Контрмеры

Способна? Она?

Неуютно. Ох, как неуютно…

Коридор, лифт, коридор, снова коридор. Планировка узнаваемая и весьма специфическая: в наземном помещении так будет строить лишь помешанный на безопасности параноик, а для космического судна это — суровая необходимость. Межзвёздные просторы — среда не самая дружелюбная. Пару раз навстречу попались местные, одетые по точно такой же моде, как Сарина и сам Рон. Что характерно, оба попавшихся выказали Сарине серьёзные знаки почтения, кланяясь и полностью проговаривая формулу приветствия, тогда как девушка лишь молча кивала им в ответ.

Аристократка, семь на двадцать!

Наконец Сарина остановилась, открыла обычного вида дверь и отошла в сторону:

— Заходи и будь гостем.

— Это что, твоя каюта?

— Да. Заходи.

«Ну, раз дама настойчиво упрашивает…»

Оглядевшись с нескрываемым любопытством, Рон был немало разочарован. Теория насчёт важной персоны, не получив подтверждения, закачалась пьяной башней. Размеры каюты Сарины были точно такими же, как размеры «апартаментов» самого Рона. Такими же были освещение, выдвижная мебель, аскетичный лежак без ножек, изображающий кровать.

Единственное отличие двух жилых помещений лежало на столе. Рон в момент опознал его и аж сглотнул в предвкушении.

— Это что, — спросил он, — персоналка?

— Это компакт, — был ответ. — Общепринятое сокращение от слов «компактный компьютер». «Компактный» значит «небольшой», «пригодный для перемещения». А «персоналка» — это тоже сокращение?

— Да. Если полностью — «персональный компьютер».

— Персональный?

— Название пришло из древней истории, когда компьютеры были большими, страшно неуклюжими, очень дорогими, со странной элементной базой и находились в коллективном пользовании. К счастью, тот период быстро миновал: компы поумнели, пошустрели, кардинально уменьшились в размерах и подешевели, так что люди стали покупать их для себя. Персонально. Пять железных гробов высотой до потолка, набитых примитивной электроникой, в гостиной не поставишь; а вот небольшой ящик в комплекте с монитором и клавиатурой — вполне.

Сарина внимательно наблюдала за Роном в течение всего монолога.

— Ты интересуешься историей или компьютерами?

— Больше компьютерами, — первое возбуждение проходило, пленник снова становился угрюм и насторожен. — А ты?

— Меня больше интересует история вашей расы.

— Слушай, Сарина, ты же не дура. Почему ты веришь в этот бред насчёт расовых различий? Ты такой же человек, как и я!

Девушка покачала головой.

— Похоже, внешность обманула вас так же, как поначалу обманывала нас. Мы — результат… не знаю, как это звучит по-вашему… конвергентной эволюции. Ты знаешь значение термина «конвергентный», Рон?

— Догадываюсь. И на каких фактах строится твоя гипотеза разных рас?

— Биохимия. Генетическая структура. Физиология. История. Фактов множество. Если хочешь, я могу продемонстрировать некоторые из них.

— Хочу.

— Тогда смотри.

Сарина включила компакт, поставила рядом два стула и села. Рон немного неуверенно присел рядом.

— Начнём с предыстории. И космографии. Вот здесь находится система, в которой мы имели с вами… вооружённое недоразумение. Вот здесь располагается то, что виирай привыкли называть Главным Узлом: административный и культурный центр освоенного нами пространства. Но Прародина находится ещё дальше и выше условного галактического диска — вот здесь…

— Постой! А как насчёт расстояний? Масштабов?

— Если лететь в обычном пространстве со скоростью света, путь от Главного Узла до Прародины займёт что-то около… да, девяноста ваших лет. Если сжимать пространство так, как это делал ваш флот, полётное время уменьшится лет до трёх-четырёх.

— А как быстро добираетесь оттуда сюда вы?

— Зависит от массы корабля и ещё больше от пилота. Но если не требовать ни от первого, ни от второго чего-либо выдающегося, дорога в оба конца займёт около полутора юл-циклов.

— Юл-циклов?

