Остров Эллис

— Значит, все в порядке?! — почти закричал он. — Выодобряете?

— А почему бы нам не одобрить? — ответил Саймон.

— Но… я же не отвечаю классическим требованиям, — пробормотал он, помня запавшее ему в душу заявление миссис Вейлер о его низком происхождении.

— Дорогой мистер Рубин, — начала миссис Вейлер, поставив свою чашку чая. — Вы — выдающийся молодой человек, который доставляет радость и удовольствие миллионам людей и чей успех будет радовать всех нас. Мы говорили о Васс мужем, ставшим вашим горячим поклонником. Несправедливо было с моей стороны осуждать ваше иммигрантское прошлое. И уж, чтобы быть искренней до конца, скажу, что мой дедбыл иммигрантом.

Это поразило Джейка.

— Былиммигрантом?

— Да. Он торговал с тележки, когда приехал из Германии в 1847 году, и нажил приличный капитал. Так что, если вы завоевали сердце Виолет, ни один из нас не будет стоять на вашем пути. Бракосочетание, разумеется, состоится в нашем храме.

— А который храм — ваш, миссис Вейлер?

— Храм Эммануэля, конечно.

Джейк улыбнулся.

— Согласен, — ответил он.

Мистер и миссис Вейлер обменялись одобрительными взглядами.

— Так, может, мистер Рубин, — сказала с улыбкой миссис Вейлер, — пришло время для нас называть вас просто Джейком?

Клуб был назван «Роско», и вечер его открытия 14 декабря 1916 года стал памятным событием в истории ночной жизни Нью-Йорка. Благодаря Джейку Рубину, пригласившему всех, с кем он был знаком в шоу-бизнесе, лимузин за лимузином, заполненные театральными знаменитостями, впервые «атаковали» Гарлем. Под рукой были десятки фотографов, готовых запечатлеть, как «звезды» высаживаются у отремонтированного здания. На небольшой вывеске на входной двери белыми буквами было написано название клуба, остальные же деньги Флора и Роско потратили на интерьер.

Ресторан занимал первый этаж. Помещение было украшено шарами и лентами. У задней стены находилась сцена, перед которой стояли столики с белыми скатертями. Зал быстро заполнялся блестящей публикой, и ровно в десять оркестр из трех человек (барабаны, кларнет и бас-гитара) взял первые аккорды. Прожекторы осветили занавес, из-за которого появился Роско, одетый в великолепный смокинг.

— Леди и джентльмены, — обратился он к публике. — Я приветствую вас в клубе «Роско». И, поверьте мне, это для меня — великий вечер!

Ему ответили аплодисментами.

— …Потому что сегодня начинаются праздники. Один мой старый друг создал для нас нечто особенное. А затем он стал создавать нечто особенное постоянство, потому что он особенный человек. Вы все его хорошо знаете — это знаменитый автор песен на Бродвее, Джейк Рубин!

Прожектора высветили столик в центре зала, и Джейк поднялся, чтобы поклониться. За столиком вместе с ним сидели сиявшая Виолет и непременные мистер и миссис Вейлеры. Миссис Вейлер выглядела так, будто она еще не совсем верила, что она здесь находится, хотя представление ей явно было по душе.

— Очень давно, — продолжал Роско, — Джейк написал песню под названием «Мой музыкант в стиле регтайм», которая, я уверен, всем вам хорошо известна и которую моя жена имела честь исполнить первой. И вот Джейк написал новую песню, специально для Флоры под названием «Голод любви», которую она исполнит сегодня. Но сначала, в память о старых временах, она ознаменует открытие этого клуба, исполнив песню «Мой музыкант в стиле регтайм». Встречайте — Флора Митчум!

Он соскочил со сцены, чтобы присоединиться с роялем к оркестру. Занавес раздвинулся, и вышла Флора, которая была в том же одеянии, которое было на ней в ту ночь много лет назад во второразрядном водевильном театре. После аплодисментов публики оркестр сыграл вступление, и Флора запела…

Когда Флора уступила сцену оркестру, Виолет наклонилась и поцеловала Джейка в щеку.

— Моймузыкант — великий талант, — прошептала она. — И я от него без ума.

Джейк поблагодарил ее ответным поцелуем. Он был счастлив, как никогда в жизни.

Они поженились в храме Эммануэль на Пятой авеню и Сорок третьей улице 3 марта 1917 года. Миссис Вейлер пригласила весь высший свет, а шафером был конгрессмен Марко Санторелли — первый человек, избранный в Конгресс, который прошел через Эллис Айленд. Марко и Джорджи поженились на следующей неделе в Сан Патрик, и шафером на свадьбе Марко во второй раз был Джейк.

Обе свадьбы получили подробное отражение в светской хронике.

В мае 1917 года Марко ушел из Конгресса и пошел добровольцем в армию в звании лейтенанта. Под Белью Вуд он подвергся газовой атаке и на некоторое время потерял зрение. Но в отличие от своей жены к нему зрение вернулось. После войны он снова был избран в Конгресс, где проработал двенадцать лет. У них с Джорджи было трое детей. Умер он в 1937 году.

Его сын Фрэнк унаследовал колоссальное состояние деда в 1924 году. Преследуемый воспоминаниями о трагической смерти матери, он стал сначала врачом, а затем психоаналитиком. В 1940 году он передал Музею современного искусства пять миллионов долларов, чтобы обеспечить доходы Галереи скульптур Ванессы Огден-Санторелли. Умер он в 1967 году, оставив двух сыновей и четверых внуков, которые все до одного были исключительно красивы. Мод, после смерти Фиппса, вернулась в Англию, где вышла замуж за лорда Сэксмундхэма, «виконта виски». Живя в роскоши, она активно занималась благотворительностью и время от времени покровительствовала актерам. Лорд и леди Сэксмундхэм оба были убиты в 1944 году, когда в их дом на Белгревиа попала бомба.

Нелли Байфилд еще дважды выходила замуж, потеряла свою красоту, стала пить и умерла в 1956 году в доме для престарелых в Гринвич Виллидж. Ее театральная карьера была забыта всеми, кроме театра-буфф, где помнили ее как первую жену Джейка Рубина.

У Джейка с Виолет было четверо детей. Он продолжал писать музыку, и его сорок шесть шоу на Бродвее имели ошеломляющий успех. Он умер в 1970 году от сердечного приступа. Все театры на Бродвее почтили его память, притушив на минуту огни.

В 1926 году Делла Беничек установила мемориальную доску на поляне рядом с фермой тетушки Эдны. Доска увековечила память тридцати двух мужчин, женщин и детей, убитых на этом поле восемь лет тому назад. Когда в 1938 году Угольная компания Стэнтона была охвачена профсоюзом, он был назван по имени Тома Беничека. Делла умерла в 1944 году, через год после смерти ее сына, Стена, погибшего в Тихоокеанской войне. Другой ее сын стал процветающим владельцем аптеки в Питтсбурге.

Эллис Айленд теперь опустел, если не считать любопытных туристов. Поговаривают, чтобы превратить его в своего рода национальный памятник или музей, или, может быть, в центр по восстановлению здоровья. Но пока стены рушатся, крыша течет, причалы, к которым когда-то подходили пароходы с иммигрантами, подгнивают. Остров, бывший в свое время мечтой миллионов бедных иностранцев, превратился теперь в обиталище крыс и морских чаек.

Но тени и воспоминания все еще бродят там.

Самый посещаемый дом Америки выглядит сейчас заброшенным, но величественным.