Другое племя

– Кто здесь? – Эшли вглядывалась в черные заросли. – Дин, это ты? – она прислушалась. Нет. Дин бы не стал пугать ее. Не стал бы прятаться. – Кто здесь? – она поднялась на ноги. – Я спрашиваю, кто здесь?! – Ветер снова качнул заросли кустарника. – Черт! – Эшли рассмеялась. Подняла голову и поблагодарила небеса за то, что позволили ей улыбнуться. Но небесам сегодня было все равно. Телефон небесной канцелярии молчал. – Господи! – Эшли попятилась к дому. Желтые глаза смотрели на нее из темноты. Яркие. Голодные. Злые. – Нет! – сердце бешено забилось в груди. Желание мстить сменилось желанием спасти свою жизнь. Зверь здесь. Зверь, который забрал у нее Вики. Зверь, который пришел теперь и за ней. Страх пересилил ненависть и отчаяние. Инстинкты очистили разум, придали сил. Эшли развернулась и побежала обратно в дом. Зверь зарычал. Бросился за ней следом. – Нет! – Эшли захлопнула дверь. Зверь ударился в нее, разбил стекла. – Нет! – Эшли закрыла задвижки. Зверь снова ударил в дверь. Затрещало дерево. Разбитые стекла порезали Эшли ступни. – Черт! – она схватила телефон. Набрала трясущимися руками 911. Поняла, что не дождется. Выбросила трубку и побежала наверх. Снова зазвенело стекло. Хлопнула дверь, ведущая во двор. – Черт! – Эшли отчитала себя за неосмотрительность, но пытаться что-то исправить было уже поздно. Зверь был в доме. Эшли не видела его. Лишь желтые глаза, склонившиеся к полу. Он нюхал ее кровь. Он искал ее след. – Черт! – Эшли бросилась в ближайшую комнату. Закрыла дверь. Придвинула к ней тяжелый шкаф. – Господи, пусть он уйдет! – взмолилась она, прячась за кроваткой Вики, но, даже не замечая этого. Сейчас были только инстинкты. – Господи! – Зверь ударил в дверь, сдвигая шкаф. Черная лапа просунулась в образовавшуюся щель. – Нет! – Эшли навалилась на шкаф, пытаясь закрыть дверь, но в этой борьбе у нее не было шансов.

4

Дин узнал о случившемся лишь четыре дня спустя. Ему позвонили и попросили прийти в морг для опознания.

– Для опознания кого? – спросил Дин, но в трубке были уже лишь гудки. Он одевался в какой-то прострации. Выбрал лучший костюм. Побрился. Начистил ботинки.

– Господи, Дин! – помощник шерифа Допс встретил его на входе в морг. Посмотрел на голубой галстук. Посмотрел на отутюженные брюки. «Не в этой ли одежде он был на своей свадьбе?» – подумал Допс, но спросить не решился. – Уверен, что в порядке? – Дин кивнул. Они прошли в морг. Помощник коронера выкатил из холодильника тело Эшли. Вернее то, что осталось от Эшли.

– Это она, – сказал Дин, вглядываясь в знакомое лицо. Протянул руку и попытался отдернуть прорезиненную простынь, чтобы увидеть тело.

– Не надо, Дин, – попытался остановить его Допс.

– Я должен.

– Нет, – Допс сжал его кисть, но рука друга оказалась сильнее. – Дин, – он замолчал. Женщина, которую он знал, с которой обедал, встречался на улице, учился в одной школе, была… Допс пытался, но не мог подобрать нужного слова. – Господи! – он посмотрел на Дина. Менее чем за месяц он уже потерял двоих. Какие слова тут могут помочь? «Все будет хорошо» или «Я понимаю тебя», а может «Все образуется»? Нет. Ничего уже не поможет. Человек держал на руках своего мертвого ребенка. Человек пришел опознать тело женщины, которую любил. Какие слова он хочет услышать? Наверное, уже никаких. Просто кто-то на небесах перепутал его личное дело и бросил не в ту папку. – Дин! – Допс разжал его пальцы и укрыл тело Эшли простыней. – Пойдем, Дин.

– Нет.

– Ты не можешь остаться здесь.

– Почему?

– Потому что… – Допс посмотрел на помощника коронера, словно выпрашивая у него помощи, хотя бы одного слова. – Потому что…

– Потому что они уже умерли? – помог ему Дин и как-то отрешенно кивнул. Он вернулся домой. Вернее, в отель. Вещи все еще стояли в чемоданах, и никто не собирался их распаковывать. Допс попросил его пока не возвращаться в свой дом.

