Остров Эллис

— Что мучает тебя? — мягко спросила она, взяв его за руку.

— О, я не могу тебе сказать. Нет, могу. Я даже хочутебе сказать. Послушай Джорджи, я влюбился в тебя. Мне так приятно было с тобой все эти прошедшие недели, что я… — он остановился, подыскивая слова. — Я, вот что, пытаюсь сказать: ты так прекрасна в своей слепоте, что я, правда, думаю, что я… я могу помочь тебе, и я хочупомочь тебе… Я хочу быть не только твоим любовником, но и больше.Ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Если ты хочешь сказать, что ты мне нужен, ты абсолютно прав. Мне нужны твои глаза, мой дорогой Марко. И мне нужно твое сердце. Ты знаешь, я схожу по тебе с ума! — она улыбнулась. — И это происходит во время каждого похода в синематограф.

— Но есть кое-что обо мне, чего ты не знаешь. Я не Дирк Дерринг, чистый и отважный, никогда не совершающий грязных поступков. Я — Марко, а Марко делал в своей жизни не только благочестивые вещи.

Она вздрогнула:

— Что?

— Есть английская актриса… мисс Чартериз…

— Да, я помню, ты говорил о ней на пароходе. Это ведь она недавно вышла замуж за сенатора Огдена?

— Верно. Два дня назад. Я был ее садовником в Италии, и она мне сделала определенного рода предложение… а, черт, короче, она предложила мне стать ее «жиголо». Я отказался, но, когда в Нью-Йорке я очутился совершенно без средств и без надежды получить их, я пришел к ней. За то, что я занимался с ней любовью, она дала мне много денег — теперь ты понимаешь, что я хотел сказать, когда заявил тебе, что я — не Дирк Дерринг.

«Он итальянец, — подумала она. — Они думают совершенно по-другому…»

— И ты думаешь, я раскаялся? — спросил он.

— Нет, — ответила она. — Думаю, что Папа вряд ли удостоил бы тебя за это награды, но я могу понять, почему ты это сделал… Но сейчас ведь она замужем…

— О, не беспокойся. Теперь я — экс-«жиголо». Но есть кое-что, что меня смущает. Дело в том, что Мод, действительно, любитменя, и она предложила мне устроить меня в колледж. Я отказался, но… — он сделал отчаянный жест. — …Я все время ловлю себя на мысли, что она была права,черт ее возьми! Это потрясающая возможность, и я буду идиотом, если упущу ее.

— Конечно,она права! — воскликнула Джорджи. — В этом нет никакого сомнения. Может, она и порочная женщина, но она — права.

— А что ты скажешь о нас с тобой? О тебе?Получение образования — это годы.О Боже, все было так просто, пока я не задался этим вопросом.

— Годы? Сколько?

— Не знаю. Много. Я ведь почти неграмотный. Я, конечно, могу оставаться таким, какой я есть, и, наверное, буду хорошо заниматься своим бизнесом… но она открывает дверь в совершенно иной мир… — он вздохнул, взял ее руку и встал. — Не знаю. Давай прогуляемся еще.

— Марко, ты долженучиться! Должен! Это самое важное, что могут предложить человеку: образование. И если на это уйдет время, что ж… Оно того заслуживает.А я всегда буду здесь, буду тебя ждать.

Он бросил на нее взгляд.

— Правда? Ты будешь ждать годы?

Она улыбнулась.

— О, ты, глупый мужчина. Кто еще у меня есть, кто водит меня в синематограф?

Он остановился под фонарем и обнял ее.

— О, Джорджи, Джорджи, — прошептал он, целуя ее, — я так люблю тебя…

Еще какое-то время они стояли под фонарем и целовались. По силе и горячности поцелуев она почувствовала любовь в его глазах, любовь, которую она никогда не сможет увидеть.

И вдруг он сделал шаг назад.

— О, какой же я идиот! — воскликнул он. — Конечно!Мы не будем ждать. Мы можем пожениться прямо сейчас.

— Пожениться?

— А почему бы и нет? Мы поженимся, и я пойду в школу. Все будет просто.

— Но… дорогой, я очень рада, что ты хочешь жениться на мне, поверь,но…

— Ты согласна? — прервал он ее, взяв за обе руки. — Джорджи, скажи «да»! Ты должна сказать «да».

