Любушки-Любки

-Ты же ведь знаешь о Эмили, знаешь, что она лесбиянка….

Я замерла, а сердце мое затарахтело. Ничего себе заявление?

Я даже перестала дышать от такого прямого поворота речи. Сердце мое колотилось так, что я думала, что оно выпрыгнет из моей груди.

Я лежала как мертвая.

С каждым его словом на меня как будто накатывался какой-то очередной тяжелый камень, который давил мне на грудь и мешал мне свободно дышать.

Мне было мучительно больно и горько слышать от него все эти слова о моей мнимой ориентации. А Игорь безжалостно продолжал говорить мне об этом обществе лесбиянок, куда он причислял и меня. Я уже больше не могла его слушать.

Я почувствовала, как мое лицо заливается краской.

Видимо этого он не ожидал, так как перехватил мою руку и стал прослушивать пульс. Сердце мое колотилось так, что я думала, что оно выпрыгнет из моей груди.

- Женечка, ты чего так заволновалась? Меня все в тебе устраивает и твой возраст, и твое положение и, как не странно тебе слышать, твоя сексуальная ориентация.

- Я уже давно все понял о том, что тебя связывало с Белкой и да простят меня боги, что у тебя было с Эмилией. Уж ты прости меня, но я все равно остаюсь к тебе не равнодушным. Сразу, как я увидел тебя, ты мне очень понравилась. А потом все эти сеансы, осмотры. Твоя замечательная вульвочка все время стоит перед моими глазами. Прости меня за откровенность.

На последних словах я отвела его руку и села. Видимо было что-то такое в моих глазах кроме слез, что он, запнувшись, и глядя, на меня сказал.

-Я не знаю, как сложится моя жизнь в дальнейшем, но как бы она не поворачивалась, я буду помнить тебя кисенок, особенно твою мягенькую киску.

И он весело рассмеялся. А я горько зарыдала. Меня душила несправедливость его приговора мне, как отпетой лесбиянке, будущей бендерши, лесби клуба. Так я тогда думала.

Ведь он ничего не знает о моем сексуальном опыте и прошлом.

Ох, как он ошибается во мне, думала я.

Я сама еще не могла разобраться в себе и своих страстях, но в одном я была уверенна, если бы он сейчас позвал меня, я бы все отдала за него. Никого мне не надо, только его. И я еще громче и отчаянно заревела.

Он успокаивал меня и никак не мог понять причину моих внезапных слез.

А на меня как будто нашла какая-то горячка.

Внезапно я вспомнила этот жуткий пакет с фотографиями, противный голос по телефону.

Вся накопленная во мне тревога и беспокойство смешались с новой несправедливой обидой и я, в диком отчаянии, вскочила и сорвалась на безумный крик….

Боже, что я кричала ему, что я говорила, нет орала.

И что все мужики сволочи, что он тоже такой же и что я не просто девчонка, а я пи…дорванка.

Да, да я орала ему такое во все горло.

Я орала ему, что я трахаю баб так, что они просят, нет, умоляют меня о пощаде.

И что его Эмилия трепыхалась на моей руке и стонала, а я трахала ее всей своей пятерней и я показывала ему свою руку, которуя сжимала в кулак, перед самым его лицом и пальцами неприлично отмеряла на ней глубину своего проникновения в ее лоно.

Нет не лоно, я все органы называла такими ласкательными матюками, каких я, наверное, в своей жизни не смогла бы назвать потом за двадцать лет жизни.

Я не знаю, как он меня выдержал.

А когда я в изнеможении упала на диван, забилась в истерике и захрипела в бессильной слабости изменить, что - то к лучшему, он быстро вышел, а затем вколол мне что - то, от чего я сразу затихла и провалилась в глубокий и нездоровый сон.

Наутро я ели проснулась. На столе нашла его записку.

В ней он писал мне, что ничего из вчерашнего разговора со мной не понял. Мою истерику он называл разговором?!

Просил меня отдыхать и лежать, а лучше поспать и дождаться его. Кушать, что я найду в холодильнике и никуда больше не лезть и не прыгать. А внизу, он как всегда, подписался, но на этот раз назвался Глиняным горшком, который ничего в кошечке так и не понял, что, же ее вчера так больно укусило.

Я не находила себе места, быстро собралась и как то с нетерпением вышла на улицу из его квартиры.

И не смотря на хорошую погоду, я уныло брела, плелась к себе домой и все никак не могла решить, что же мне делать дальше, как строить свои отношения с ним.

Я была унижена, меня разрывала безаппеляционность его слов. Он уже все за меня решил, определил, прилепил меня к лесбиянкам, рассуждала я.

Нет, он просто разрывал наши с ним отношения.

Я свернула в сквер и примостилась на скамейке.

Меня опять стали душить слезы и я беззвучно заплакала. Я даже не заметила, как кто-то ко мне подошел и присел рядом.

- Женечка, - Услышала я и сразу же узнала голос отца Игоря.

-Я только вернулся из командировки, ехал домой, а тут сразу увидел Вас и попросил шофера остановиться. Что-то случилось я Вами или с вашей Мамой, от чего Вы так расстроены?

- Может Вас чем - то обидел Игорь? Ведь Вы, наверное, идете от него?

-Прошу Вас, Женечка, не обижайтесь на сына, он Вас просто боготворит и все время о Вас мне напоминает, какая Вы замечательная и необыкновенная девушка.

- Правда?! - С робкой надеждой спрашиваю я.

- Игорь, правда, так обо мне думает?

- Ну, что Вы, только о Вас он и думает и не о ком больше.

- Скажу Вам по секрету, я бы на его месте не задумываясь, женился бы на Вас. Но я уже отдал свое сердце Эммочке.

- Кстати, от нее Вам низкий поклон и от Вашей матушки. Они уже взяли билеты и скоро выезжают. Так что не стоит Вам так расстраиваться.

-Ведь видите, мы Вас все любим.

- А Игорю я скажу, я ему обязательно скажу, что он глупый мальчишка и будет последним дураком, если не женится и упустит такую девушку.

И он вытащил платок, приподнял мое лицо и стал вытирать слезы с моих глаз. А я жалко и как-то радостно сразу отдалась ему в руки.

Он поднялся и, взяв, меня под руку и элегантно повел, к машине.

Вечером я уже была снова в своей комнате, на даче и ждала результатов разговора отца с сыном.

Я слонялась из угла в угол по комнате и никак не находила себе места. В дверь постучали, и горничная меня позвала к телефону, сказала, что звонит мама.

- Мама?

- Доченька! Только что Эммочка мне сообщила, ей звонил муж и сообщил, что Игорь наконец-то решил жениться!

У меня перехватило дыхание, и ели слышно спросила.

- На ком?

- Догадайся сама!

Я стояла и молчала.

И тут я сразу все вспомнила, как Людка, сотрудница лаборатории, за неделю до того хвасталась, что ей сделали предложение и показывала всем колечко на безымянном пальце, которое ей подарил Игорь.

Я тогда еще не придала этому такого важного значения, так как Игорь и словом не обмолвился со мной по этому поводу. А колечко он иногда дарил просто так, на память, по случаю какого-то дня рождения или события.

Ну как же я дурра и сразу не догадалась?

Вспыхнула я от обжигающей меня изнутри догадки.

Ведь это точно была Людка. А что, красивая баба, очень фигуристая и меня сразу приревновала к Игорю. Теперь я стала понимать, почему он завел со мной этот идеотский разговор. Ему нужен был повод поссориться. Поняла я.