Страница 4 из 14
— Давайте свалим их в мусорные контейнеры позади гаража, — тихим голосом, почти шёпотом произносит Филип и тянет два брезентовых свертка к деревянному забору рядом с гаражом на три автомобиля. Он стремится проделать всё быстро и бесшумно, чтобы не привлечь других зомби. По возможности: никаких огней, никаких резких звуков, никаких выстрелов.
Позади семифутового забора из кедра проходит узкая дорожка из гравия, обслуживающая ряд обширных гаражей, расположенных на заднем дворе. Ник подтаскивает свой груз к воротам забора. Это твёрдая плита из кедрового тёса, с ручкой из кованного железа. Он опускает сверток и открывает ворота.
С другой стороны ворот его поджидает ходячий труп.
— ОСТОРОЖНО! — закричал Бобби Марш.
— Пасть заткни! — прошептал Филип, доставая кирку, висящую на его поясе, уже на полпути к воротам. Ник отскочил. Зомби ринулся на него, чавкая, не дотягиваясь до его груди буквально миллиметры. Жёлтые зубные протезы слабо щёлкали, как кастаньеты.
Ник видит в лунном свете пожилого взрослого мужчину в свитере Изод, широких брюках для гольфа и дорогих бутсах. Лунный свет сияет в его молочных, замутнённых катарактой глазах. А он ведь когда-то был чьим-то дедушкой.
Ник лишь мельком разглядел существо, затем подался назад и, споткнувшись о свои ноги, упал задницей на сочный ковер жёсткого кентуккийского пырея. Мертвый гольфист неуклюже двигается к нему на лужайку через открытые ворота, в то время как вспышка ржавой стали очерчивает дугу в воздухе. Рабочий конец кирки Филипа опускается точно на голову монстра, взломав череп старика, словно кокос, проникнув в плотную волокнистую мозговую оболочку и погружается в теменную долю головного мозга. Раздается звук, подобный треску разламываемого сельдерея, и в воздух вылетает сгусток тёмной солоноватой жидкости. Насекомая живость лица дедушки немедленно угасает, подобно смятой картинке в проекторе.
Зомби рушится на землю с изяществом сдутого пустого мешка из прачечной.
Глубоко погруженная в нем кирка тянет Филипа за собой вниз. Он пытается выдернуть её, но кирка застряла.
— Закройте сейчас же грёбаные ворота! Закройте ворота, и сделайте это бесшумно, чёрт побери! — рычит Филип безумным театральным шёпотом, обрушиваясь левым ботинком со стальным носом на сломанный череп трупа.
Остальные двое двигаются, словно в синхронном танце. Бобби быстро опускает свой груз и несётся к воротам. Ник поднимается на ноги и отступает в испуганном оцепенении. Бобби быстро запирает задвижку на кованый рычаг. Раздаётся глухой металлический скрежет, настолько шумный, что отзывается эхом через тёмные лужайки.
Наконец, Филипу удаётся вытащить кирку из неподатливого черепа зомби. Она выходит с мягким чавкающим звуком. Затем он поворачивается к мёртвой семье, но тут его разум начинает заливать паника, когда он слышит что-то странный внезапный звук, доносящийся из дома.
Он поднимает глаза и вглядывается в заднюю часть дома с освещенными изнутри окнами. Позади стеклянных раздвижных дверей виднеется силуэт Брайана, стучащего по стеклам, жестикулирующего Филипу и остальным возвращаться немедленно. Всё поведение Брайана выражает срочность. Он забывает про мёртвого гольфиста, уверенный, что внутри что-то не так.
Боже, пусть это не касается Пенни.
Филип опускает кирку и пересекает лужайку второй квартиры.
— А что со жмуриками? — кричит Бобби Марш вслед Филипу.
— Оставь их! — выкрикивает Филип, взлетая по ступенькам и перебегая через раздвижные двери. Брайан ждёт с приоткрытой задвижкой.
— Я должен показать тебе кое-что, старик, — говорит он.
— Что такое? Что-то с Пенни? С ней все в порядке? — Филип запыхался, пока мчался в дом.
Бобби и Ник тоже забегают в дом.
— С Пенни все в порядке, — отвечает Брайан. У него в руках рамка с фотографией. — С ней всё хорошо. Говорит, что не против побыть в шкафу подольше.
— Чёрт возьми, Брайан, какого чёрта?
Филип отдышался, а его руки сжались в кулаки.
