Лунатики

Что-то в ее голосе не понравилось Стивену, и он рассердился на себя: он не имел никакого права и вообще ничего не должен чувствовать по этому поводу. Его вообще не касалось, что она тут делала с мистером Умерсоном.

– Это твой дом, – сказал Джек, наливая кипяток в кружку. – Почему мы должны возражать?

– Вот именно, – пробормотал Стивен.

– Кстати, Хэлли, – сказал Джек, – Лили передает тебе привет.

Позже, глубокой ночью, Стивен лежал с открытыми глазами в своей комнате. Рядом с ним был бутерброд с копченой колбасой. Джек спал на кушетке в гостиной. Недавно Джек захрапел, но Стивен вышел и подтолкнул его, заставив перевернуться. Стало тихо.

Почти. Стивен слышал редкие тихие звуки в восточном крыле. Он пожевывал бутерброд и говорил себе, что все придумал.

Но он знал. Он знал.

Он прикончил бутерброд и пошел на кухню за вторым. По пути назад через гостиную он остановился и посмотрел на спящего Джека. Попив чаю, Джек развел огонь в камине, и тлеющие угольки были еще красны. Они отбрасывали мягкий отблеск на Джеково лицо.

После гибели Натали горе свело Джека с ума, но сумасшествие сделало его счастливым. Сейчас он, спящий перед камином, походил на самого довольного человека на земле.

– Счастливый сукин сын, – прошептал Стивен. Потом вернулся к себе, съел бутерброд и попробовал заснуть.

Однако тихие звуки из восточного крыла не давали ему покоя. Так что через некоторое время он сел, включил лампу у кровати и начал проверять сочинения.

Все они были высосаны из пальца. Ни одно не заслуживало оценки выше «С с минусом». Эти ребятки не узнали бы «Дочь барышника», если бы она сама пришла к ним в промокшей одежде и с вонючими волосами и надрала бы им задницы.

Стивен почувствовал, как копченая колбаса и майонез поднимаются к горлу, и впервые в жизни их возненавидел.

Глава 9

С его глазами что-то не так

С его глазами что-то не так, думала Хэлли, глядя на Стивена через стол. Она всегда считала, что у него слишком большие глаза, но, может, это – как он вчера сказал – из-за пуленепробиваемых стекол в очках. В любом случае сегодня утром было что-то еще. Может, слишком расширенные зрачки и слегка покрасневшие белки. Хэлли не понимала. Она раньше никогда не рассматривала лицо Стивена так близко.

– Как яйца? – спросила она, зевая. Она встала в шесть, взбила несколько яиц и пожарила картофель. Стивен и Джек пришли на кухню и предложили помочь, но она их прогнала. Она любила готовить завтрак и любила делать это одна. Дома она взяла за правило вставать прежде, чем проснутся Клео и Тони, чтобы приготовить завтрак и некоторое время побыть одной, держа все под контролем. От этого ей казалось, будто у нее все будет под контролем до самого вечера.

Такое ощущение не держалось долго, но, пока держалось, было чудесно.

– Прекрасно, спасибо, – сказал Стивен, уставясь в тарелку.

– Великолепная жрачка! – сказал Джек с набитым ртом.

Хэлли отвела взгляд от Стивена и несколько минут наблюдала за Джеком, который поглощал еду. Теперь она еще сильнее уверилась, что ночью у него был секс. Давно прошли те дни, когда она с ним спала, но она помнила, что наутро он всегда бывал голоден.

И Джеку никогда не нравилось мастурбировать. Поэтому Хэлли готова была поспорить, что он как-то ухитрился вчера ночью в лесу найти партнера. Хэлли подозревала, что это была странная женщина, которая приходила к ней в дом той ночью, когда арестовали Джека. У Хэлли остался длинный синий плащ, который женщина бросила по дороге. Плащ висел в чулане.

Джек расправился с картошкой и яйцами, откинулся назад и улыбнулся Хэлли. У нее екнуло сердце. Много лет назад эта улыбка говорила ей, что они тут же пойдут в постель.

– Можно еще? – спросил Джек.

Слава богу, больше не екает. Хэлли все еще была привязана к Джеку, но кое-что лучше не повторять. Она не могла вообразить секс с Джеком, не видя между ним и собой призрака Натали.

– На плите, – сказала она. – Позаботься о себе сам.

