Ты - мое дыхание

— В общем так, девоньки, — Володя азартно потер руки, — сейчас мы направляемся в логово греха и порока, казино «Кацаретто». Ты, Полин, — он не без удовольствия повторил новое имя, — не отходишь от нас ни на шаг…

— Вы что думаете, я потеряюсь?

— Да нет, конечно же! А вот мы без тебя — запросто. Ты же у нас персональный и, к сожалению, единственный переводчик. Я, например, по-итальянски не знаю ни слова, а по-английски только «гуд бай!» и «о'кей!».

— Ну я, допустим, в итальянском-то тоже несильна…

— А, какая разница, — Володька смешно наморщил нос, — прорвемся и с одним английским.

— Ладно, теоретики, пойдемте уже, — Ирина поднялась из кресла. — Пьяцца Санта-Мария-Элизабетт ждет нас!

Впрочем, для того чтобы попасть в казино на острове Лидо, вовсе не обязательно было отправляться на роскошную центральную площадь. И они, немного подумав, решили заглянуть в заведение поскромнее неподалеку от Пьяцале Бучинторо.

Заведение «поскромнее» горело и переливалось миллионами разноцветных огней. Между кипарисами, ровными рядами стоящими у входа, были натянуты гирлянды из маленьких ярких фонариков. Неподалеку располагалась огромная автостоянка, заполненная автомобилями всех мыслимых и немыслимых моделей. Из казино доносилась громкая музыка. Поля не особенно любила подобные заведения. Ну ходила туда несколько раз с Борькой, даже ставки пыталась делать и на рулетке, и на «блэк джеке», но удовольствия и азарта никакого не ощущала. «Тебе бы все только пасьянсы раскладывать! Тоже мне, картежница!» — ворчал Борис, и его серо-голубые глаза светились тепло и насмешливо…

— Что-то мне не очень хочется туда идти, — проговорила она неуверенно.

— Не дрейфь, Полин, все будет нормально, — Володя засунул ладони с оттопыренными большими пальцами в карманы брюк. — Идем знакомиться с миром игорного бизнеса!

Ей почему-то казалось, что она просто снимается в каком-то новом фильме. Хотя чисто внешне все, что ее здесь окружало, было довольно привычным. И загадочный полумрак, перемежающийся с островками красного и желтого света, и огромный бар с великолепным выбором напитков, и подсвеченные аквариумы вдоль стен. Все это уже было в Москве. И так же, как в Москве, дамы в изысканных вечерних туалетах и мужчины в смокингах с азартом следили за перемещениями шустрого шарика по расчерченному полю рулетки. А крупье, все как один в белых рубашках и черных бабочках, являли собой воплощенное спокойствие и невозмутимость.

Ирина отошла в сторонку и присела за стол для «блэк джека». Играть, по всей видимости, она пока не собиралась.

— Эх, жаль, что здесь нельзя снимать, — с сожалением проговорил Володя. — Ты только представь, Полин, какие колоритные кадры могли бы получиться… Посмотри на Ирку, у нее такой вид, будто она всю жизнь из Лас-Вегаса не вылазила.

Поля впервые видела Ирину не в обычных джинсах и полосатой майке, а в вечернем туалете. Сегодня она надела темно-синий брючный костюм из плотного шелка, а из украшений — только коротенькую нитку жемчуга на шее. Ни серег, ни браслетов, ни колец — но зато эта перламутровая ниточка притягивала к себе взгляды не хуже любых, самых редкостных бриллиантов. А самое главное, в Ирке, такой простой и даже немного грубоватой, вдруг появились прежде не свойственные ей томность и загадочность. Она бросила на спутников короткий взгляд из-под прямой длинной челки и снова отвернулась к столу. Поля заметила, что один из игроков, респектабельный джентльмен с высокими залысинами на лбу и внимательными карими глазами посмотрел на Ирину с каким-то особенным интересом.

— Ну, что-то мы слишком долго стоим посреди зала, — проворчал Володя. — Уже внимание привлекать начинаем. Давай подойдем к рулетке, что ли?