– Сам понимаешь, криминалисты… Да и тебе не стоит лишний раз вспоминать о том, что случилось.

– А что случилось?

– Дин…– Нет. Я понимаю, что погибли люди, но попытайся объяснить мне почему? Кто это? Что это?

Допс не ответил. Перед глазами все еще стояли фотографии с мест преступлений.

– Поверь, – сказал Шериф Притчард. – Такое мог сделать только зверь. Хищник. Я видел человека, которого загрыз гризли, так вот он выглядел почти также.

– И с его семьей?

– Что?

– Я спрашиваю, этот гризли потом пришел и убил всю семью своей первой жертвы?

– Это могло быть совпадение.

– А если нет? Коронер сказал, что форма зубов напавшего на Эшли хищника, идентична с зубами, оставившими свой след на теле Вики. И еще он сказал, что не знает, какое животное это было. Не может определить.

– И что?– Ничего. – Допс покинул участок. Вернулся в дом Дина. Почему, если это был зверь, не осталось ни шерсти, ни экскрементов? Почему хищник оставил нетронутым мясо на кухонном столе? Слишком много было вопросов. Допс поднялся наверх. Какой силой нужно обладать, чтобы разнести в щепки такую дверь? Допс прошел в спальню. Нашел разорванную рубашку Дина. Почему никто не сфотографировал ее? Или же они решили, что это сделала Эшли? В гневе, отчаянии? Не важно. Допс поднял рубашку и втянул носом исходивший от нее запах. Что хотел найти здесь зверь? Почуять запах? Взять след? Но зачем? Неужели Дин следующий? Допс посмотрел на часы. Приближался вечер. Но если он прав, и хищник теперь начнет охоту на Допса, то что делать ему? Рассказать обо всем своему старому другу или попытаться помочь, наблюдая за ним? Навряд ли Дин согласится закрыться дома и ждать, когда зверь придет и за ним. Значит, остается лишь наблюдать. Допс остановился возле отеля. Если он окажется прав, то зверь скоро покажется здесь. Допс закурил. Если он окажется прав, то ночь обещает быть долгой и бессонной.

5

В лесу было тихо, но голова пульсировала так сильно, словно вокруг работали тысячи отбойных молотков. Шериф Притчард стоял возле старого камня и отказывался верить в то, что видит. Могила. Старая могила, которую он сделал, казалось, тысячу лет назад. Он, да еще его совсем юный помощник, который после сбежал из города, лишь бы не вспоминать кошмар. Шериф достал дрожащими руками сигарету и закурил. Нет. Этого не могло быть. Они же убили его. Похоронили. Прострелили голову и бросили тело в глубокую могилу… Но зверь вернулся. Выбрался из бездны забвения. Зверь, которому они так и не дали тогда имя. Но зачем оно нужно зверю?! Никто ведь не будет вспоминать его. Никто не придет сюда, чтобы рассказать усопшему о детях и внуках…

Шериф выхватил револьвер и резко обернулся. Он знал, что не успеет, но попытаться стоило. Зверь ударил его в грудь. Острые когти рассекли шерифу левую щеку. Еще один удар, и хрустнули ребра. Шериф потерял равновесие и полетел в раскопанную могилу. От удара он потерял сознание, а когда снова открыл глаза, увидел комья земли, летящие ему в лицо. Где-то здесь должен быть револьвер! Шериф шарил рукой по земле. Черная тень мелькала у края могилы. Над ним. Внезапная догадка повергла шерифа в ужас. Зверь не хочет убить его. Зверь хочет похоронить его заживо! Страх. Шериф выплевывает набившуюся в рот землю. Подпрыгивает. Пытается выбраться. Сдается. Лежит и смотрит, словно со стороны на свое погребение. Глупцы! Почему они не сожгли зверя, когда у них была возможность?! Шериф вспомнил свою дочь и заплакал. Кто теперь будет заботиться о ней?! Кто будет вывозить каждое утро на веранду и готовить ей завтрак?!

– Ты забрал у нее ноги, не забирай хотя бы меня! – прокричал шериф зверю, но зверь не ответил. А Тесс… Молодая Тесс уже улыбалась шерифу. Даже не шерифу, а всего лишь стажеру. Молодому, влюбленному помощнику Даку. В тот день на ней было легкое белое платье. Они сели в старый «датсун» и выехали за город, где на большом экране показывали какую-то мелодраму. Ей было восемнадцать. Ему двадцать один.