Джек резко отодвинул стул, встал и взял тарелку.

– Что я и делаю, – сказал он, – но мои друзья все равно желают внести лепту. Я не жалуюсь, заметьте, но мне бы не хотелось, чтобы все чувствовали, будто жуть как за меня отвечают.

– Мы не чувствуем, что за тебя отвечаем, – сказала Хэлли. – Мы считаем, что обязаны оградить жителей города от вида твоего члена. Подумай, сколько дорожных аварий могло бы случится из-за истерической амблиопии.

Джек хихикнул и понес тарелку в кухню. Хэлли улыбнулась, а потом попробовала яйца. Она сделала их с креольской приправой. Запах щекотал ей ноздри, а губы были словно в огне. Она облизнулась, но губы стали гореть еще больше. Это ей понравилось.

Она взглянула на Стивена и обнаружила, что тот пристально смотрит на нее. Хэлли была в этом уверена, потому что он очень быстро отвел взгляд. Люди не отворачиваются так быстро, если до того не глядели пристально. Она задумалась, не расстроила ли чем-то Стивена. Похоже, он никогда не чувствовал себя вполне комфортно в ее присутствии, но этим утром ему особенно неловко.

– Ты уверен, что яичница ничего? – спросила она. – Что-то ты в ней ковыряешься.

Стивен поковырялся в яичнице еще, царапая вилкой по бумажной тарелке.

– Она замечательная, – нервно сказал он. – Это просто потому, что я обычно не завтракаю. По крайней мере, не так рано.

– Это все из-за специй, – сказала Хэлли. – Яйца получились слишком острые.

Стивен положил кусочек яичницы в рот и покачал головой.

С его глазами определенно что-то не так. Хэлли решила разобраться.

– Ты хорошо спал? – спросила она. – Не было слишком тепло или холодно или еще что-нибудь?

Он сглотнул и сказал:

– Я спал прекрасно, спасибо.

– Точно? Я ночью вышла подышать и видела, что у тебя горел свет. И глаза у тебя в кучку.

Похоже, Стивен не мог на нее смотреть. Его глаза все время бегали.

– Я проверял сочинения.

– Ах вот оно что, так ты заснуть не мог.

Теперь он на нее смотрел. Да, он злился. Он считал, что она слишком назойлива. Она доставала его вечером и теперь, и он хотел, чтобы она оставила его в покое. Может, и так.

– Я мог заснуть, – сказал Стивен. – Но мне нужно было проверить сочинения.

Хэлли решила прекратить эту хрень. Считалось, что они со Стивеном друзья, и ей надоело вычислять, что же с ним происходит, блуждая вокруг да около реальной проблемы.

– Тогда в чем же дело? – спросила она.

Он больше не сердился. Он выглядел так, будто она его ударила.

– Э, м-м… что?

– Нет, вчера ты тоже пытался уйти от ответа, – сказала она. – Больше этот номер не пройдет. Тебя что-то раздражает, и не только то, что ты чувствуешь себя лишним в нашей компании. Ты в нашей компании почти девять лет. Так что давай говори.

Теперь у Стивена был взгляд зверюшки, которая ищет спасения из капкана. Хэлли это, в общем, понравилось. Она точно не знала почему, но ей нравилось, что она может смутить уравновешенного, спокойного Стивена Кормана в очках с толстыми линзами.

– Я просто еще не проснулся, вот и все, – сказал он не очень убедительно. – Еще даже солнце не встало.

Хэлли усилила атаку.

– Ты поднимаешься так же рано каждое утро. Кэти говорила, что ты встаешь вместе с ней, а она встает в шесть тридцать. Как сейчас.

– На самом деле только полшестого, – заметил Стивен. – Я по три дня минимум привыкаю к летнему времени.

– А, – сказала Хэлли. Но она знала: с ним происходит еще что-то. Она точно знала. Может, нелады с Кэти? – Тогда почему ты не остался в кровати еще на пару часов?

– Я учуял еду.

– Но ты почти не ешь.

– Мне нравится запах.

Хэлли вздохнула:

– Ну ладно, Стив, ты победил. Но если хочешь о чем-то поговорить, я выслушаю. Ладно?

Стивен то ли озадачился, то ли совсем расстроился. Хэлли не понимала, что это с ним. Чересчур большие глаза оставались непроницаемы.