмотрела на тротуар в надежде, что это даст ее глазам шанс прийти в норму. Она увидела, как по бетону гуляют яркие синие пятна, и вспомнила, как в 1982 году попробовала ЛСД.

Тут резкий порыв ветра взъерошил ей волосы, и огромная тень упала через тротуар и мелькавшие, словно в калейдоскопе, синие картинки.

Хэлли пришлось снова посмотреть на башню.

На мгновение сквозь синий калейдоскоп она вроде бы разглядела огромную сову, которую загипнотизировали башенные лампы, и теперь сова летала вокруг них, как ночная бабочка вокруг лампочки в подъезде. Но потом, щурясь на огни, в ярком свете которых синий калейдоскоп исчез, Хэлли поняла, что у существа, летавшего вокруг Лунной Башни, перья только на крыльях и что некоторые из этих перьев выпали и, кружась, опускаются на тротуар. Теперь Хэлли разглядела и черные волосы, и молочную кожу.

Это не сова. Это Лили.

И хотя Хэлли в августе своими глазами видела у двери своего дома, как Лили взлетает в небо, ее все равно шокировало это зрелище – Лили кругами летает на высоте больше ста пятидесяти футов в центре города Остин. С полминуты Хэлли лишь молча смотрела. Потом, решив окликнуть Лили и спросить, что за чертовщина творится, она заметила людей, шедших по тротуару от библиотеки. Так что она быстро отвела взгляд, испугавшись, как бы они не проследили за ее взглядом и не посмотрели на башню. Она понятия не имела, что может случиться, если они так сделают, и не хотела выяснять.

Две женщины и мужчина, беседуя, прошли мимо и не обратили на нее внимания. Они даже не взглянули на башню, хотя свет мерцал, когда Лили заслоняла его крыльями.

Люди пошли по Девятой улице на запад и исчезли внизу холма. Хэлли посмотрела на север на Гваделупа-стрит. Улица была необычайно тиха. По ней ехали только четыре автомобиля, попавшие на Гваделупа-стрит с улицы с односторонним движением, но через несколько секунд исчезли и они. На холме было пустынно.

Хэлли побежала к подножию башни и вытянула шею, разглядывая ее треугольный стальной скелет. Ей показалось, что крылья Лили находятся в опасной близости от тросов, поддерживающих башню. В любом случае полет Лили выглядел неровным, и Хэлли боялась, что Лили упадет, если заденет трос крылом.

– Лили? – позвала она. Она старалась не кричать слишком громко; она не хотела напугать богиню. – Это ты?

Лили не отвечала и продолжала кружить около башни.

Хэлли попробовала позвать чуть громче:

– Лили, это Хэлли! Ты в порядке?

На этот раз Лили слегка отлетела от башни, на долю секунды повисла в воздухе, а затем ринулась назад, попав между двумя тросами дюжиной футов ниже огней.

Хэлли взвизгнула и отскочила в уверенности, что Лили сейчас упадет. Но тут увидела, что Лили сумела схватиться за башню руками и ногами. Когти Лили скребли по стали, и она обхватила башню слабо подрагивавшими крыльями. Пятнадцать или двадцать перьев медленно слетали вниз, танцуя в синеватом свете.

– Держись! – завопила Хэлли, уже не пытаясь симулировать спокойствие. – Я позову на помощь!

Правда, сказав это, она сообразила, что понятия не имеет, кого звать на помощь. К кому обращаться с просьбой снять голую богиню с Лунной Башни? В «Скорую помощь»? В городские коммунальные услуги? В пожарную охрану? Или просто позвонить по 911, а там уж диспетчер решит, что делать?

Она посмотрела на север Гваделупа-стрит и на запад на Девятую улицу, надеясь позвать кого-нибудь, кто знает, как действовать. Но на улицах и тротуарах было на удивление пусто.

Тут она услышала голос Лили, тихий и дрожащий. Как будто из домофона.

– Хэлли, не оставляй меня одну, – сказала Лили. – Я ослепла. Я не могу найти Джека. Я не знаю, где нахожусь. Я не знаю, как спуститься.

Хэлли смешалась:

– Я тоже не знаю, как тебе спуститься, так что выхода нет, надо искать того, кто знает. И тебе придется висеть, пока я кого-нибудь не найду.

Лили покачала головой. Ее волосы прокатились по крыльям, и опять посыпались перья.

– Я хочу, чтобы пришел Джек, – сказала она. – Джек поймет, что делать.

Хэлли застонала. Слепой поведет слепого.

– Джека нет в городе. Он поехал в мой загородный дом.

– Я знаю, – жалобно сказала Лили. – Я думала, что направляюсь туда же. Но тут облака закрыли холмы, и я стала плохо видеть, поэтому искала Луну. И я думала, что нашла, и попробовала вернуться и начать сначала – но тут свет стал слишком ярким, и я вообще перестала видеть. Где я?