Поля кивнула, поворачиваясь направо, и тут же замерла на месте, как вкопанная. Перед ней, всего в каких-нибудь пяти метрах, стоял Гаррисон Форд. Ей вдруг ужасно захотелось протереть глаза кулаком или, по крайней мере, ущипнуть себя за нос, но она, естественно, ничего подобного делать не стала. И уже через несколько секунд острое удивление сменилось спокойным любопытством. Может быть, потому, что, собираясь в Венецию, она уже приготовила себя к возможности встречи с любой голливудской или европейской кинозвездой, а может быть, и потому, что ее до сих пор не покидало ощущение нереальности происходящего. Кино так кино! И почему бы в нем, в самом деле, не сниматься Гаррисону Форду? Впрочем, в реальной жизни он выглядел почти так же, как на экране. Чувствовалась в нем та же порода, та же спокойная уверенность, то же чувство собственного достоинства. У него была довольно подтянутая фигура, густые седые волосы и классически голубые глаза. Одет он был в какой-то незатейливый легкий джемпер без особых претензий и светлые брюки, а его спутница, голубоглазая шатенка с поразительной красоты плечами, — в длинное декольтированное голубое платье. Поле вдруг показалось, что между нею и теми, звездными, разговаривающими и улыбающимися так непринужденно, реально существует невидимая стена, что невозможно просто так пройти мимо, невзначай коснуться локтем того же Форда или попросить поставить на «красное» Николь Кидман…

— Ты что замерла с открытым ртом? — поинтересовался Володя и тут же добавил с некоторой издевкой: — А, понимаю… Живого артиста увидела!

Он воздел глаза к небу и молитвенно сложил руки, видимо, ожидая реакции. Поля молчала.

— Ну, что смотришь?.. Да я и сам удивлен: не ожидал найти кого-нибудь из них в этом казино, где сейчас туча журналистов. Но ты все равно должна запомнить: послезавтра открывается кинофестиваль, и если ты будешь так теряться, то ни одного мало-мальски интересного репортажа тебе не сделать. Не говоря уж о том, что не взять интервью. Собственные коллеги затопчут!

— Ладно, — с сарказмом пообещала Поля. — Если я встречу в следующий раз даже ожившую Мэрилин Монро, то просто похлопаю ее по плечу и спрошу, как дела, правильно?

— Ну, не надо передергивать, — Володя поморщился.

— Не беспокойся. На самом деле, все будет нормально… И потом, хватит уже ходить вокруг да около. Раз уж пришли, давайте играть, — она кивнула на Ирину, к которой крупье в этот момент как раз придвигал стопку разноцветных фишек.

Они обменяли по сотне долларов и подсели к одному из столиков. Володя с видом и апломбом профессионального игрока поставил на «черные», на четные, на несколько по диагонали расположенных клеток и на «зеро». Поля, подчиняясь его назойливому шепоту, тоже положила на «зеро» пару фишечек, а остальные с невозмутимым равнодушием вывалила на красную «девятку». Никто не удивился, да и вообще никак не отреагировал. Все были слишком увлечены своей игрой, чтобы наблюдать за чужой. Крупье запустил шарик, и тот, несколько раз лихорадочно подпрыгнув, помчался по полю рулетки. Сидящие за столом затаили дыхание. А Поле вдруг стало невыразимо скучно. Она знала, что не выиграет, на удачу не надеялась, да и, кроме того, как обычно, не чувствовала никакого азарта. От нечего делать она подняла глаза, намереваясь изучить хвалено-невозмутимое лицо крупье, и застыла в растерянности и почти испуге.

Парню, стоящему за рулеткой, на вид было что-то около тридцати. У него была относительно несмуглая кожа и необычные для итальянца серо-голубые глаза. Волосы его, собранные на затылке, впереди спадали на виски длинными легкими прядями. Но бросилось ей в глаза даже не это, а едва намеченные, то проявляющиеся, то исчезающие узкие складочки на щеках. Точно такие же были у Бориса. Когда тот начинал иронизировать над чем-нибудь, его лицо обычно оставалось серьезным. А усмешка жила только в зрачках, только в подрагивающих уголках губ, только в этих самых, мгновенно исчезающих, будто их и не было, складочках. Крупье тоже был восхитительно спокоен. И Поле вдруг показалось, что и он смеется над нею, вырядившейся в яркое платье, нацепившей на запястья браслеты, пришедшей в шумное казино и все равно оставшейся никому не нужной. Она с отчаянием почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Эти чуть широковатые скулы, эти серые глаза, эти складочки на щеках… Наверное, слишком мало для того, чтобы казаться похожим на мужчину из далекой России, но слишком много для того, чтобы она могла сохранить радостное и спокойное расположение духа. Поля встала из-за стола, не дождавшись, когда блестящий шарик успокоится и займет место в какой-нибудь ячейке и, провожаемая недоуменным взглядом Володи, быстро направилась к бару.