— В одном хин-цикле двести пятьдесят шесть юл-циклов, — пояснила Сарина. — А ваш год длиннее хин-цикла примерно на двадцать семь сотых.

«Полёт в десятки тысяч раз быстрее света?!» — моментально вычислил Рон с помощью встроенного в его имплантат калькулятора.

И моргнул.

— Бред! Если сжимать пространство с такой силой, метрика не выдержит напряжения и…

— Мы обходимся без сжатия пространства.

— Как?

— Это называется проколами. — Старавшаяся делать процесс обучения обоюдным, Сарина продублировала сказанное фразой на своём языке.

— Не понимаю. То есть я знаю, что значит «прокол», но…

— Применительно к космическим путешествиям прокол — это переход из трёхмерного в одиннадцатимерное пространство, а потом обратно. Так мы летаем между разными звёздными системами, а порой, если требуется настоящая скорость, и в пределах одной системы.

— Бред, — нахмурился Рон. — Могла бы выдумать что-нибудь более правдоподобное.

— Опять ты пытаешься уличить меня во лжи. Что тебе не нравится на этот раз?

— Сущий пустячок. Многомерное пространство со всем, что в нём находится, хуже любого лабиринта. За три тысячи лет развития техники нам так и не удалось создать вычислительную систему, способную к навигации в этом хаосе. Даже между давно установленными порталами, на отлично слётанных трассах корабли порой пропадают без следа. А вы якобы летаете там вообще безо всяких ориентиров — ну и что, обычное же дело!

— Во-первых, ориентиры там есть. Во-вторых, у виирай очень хорошие пилоты, — улыбнулась Сарина. — Некоторые профессионалы пилотирования почти божественно хороши…

— Достаточно хороши для навигации в одиннадцати измерениях?

— Да. Не веришь? А зря. Мы исследовали вашу технику, и она оказалась в целом лучше нашей. Не радикально, нет: технологические пределы, поставленные законами физики, для вас и для нас одинаковы. Просто вы ловчее притираетесь к принципиально недостижимым граням идеала. Но в одной области вы, люди, однозначно от нас отстали.

— Это в какой же?

Кожа Сарины засияла внутренним огнём, словно вместо крови в её венах и артериях заструилось жидкое пламя. Волосы, потрескивая, встали дыбом. У человека, наблюдавшего это преображение, волосы зашевелились тоже. От инстинктивного страха…

И чего-то ещё.

— Пси.

Рон почувствовал, как неудержимая сила поднимает его вверх. Попытка ухватиться за стул привела к тому лишь, что стул воспарил вместе с ним.

— При помощи пси мы ориентируемся в проколах, — сказала Сарина почти не изменившимся тоном, ровным и лишь самую малость торжественным. — При помощи пси изменяем рельеф и климат планет. При помощи пси совершенствуем свои души и уберегаем от старения тела. Не все виирай Владеют пси в равной мере, но панически боящихся собственной сути среди нас нет.

— Отпусти меня!

— Легко.

Все четыре ножки стула с тихим стуком коснулись пола. Одновременно.

— Наши цивилизации очень разные, — сказала Сарина, погасив потустороннее сияние и возвратив обманчивое обличье молодой девушки. — Очень. Прими это как факт.

На экране забытого обоими компакта медленно вращался галактический водоворот.

— Молодость, молодость… не слишком ли круто ты с ним обошлась?

— Ничего, — сказала Сарина сухо. — Иллюзии — не кости… и срастаются, увы, куда быстрее. А мир — не голограмма. И тем более не кошмар.

— А ты точно знаешь, что такое «кошмар»?

— Если я, никогда не видевшая «снов», хоть что-нибудь в этом понимаю…

— Хорошее начало, — вставил Хезрас, — честное.

— …то «кошмар» — это просто-напросто «сон» о чём-то серьёзном, значения которого не можешь понять. Или, напротив, можешь, но это значение тебе совсем не нравится, потому что оно вдребезги разбивает зеркала привычных иллюзий.

— Надеюсь, что ты права. Но это не имеет значения.

— Да? А что же тогда имеет значение?

— Только то, как относится к своим иллюзиям Рон, — спокойно сказал старый целитель.