— Я должен показать тебе кое-что. Ты действительно хочешь остановиться здесь на ночь? — Брайан повернулся к стеклянной раздвижной двери. — Смотри. Вся семья погибла здесь, правильно? Все шестеро? Шестеро?
Филип вытер лицо.
— Выкладывай всё начистоту, старик.
— Смотри. Каким-то образом они обернулись все вместе. Как семья, так?
Брайан кашляет, а затем указывает на шесть бледных свертков, лежащих около гаража. — Шестеро из них лежат на траве. Смотри. Мама, папа и четверо детей.
— Ну и что, твою мать?
Брайан показывает рамку с портретом семьи в счастливые времена, неловко улыбающихся и одетых в лучшие воскресные платья.
— Я нашел его на пианино, — говорит он.
— И..?
Брайан показывает на самого маленького ребёнка, мальчика одиннадцати-двенадцати лет, в темно-синем костюме, с белобрысой челкой и натянутой улыбкой.
Брайан смотрит на брата и зловеще отвечает:
— На фото их семеро.
Глава 2
Изящный двухэтажный дом в колониальном стиле, который Филип выбрал для их затяжной остановки, расположился на ухоженной улице в глубине засаженного деревьями лабиринта закрытого элитного поселения, известного как поместье Уилтшир. Выстроенный в стороне от 278 шоссе, в двадцати милях восточнее Атланты, городок в шесть тысяч акров окружён соснами и массивными столетними дубами. Южные его границы выходят на обширные холмы, превращённые в площадку для игры в гольф с тридцатью шестью лунками, спроектированную Фаззи Зоэллером.
В бесплатной брошюре, которую ранее вечером Брайан Блэйк нашёл на полу заброшенной караульной будки, так красочно расписывалось рекламное предложение, что место выходило просто ночной мечтой Марты Стюарт: Поместье Уилтшир предоставляет превосходный образ жизни с удобствами мирового класса… названный “Лучшим из Лучших” журналом «ГОЛЬФ» … также место расположения трёх пятизвездочных отелей Тенистых Дубовых Плантаций … под круглосуточной охраной … дома стоимостью от 475,000 до более миллиона долларов.
Команда Блейка наткнулась на причудливые внешние ворота на закате дня, на пути в центр беженцев в Атланте, куда они направлялись, набившись в ржавеющий Шевроле Сабурбан Филипа. В свете фар они увидели причудливые чугунные наконечники и большую арочную эмблему с наименованием Уилтшира, выкованную из металла на шпилях, и остановились для расследования.
Сначала Филип решил, что это место может послужить им для короткой остановки, чтобы отдохнуть и, по возможности, запастись продуктами перед завершающим этапом поездки в город. Они также надеялись встретить живые души, подобные им самим. Возможно какие-нибудь добрые самаритяне могли бы выручить их. Но когда пять усталых, голодных и ошеломленных путников совершили в быстро сгущающейся вокруг них темноте первоначальный круг по извилистой дороге Уилтшира, они поняли, что место, по большей части, мертво.
Ни в одном из окон не горели огни. На бордюре и на дорожных путях стояло очень мало машин. Пожарный гидрант хлестал без присмотра в одном углу, посылая через лужайку пенистые брызги. В другом углу стояла заброшенная BMW с разбитым передним капотом, обнявшая телефонный столб, с открытой искорёженной пассажирской дверцей. Люди, несомненно, уезжали второпях. Причина отъезда, по большей части, была заметна в отдаленных тенях на поле для гольфа, в оврагах позади отеля, здесь и там на хорошо освещённых улицах. Зомби бесцельно волочили ноги как призрачные остатки самих себя. Их вялые зевающие рты издавали хриплые стоны, которые Филип мог слышать даже сквозь закрытые окна Сабурбана, пока он кружил по широкому лабиринту свежевымощенных улиц.
Эпидемия или божья кара, чем бы оно ни было, скорее всего поразила поместье Уилтшир жестоко и быстро. Большинство немёртвых, казалось, бродит на площадках и дорожках поля для гольфа. Что-то там произошло, что ускорило процесс. Возможно, гольфисты в большинстве своём были старые и медленные. Возможно, немёртвым понравился их вкус. Кто ж его знает? Вдали на расстоянии сотни ярдов виднелись, при беглом взгляде сквозь деревья или поверх частных заборов, множество, возможно сотни немёртвых, собравшихся на обширных клубных комплексах, проходах, мостиках и рвах с песком.