— Конечно,я скажу «да».Думаешь, я сумасшедшая?

Он чуть улыбнулся и снова поцеловал ее. Потом она слегка оттолкнула его.

— Но сможешь ли ты содержать нас обоих? — спросила она. — Я имею в виду, если ты будешь получать образование…

— О, я займу деньги у Мод. Она теперь богата, как Крез, — сказал он.

— Да, она будет платить за тебя,но у меня такое странное чувство, что она не будет очень счастлива платить за меня, —сказала она.

— Она будет платить, — мягко прервал ее Марко, — чтобы заткнуть мне рот, если не за что-либо еще. Вряд ли она захочет, чтобы ее муж узнал обо мне правду.

— Но это будет шантаж! — воскликнула Джорджи.

— Ну, это будет не так, как я сказал. Ладно, оставь это мне, Джорджи. Мы с тобой собираемся выиграть целыйпирог. Они отправляются в Европу на медовый месяц на его яхте, а когда они вернутся, я заключу с Мод соглашение, а мы к тому времени уже поженимся.

Он снова обнял ее и жадно стал целовать. Но вдруг лицо Джорджи омрачилось.

Ведь она впервые столкнулась с уродливыми сторонами жизни.

По мере того, как расширялась Компания по грузоперевозкам Кейзи О'Доннелла и возрастало его политическое влияние, сам он быстро стал набирать в весе. Несколько встревоженный тем, что ремень и воротнички оказались вдруг тесными, он попытался бороться с полнотой, но его ирландская любовь к виски взяла верх, и вместо того, чтобы сбросить вес, он прибавил еще, после чего купил себе костюм большего размера.

На следующий день утром после того, как Марко сделал предложение Джорджи на Вашингтон сквер, Кейзи сидел за заваленным бумагами столом в конторе своего гаража, разговаривая по телефону с членом муниципального совета Нью-Йорка, когда к его изумлению в дверях кабинета появилась Кетлин. Она почти никогда не приходила к нему в гараж. И поскольку Кетлин выглядела явно взволнованной, Кейзи внутренне приготовился услышать что-то неприятное. Он кивнул ей, чтобы она села, пока он закончит разговор.

Кетлин нервно теребила в руках новую кожаную сумочку. Единственным украшением офиса был десяток вставленных в рамки фотографий, на которых были изображены ежегодные пикники Компании по грузоперевозкам, фотографии местных политиков (преимущественно, ирландцев и обязательно в котелках), вставленная в рамку грамота от Ирландской Общины, свидетельствующая о почтении к Кейзи.

Кабинет был по-своему старомоден, как и Кетлин, которая при том, что всегда была одета «респектабельно», в ее понимании, не могла претендовать на наличие у нее собственного вкуса, и выглядела именно такой, какой и была — с седыми прядями волос ирландско-американская домашняя хозяйка. И, если у нее и был какой-то чисто женский интерес к нарядам, она щедро перенесла его на Джорджи. А с тех пор, как Джорджи ослепла, ее тетка и Бриджит целиком посвятили себя ее туалетам. И тем, что Джорджи всегда выглядела элегантно одетой, она полностью была обязана заботам и деньгам Кетлин и вкусу Бриджит.

В тот момент, когда Кейзи положил трубку, Кетлин разрыдалась.

— Случилось нечто ужасное, — начала она. — И ты должен остановить это, Кейзи. Я не допущу, чтобы этой молоденькой девушке сломали всю жизнь!

— Что остановить?

— После того, как ты ушел, сегодня утром Джорджи мне рассказала. Она легла поздно, потому что вернулась домой после полуночи… Я знала,что она попадет в беду. Я знала!

— Не могла бы ты успокоиться? — прорычал он.

— Она хочет выйти замуж за этого итальяшку!

— Санторелли?! — воскликнул изумленный Кейзи.

— Именно. О, это была моя ошибка. Мне не следовало пускать ее с ним, но ей так нравились эти серии… — она достала платок из кармана и вытерла нос. — Она такая юная, такая невинная. Эта девочка ничего не знает о мужчинах, и только Бог знает, что он с ней может сделать. О, я не могу поверить, что это все случилось…

— А теперь остановись на минутку. Что плохогов этом Санторелли?

Она подняла на него глаза.